Лина Мур - Между нами

– Джо, мне жить теперь негде! Меня выставили из моего дома! Я смог собрать только сумку с личными вещами! Все мои счета заморозили до слушанья! Мне нужно предоставить кучу бумаг в мэрию, чтобы доказать легальность продажи алкогольных напитков! Я в шоке, Джо! – Колл с горечью всплёскивает руками, и мне так жалко его. Из-за Нэнси столько бед уже случилось. Как она могла? За что? Вот… вот она месть Гарри за то, что он сделал. Она полностью разрушила здесь не только его будущее, но и Колла.

– Ты можешь остаться у меня, Колл. Здесь достаточно места. Поживи у меня, пока мы что-то не решим и не обдумаем всё, ладно? Чай, может быть? Или завтрак? – Тихо предлагаю я, оборачиваясь к Гарри. Он, словно замер. Смотрит в одну точку и даже не двигается. Боже мой, наверное, он тоже винит себя и теперь вновь закроется, превратившись в Эда. Это разрушит его самооценку, и всё снова будет, как раньше.

– Джо, спасибо, но я…

– Останешься. Присядь пока в гостиной, хорошо? – Не поворачиваясь к Коллу, прошу я.

– Хорошо.

Подхожу к Гарри и забираю из его рук бумагу. Он моргает и концентрирует на мне взгляд.

– Ты не виноват. Это Нэнси решила так ответить нам. Ты ни при чём, Гарри, – шепчу я.

Он качает головой, не произнося ни звука, а его взгляд угасает с каждой минутой. Нет, пожалуйста…

– Джо! Джо! Ты дома? – Вздрагиваю от громкого стука в дверь.

Мне не нравится то, что начинает происходить сейчас.

Подскакиваю к двери и распахиваю её, видя на пороге Глорию, заплаканную и опухшую, с потёртым чемоданом в руках.

– Глори?

– Джо, меня родители из дома выгнали! Меня выгнали! Меня уволили! Я не знаю, куда идти! Я…я…мне пощёчину дали… я… – подруга плачет навзрыд, сотрясаясь от эмоций.

– Входи давай, – я не понимаю, что за чертовщина случилась за одно проклятое утро. Это ад какой-то.

– Глория? – Колл удивлённо поднимается с дивана, а Гарри… да, я слежу за ним краем глаза, он молча и хмуро наблюдает за нами.

– Я… меня уволили. Меня уволили, потому что я неподобающе себя вела и ходила на вечеринки к тебе. Я…я не знаю, что мне делать. Родители выставили меня вон, обозвав шлюхой. Все… те, кто были у тебя вчера… они все получили или штрафы на работе или уведомления об увольнении. Боже мой, за что? – Подруга падает в кресло, закрывая лицо руками.

Смотрю на Колла под завывания Глории, а он на меня.

– Я что-то не совсем понимаю. То есть вечеринки стали причиной увольнения? Это же не оргии, чёрт возьми?! Что о них наговорила Нэнси, раз такая реакция? Ещё позавчера такого не было! На улице даже пожилые танцевали, и им нравилось! Всем нравилось! Сука! Не могу! – Вскрикиваю я от злости.

– Да, Нэнси подала прошение о закрытии бара и наказании для всех, кто решил вести разгульный и вульгарный образ жизни. Она… она вчера приходила к моим родителям, но я работала и потом сразу отправилась в бар на вечеринку. Только утром, когда пришла, узнала, что она была у них и попросила поставить свою подпись, чтобы молодёжь прекратила вести себя так ужасно. Она наговорила им много плохого про тебя, Джо. Она сказала, что ты зачинщица всего и даже распространяешь наркотики…

– Что она сказала? – Рычит Гарри за моей спиной.

– Она много чего сказала… и про тебя, Эд, сказала, что ты употребляешь наркотики, за которыми ездил в Париж. А на них тебя Джо подсадила. Поэтому ты так похудел, и она, Нэнси, хочет нас всех образумить, обратившись к старой «школе» за помощью. Мама ударила меня за то, что я была на вечеринках… она… она записалась на приём к врачам, чтобы проверить меня. А потом… я с чемоданом в руках пошла в аптеку, чтобы хоть как-то отойти. Меня уволили… меня вышвырнули оттуда, как будто я грязная. На меня так кричали! На всю улицу! Мне в спину говорили оскорбления! Меня… – Глория снова плачет.

– Боже мой, – шепчу, закрывая ладонью рот. Поворачиваюсь к Гарри, ища хоть какую-то помощь.

– Я убью её. Всё, с меня достаточно. Я убью её… – Он дёргается к двери, но я бегу за ним и перекрываю путь.

