Лина Мур - Между нами

– Я от тебя получил то, что хотел. Отличный бизнес-план, рецепты. И уже всё запатентовал. Ты ни фунта не получишь с моего ресторана. А секс с тобой был хреновым. Ты даже в постели бревно, как и в жизни. Радуйся, ты добилась того, чего хотела. Ты променяла своё будущее на похоть. Ненавижу тебя. Ни одно моё слово не было искренним. Всё это ложь. А теперь плачь и скули, на коленях ползай, но ты показала уже, кто ты есть. Мразь. Грязная, вульгарная потаскуха, – какой-то грохот раздаётся над головой, и я дёргаюсь, издавая писк.

Моё сердце колотится где-то в горле. Меня всю трясёт от его слов, и мне невыносимо больно. Это не плохо. Это чудовищно жестоко. И всего этого я не заслужила.

Приоткрываю глаза и не вижу больше никого. Из горла вырывается сдавленный плач. Моё сердце разбивается снова и снова. Дура… дура… боже, дура такая.

Кусаю свою ладонь, и боль снова пронзает сердце. Перед глазами пробегают разные события, в которых был Гарри. Это не он… он бы никогда такого не сказал. Он бы никогда со мной так не поступил. Но я забыла, что Гарри и есть Эд. Я не предполагала, что он может быть таким же чудовищем, как и Нэнси. Он идеально отыграл свою роль. За что он так ненавидит меня? За что?

Ложусь на пол и не могу успокоиться. Слёзы не успевают высохнуть. Горло уже дерёт от рыданий. Я не могу принять всё это. Не могу. Это так страшно. Это то, чего я боялась. Эд всегда так поступал со мной, каждый раз, и я прощала его. За что? Когда между нами появилась такая огромная, горящая злостью пропасть? Я не верю… не в силах. Это как будто сначала ледяной душ, а потом горячий. И снова ледяной. Я уже практически не соображаю. Я влюбилась в него. По-настоящему влюбилась, а он подготовил для меня убийственный сюрприз. За что? Я не понимаю… не понимаю, чем я это заслужила. За что, Гарри?

Кажется невыполнимым встать и идти дальше. Меня словно избили. Изнутри избили, и теперь я валяюсь в грязной канаве. Никто не поймёт. Никто не услышит. Да и не хочу, чтобы родители знали о том, какой дурой я была. Боже, это ужасно. Самое страшное, что мне становится противен это человек, ушедший из моей жизни сегодня навсегда. Эд противен, а вот Гарри… не могу ничего с собой поделать, потому что он был другим. Это всё ложь. Чёртова ложь и ради чего? Я бы помогла Эду. Всегда помогала. Я не понимаю…

Мне приходится взять себя в руки или хотя бы перестать плакать, когда за окном уже светит солнце и поют птицы. Я внутри как будто мертва. Всё кажется таким чужим и ненужным больше. Я даже ощущаю, как моё сердце развалилось на осколки, и они продолжают меня ранить. Я не могу убежать от слов Эда, от его гадкого признания и оскорблений. И это преследует меня. В кухне, в которой я вижу Гарри, танцующего под песню. Поворот головы, и вот коридор, по которому он катает меня на спине, и я смеюсь. Страшные картинки избиения Нэнси. Ребята, сидящие в гостиной и продумывающие план. Наша ночь. Прекрасная и чувственная ночь любви. С моей стороны была любовь, а с его расчёт. Я не могу поверить. Я не хочу это делать, но обида, боль и капля оставшегося самолюбия не позволяют мне искать Эда, чтобы потребовать объяснений. Может быть, так и должно было всё закончиться между нами? Может быть, мечтать это вредно для здоровья? Но знаю одно, я никогда не прощу Эда за всё, что он со мной сделал. Он выпотрошил мою душу, разбил моё сердце и растоптал мою любовь.

– Доченька, ты где была?

Мама с улыбкой выскакивает в коридор, когда я возвращаюсь в дом родителей. Она ждёт хороших новостей. Она поверила в Гарри. Папа в него тоже поверил. Я верила. Не могу так с ними поступить. Если они узнают, что это всё было игрой, то будет плохо. Очень плохо.

– Дома. Я… устала очень, – натягивая улыбку, отвечаю я.

– Конечно, рассказывай. С Эдвардом сбежали куда-то, да? – Смеётся она.

Могу только кивнуть. Ком в горле. Не хочу врать. Приходится. Как же больно. Клей при расставании оторвал кожу. Больно. Невыносимо.

– Ладно. Все мы были молоды, но пора уже собираться. Грузчики звонили и сообщили, что твои вещи уже доставлены в квартиру. Мы выезжаем через два часа.

– Хорошо. Пойду приму душ и… соберу оставшиеся вещи, – поднимаюсь на второй этаж и прячусь.

Я не знаю, что мне сейчас думать и делать. Какие-то машинальные движения. Моюсь. Чищу зубы. Собираю в хвост волосы, переодеваюсь. Тихо внутри и больно. Мне противно от самой себя. Это будет долго продолжаться? Смогу ли я жить дальше, зная то, как жестоко меня использовали из-за какой-то глупости? Да, это же такая ерунда. Рецепт. Я никогда его не скрывала от Эда. Он им не интересовался. Он называл меня глупой… всегда была никчёмная в его глазах. Скотина. Жалкая скотина. Трус.

– Доченька, папа уже в машине. Ждём только тебя, – быстро стираю слёзы, вырывающиеся из глаз, и шумно вздыхаю.

– Да, иду.

