– Что ж, раз это так важно, то я другой. Я не собираюсь унижать Джози и убью любого, кто попытается это сделать. Да, старый Эд был хуже, чем козёл, и я не хочу искать ему оправданий. Но за последние дни я многое понял для себя. Я влюблён в Джози. Я влюблён в неё с первого взгляда, и мне всё в ней нравится. И страхи, и стремления, и смех, и переживания, и глупости. Она первая в моей жизни, кто заставил меня посмотреть на своё отражение и увидеть в нём больше, чем просто смазливое лицо. Я обожаю её. Всё это я затеял не только из-за чувства вины за то, что вечеринки вышли боком для ребят, но и из-за нас с ней. Я хочу остаться здесь, понимаете? Остаться и жить, как вы. Продолжить свой род через несколько лет. Встать на ноги. Джози подарила мне цель, и она приведёт её ко мне. Я знаю, что с ней будет сложно, и вряд ли она поверит мне потом. Но я буду ждать, и обещаю, что буду стараться не причинять ей боли, потому что она заслуживает лучшего. И я больше ничего не буду говорить. Слова это одно, а поступки другое. Простите, но мне нужно обсудить кое-что с Чаком. Всего доброго, – киваю и выхожу из дома.

Не собираюсь я произносить суперубогую речь, полную лжи и несбыточных обещаний. Они понятия не имеют, кто я такой. И мне предстоит ещё с этим разобраться. Конечно, переживания Френ понятны, но и я не позволю, чтобы мне не доверяли. Если я что-то делаю, то в этом есть смысл. Я не чёртов Эд. Так бесит. Хочется правду сказать и прекратить это недоверие к себе.

– Чак? – Кричу я, огибая парники и стараясь аккуратно обходить грядки. Не дай бог, он же мне голову снесёт.

– Нет, подожди, не окатывай меня водой. Я с миром, – быстро выставляю руки, замечая эту огромную скалу с «оружием» в руках.

– С миром? Что-то я не чувствую, чтобы это был мир. У меня из-за тебя, Эдвард, спина болит, и мне приходится поливать грядки, доказывая Френсис, что я могу вернуться в спальню, – шипит он.

Прогладываю смешок.

Так ему и надо, но скажу об этом потом.

– Ну, я не буду лезть в ваши высокие отношения, я пришёл по другому поводу, – Чак прищуривается и перебрасывает шланг немного вперёд, чтобы облить меня.

– Помоги нам, – выпаливаю я.

– Мы не успеваем. Ты сам построил эти парники. Ты знаешь для чего нужны молоток и пила. Нас мало, Колл и Ферг не справляются с нагрузкой. Нам нужны люди, очень нужны, и я прошу о помощи. Не мне, а своей дочери…

– Я тебя сейчас прикончу. То есть ты о моей дочери вспомнил, создав всю эту ужасную ситуацию? Да ещё и набрался наглости прийти ко мне? – Возмущается он, направляя на меня шланг. Отскакиваю и прячусь за парником.

– Если бы я был наглым, то занимался бы сексом с Джози под твоей крышей! Но я этого не сделал! Я уважаю тебя и твою семью! И Джози я тоже уважаю! Я пришёл к тебе сам, унижусь, если надо, но помоги нам! И да, это ради Джози! Она очень переживает из-за вашей недомолвки, а я не хочу, чтобы это помешало нам справиться с её страхами! Да! Это Эд в них виноват! Но я пытаюсь всё исправить! Не лей на меня воду! Давай, поговорим? – Жмурюсь и, выставляя руку вперёд, медленно скольжу по парнику, выходя на открытую территорию.

Ничего не происходит. Абсолютно ничего. И я даже штанишки не намочил. Какой молодец-то! Придурок…

Приоткрываю один глаз и замечаю, что вода до сих пор льётся, и пока Чак не пытается наставить струю прямо на меня. Опускаю руки и полностью распахиваю глаза.

– Ты нам нужен, Чак. Помоги. Это ведь не просто очередная вечеринка, которую можно устроить в баре. Это то, что позволит Джози остаться здесь. Я хочу, чтобы она осталась, но не могу её убедить в этом или как-то надавить. Она сама и без нашего вмешательства должна принять решение. И я знаю, что ты тоже не хочешь, чтобы она уехала работать в Лондон. Её место здесь, рядом с вами. Она часть этого города. Она его сердце. По крайней мере для меня. А если всё получится, и мы соберём подписи жителей против Нэнси и отца Лолы, то у нас будет шанс доказать Джози, что здесь есть будущее. И не только для неё, но и для остальных. Помоги, Чак, – тихо прошу я.

И оказывается, мне не стыдно. Я думал, что буду себя чувствовать подавлено, как будто у отца своего что-то клянчу. Но нет. Наоборот, внутри меня как-то тепло, и я даже подобное, как унижение, расценить не могу.

– Я взял на себя непосильное. Я ничего не могу сделать против старшего поколения, потому что раньше они меня не знали. Или же знали, но как полного идиота с жирной задницей. Я не справляюсь, но… это сложно объяснить. Я понимаю, что мы проигрываем в количестве, но сдаться не могу. Я обещал им, что всё будет лучше. Я не могу обмануть их всех. Они надеются на мою идею. И я тоже верю в неё, потому что она хорошая. И я готов сделать всё, лишь бы мы выиграли, но без помощи не справлюсь. Ты нам нужен, Чак. Хотя бы ты из всех. Пожалуйста, – добавляю с надеждой я.

Чак хмуро смотрит на меня, а затем молча направляется к крану, чтобы перекрыть воду.