Застёгиваю чемодан и окидываю взглядом комнату, задерживаю его на кровати. Здесь он тоже лгал. Улыбаясь, целуя меня, обещая весь мир, лгал. Я должна была понять это. Никто не обещает весь мир, потому что он слишком большой, чтобы принадлежать одному человеку. Нельзя дарить то, что тебе не принадлежит.

Чёрт возьми, дура такая… сама виновата. Сама, как всегда.

Я улыбаюсь, когда сажусь в машину. Улыбаюсь, когда папа спрашивает, где Эд. Улыбаюсь, когда мама смеётся и просит папу не лезть в наши отношения. Улыбаюсь, словно так легче. Нет. Я просто боюсь расплакаться снова. Зачастую люди улыбаются, чтобы спрятать сильную боль.

Замечаю ребят, идущих со вчерашними плакатами, шариками и с бутылкой шампанского. Колл открывает её, свистит и разливает вокруг визжащих подруг алкоголь. Смех, радость, и я улыбаюсь им. Обнимаю каждого, и они желают мне счастья. Какое такое счастье, какая удача, о чём вы говорите? Моё сердце разбито. Меня унизили перед самой собой, и это ужаснее, чем прилюдно быть четвертованной, потому что никто не может уберечь меня от этой боли. Никто.

Оборачиваюсь. Его нет. Ни Гарри. Ни Эда. Ни чудовища. Нет его. Он не пришёл, а я не успела заметить, когда он ушёл навсегда. Это случилось не вчера и не неделю назад, а очень давно. И я хочу оставить здесь то плохое, что было со мной. Оставить навсегда, но я не забуду того, что было между нами с Гарри. Эда больше не существует. Он словно исчез, оставив после себя странного призрака, который забрал с собой часть меня. Так больно.

– Джо! – От радостного визга вздрагиваю и поднимаю голову, как в эту же секунду на меня налетает что-то очень сладко пахнущее.

– Сюрприз! – Кричит Лола, прыгая на месте.

– Ты что здесь делаешь? – Шокировано шепчу я.

– Тебя ждала. На сообщения ты не отвечаешь, так что я приехала сама, – довольно тянет она, отпуская меня.

– Боже, вот это, действительно, сюрприз. Пошли ко мне…

– Нет, я на самом деле ненадолго. У меня поезд обратно через два часа, слишком долго тебя прождала. Твоя мама адрес дала, и вот я здесь. Я приехала, чтобы вручить тебе приглашение на нашу с Фергом свадьбу. Лично. Я так скучаю, – Лола снова обнимает меня, а затем достаёт из сумочки конверт.

– Вау! Это здорово, поздравляю вас. Он, наконец-то, решился.

– Ага. Мы назначили дату на первое января. Мы решили, что год нужно начинать с хорошего, и ты точно вернёшься домой ради этого значимого события. Ты же приедешь на Рождество и Новый год, да?

– Я… не знаю. Всё так сложно здесь. Я работаю целый день, шесть дней в неделю. Мне приходится…

– Джо, тебя все ждут. Я тебя жду, Глори ждёт и обижается, что ты ей не пишешь. Колл ждёт, чтобы устроить вечеринку в честь твоего возвращения. Бруно парит мозги, волнуясь о том, как ты здесь одна справляешься. Твои родители, наверное, вообще, с ума сходят, – поджимаю губы и передёргиваю плечами. Не нужны мне все эти напоминания, и так тошно на душе.

– Джо, что случилось между вами с Эдом? Я думаю, что это из-за него ты так отгородилась ото всех. Он снова стал козлом. Ещё хуже, чем раньше. Он ничего не делает. Живёт с Нэнси, кажется, он её убил. Её не видно. Хотя неделю назад она появлялась у моего отца, чтобы снова попытаться продать пекарню, но он ей отказал, ради Эда, потому что видел, как он боролся за всё. Но всё это куда-то делось, и я не понимаю, что случилось на самом деле. В общем, я… он не приехал на вокзал. Он не пришёл на твою вечеринку. Ты была бледной, и глаза у тебя были красными от слёз. Это из-за него, да? Ты не хочешь домой из-за него? – Печально спрашивает меня Лола.

Снова тот же ком в горле. Мне противно слышать имя Эда. Противно знать, что он как был дерьмом, так и остался. Боль не утихла. Она превратилась в злость и лютую ненависть к нему.

– Нет, всё зависит от работы, но я постараюсь. Обещаю, что сделаю всё, чтобы приехать, – натягиваю улыбку и закутываюсь сильнее в шарф.

– Врёшь ты, но если так легче, то ври. Ты же помнишь, что у тебя есть ещё несколько людей, которые тебя любят? Пусть мы не всегда были подругами, но не поздно ими стать, и мне кажется, что это уже произошло. Не сдавайся, Джо. Борись за свою мечту, Эд без тебя угас. Он…

– Не хочу слышать, Лола. Не хочу ничего о нём слышать. Пожалуйста, хватит. Пусть он живёт так, как хочет. Это на его совести, – жмурюсь и мотаю головой.

– Хорошо. Порой разлука идёт на пользу. Я это поняла на своём опыте. Раньше мне было страшно ехать с Фергом в Ирландию, а теперь нет. Я без зазрения совести оставлю свою страну, ради любви и будущего. Может быть, каждый из вас поймёт, были ли чувства между вами настоящими, или же это просто долголетняя зависимость. Всё будет хорошо, – Лола мягко потирает моё плечо.

– Ты уезжаешь в Ирландию?

– Да. Сейчас ищу администратора для ресторана, Кэсс заканчивает школу и не может взять на себя такую ответственность. И если бы ты задумалась о возвращении, то я бы предложила тебе хорошую сделку.