– Я это сделаю только ради своей дочери, а не ради тебя. Ты достаточно потрепал ей нервы, – поворачиваясь ко мне, сухо произносит он.

– Мне этого достаточно, – быстро киваю я. Аллилуйя! Один есть!

– Хорошо. Я переоденусь и возьму инструменты. Надеюсь, вы достаточно хорошо позаботились о незаметных местах, чтобы никто раньше времени не слил информацию о предстоящем?

– Да-да, мы нашли один заброшенный сарай, а ребята работают в закрытом коровнике, который больше не работает. Лола шьёт костюмы в доме Джози, а ткань мы украли из школы, как и некоторый инвентарь. Но мы потом вернём. Обязательно вернём.

– Дети. Никакой осмотрительности. Любой заподозрит неладное, потому что никого из вас нет в городе. Вы затаились, и это подталкивает на определённые мысли, – направляюсь за Чаком в дом, внимательно слушая его.

– Но… мы рассчитывали, что все будут думать, как мы раскаиваемся, поэтому и не появляемся, – бормочу я.

– Такие, как вы, не раскаиваются. Сам был таким и уж точно никогда не раскаивался за свои выходки, я ими гордился. Даже ружьё меня не пугало, как и перелом ключицы. Поэтому ты должен пройтись по улице с виноватой миной хотя бы раз, чтобы ваш план начал работать. Но сразу говорю, это идиотская затея. За три дня успеть то, что люди делают месяцами, это уму непостижимо…

– Теперь ведь у нас есть ты, Чак. А ты уж точно сможешь дать под зад парням и настроить их на нужный лад, – перебиваю его.

Мужчина бросает на меня раздражённый взгляд, а я натягиваю улыбку.

– Что у вас происходит? Ты всё полил? – Сложив руки на груди, спрашивает Френ.

– Вообще-то, у меня теперь нет времени на эту чушь. Ты ничем не занимаешься, поэтому можешь продолжить. А без меня эти глупые дети не справятся. Эдвард умолял меня им помочь…

– Но я не умолял, – вставляю я, получая разгневанный взгляд Чака, – ну, да, сильно умолял. Чуть ли не на коленях стоял.

– То-то же. Так что, теперь твоя очередь работать в огороде. И да, Френсис, я буду занят все три дня и жду тебя с трёхразовым питанием для детей, иначе они без меня с голоду помрут и просрут всё дело. Я переоденусь и поеду в то место, о котором ты мне сказал, Эдвард. А ты сделай то, что я приказал, – Чак с довольным видом направляется на второй этаж, а я потираю лоб.

– Ага, важная шишка. Да он ждал, когда вы придёте к нему. Из последних сил старался держаться и продолжал обижаться на вас из-за того, что вы не позвали его в свою компанию. Старый уже, но его желание быть всегда в центре пекла никуда не делось. Всегда был таким. Упрямый и эксцентричный. Спасибо, Эдвард, что дал ему возможность иметь хотя бы мнимую власть, – прыскаю от смеха из-за слов Френ.

– Не за что, но он, действительно, нам нужен. Физически ребята не справляются…

– А то я не подсчитала вашу силу для поставленной задачи, Эдвард. Я хоть и женщина, домохозяйка и обычно копаюсь в земле или делаю закрутки, но мозги у меня всегда работали лучше, чем у Чака. Он до сих пор сначала на эмоциях делает выводы, а потом скулит о том, почему же его не взяли в тайное сообщество плохих ребят. Беги и сообщи хорошую новости Джозефине. Она будет рада. Удачи вам, и я привезу ужин для всех в то место, куда скажет Его Величество, – фыркает Френ, указывая головой на верхний этаж, а от туда раздаётся грохот.

– Бедняжка, так торопится, аж корона свалилась, – и здесь я не выдерживаю, смеюсь из-за подколов Френ. Боже, я их обожаю. Это самые крутые родители во всём мире. Мне бы таких.

– Спасибо, Френ, – от своих эмоций, подскакиваю к ней и целую в щёку, отчего она заливается краской и треплет меня по волосам.

– Ты хороший парень, Эдвард. И я рада, что ты, наконец-то, это понял.

Улыбаюсь во весь рот от такого комплимента. Плевать, что меня назвали Эдом, но это моя заслуга и больше ничья.

Выскакиваю из дома, окрылённый своим успехом. Теперь мне нужно ещё одного поймать. А этот засранец обычно находится довольно далеко от города, и я точно не пройду на фабрику незамеченным. Это будет уж слишком подозрительно. Поэтому звоню Лоле и прошу её договориться о встрече с Бруно. Да, он нам тоже нужен. Пусть, он полный и законченный козлина, но он парень и тоже умеет работать руками. Для благого дела ведь, правда? Так что мне придётся с ним говорить по-мужски.

По совету Чака прогуливаюсь по улицам, улыбаясь прохожим, и слышу за спиной разговоры о том, что я наркоман и развратник, который создал подпольный бордель. Конечно, а как плясать и развлекаться в этом борделе, так никто не был против. Замечаю, как из супермаркета выходит Нэнси с пакетами в руках, и останавливаюсь. Она тоже видит меня. Едко хмыкает и направляется к машине.

– Ненавижу тебя, – шепчу, хотя вряд ли она меня услышит. Но как можно быть такой? Это до сих пор остаётся для меня загадкой. Почему она настолько сильно ненавидит меня? Что я сделал ей? Нет, не надо. Она первой начала драться со мной. Я защищал Джози, и мать получила то, чем травила моего брата. Я не раскаиваюсь до сих пор. Мне просто гадко.