– Нет! Этим ты ничего не добьёшься. Ничего. Ты только усугубишь положение дел. Не надо, пожалуйста. Она мстит… тебе и мне. Но… Гарри, давай, уедем. Ты и я. Сбежим отсюда в Лондон… сбежим, – едва слышно говорю я, хватая его за руку.

– Ты предлагаешь мне быть трусом, Джози? Никогда. Это моя вина, что два человека пострадали из-за моих отношений с этой тварью. И я буду решать так, как умею. Я…

– И чего ты добьёшься, Гарри? Чего? Тебя посадят. Если она уже упомянула наркотики, то скоро сюда явится полиция и начнёт обыск. Пожалуйста, останься. Мне страшно, Гарри. Мне страшно за них и за тебя. Не уходи, – в моих глазах скапливаются слёзы, и я понимаю, что меня, действительно, трясёт от ужаса и страха.

– Джози…

– Не уходи. Не ходи к ней. Не надо. Нужно подумать. Давай, найдём выход, если не хочешь уехать со мной. Не ломай свою жизнь. Нэнси этого не стоит. Не стоит она твоих страданий. Не уходи, – шепчу, сжимая его пальцы в своих.

Я боюсь, что сейчас Гарри может сделать хуже. Какой-то ад вокруг творится под завывания Глории и возмущения Колла, а Гарри смотрит на меня, как на незнакомку, и вот от этого страшно. Я не представляю, что будет дальше, но точно не ягодки собирать пойдём и танцевать в лесу. Видимо, здесь нас никогда не примут такими, какие мы есть.

Гарольд

«Ты всё портишь, Гарольд! Ты всегда всё портишь и не научился отвечать за свои поступки!», – это то, что я постоянно слышал от отца при каждом удобном и неудобном случае. Но пропуская это мимо ушей, запивал всё алкоголем, и становилось легче. А как быть сейчас? Я трезв. Я осознаю то, что вляпался в серьёзное дерьмо, и оно касается уже не только меня, но и других людей, нечаянно попавших в моё окружение. И мне впервые за всю жизнь стало не по себе. Я знал, что история с Нэнси не закончилась, но точно не ожидал подобного.

И вот теперь смотрю в наполненные слезами и страхом глаза Джози, ощущая себя подонком. Мне хочется признаться ей, кто я такой. Сознаюсь, что и бежать тоже хочется. Свалить бы отсюда и забыть всё. Раньше это удавалось легко, но только не в эту минуту. Я не могу поступить так с этими людьми. Не могу. Они стали мне близки. Все. Даже эта цыпочка блондинка, а особенно Джози, которой я тоже разрушил репутацию. Её облили дерьмом, и вот именно это не позволяет мне отступить.

– Джо! Эд! – Джози дёргается от грохота, ударяющего по двери.

– Боже мой, что ещё? – Шепчет она, кусая губу и поворачиваясь к двери.

– Бруно, – мрачно отвечаю я, отпуская её руки, и направляюсь сам, чтобы открыть.

Мне абсолютно не нравится, что хаос начался в тот момент, когда у меня на личном фронте всё складывается так удачно. Я нашёл девушку. Я влюбился в неё. Я получил её первый оргазм для себя. Я стал большим для неё. Но вокруг всё начало рушиться. Где справедливость?

Распахиваю дверь, и меня отталкивают от неё.

– Ты! Наплясался, козлина? – Бруно замахивается, чтобы ударить меня, но я уворачиваюсь и отскакиваю от него.

– Бруно! Прекрати! – Кричит Джози, хватая меня за руку, но я отмахиваюсь от неё. Не дам ей прикрыть меня собой! Это что, вообще, такое? С каких пор девчонка прикрывает такого, как я?

– Бруно! Не хватало ещё и драки! Успокойся хотя бы ты! – Лола влетает в дом и по её виду могу сказать, что она долго и горько плакала. Её глаза опухли, и она бледная. За ней входит мрачный и злой Фергюсон вместе с младшей цыпочкой сестрой Лолы. Кэсседи, вроде бы.

– Эд! – Лола вскрикивает, и её глаза снова наполняются слезами, когда она падает на меня и обнимает за шею.

Так… это не по плану. Я полуголый. В одних чёртовых шортах, и уж точно красотка на моей шее не поможет моим отношениям с Джози. Удивлённо открываю рот, поворачиваясь к Джози, моментально изменившейся в лице. Она ревнует. Круто… не в тот район, болван!

– Лола, не плачь. Что у вас случилось? – Спрашиваю её, отрывая от себя.

– Привет, и вы тоже под раздачу попали? – Ехидно поддевает всех Колл.

Ребята оборачиваются к нему и видят его, заплаканную блондинку, вытирающую сопли, и ужасаются не меньше нашего. Класс… вот это я попал.

– А вы что здесь делаете? – Озадаченно оглядывает всех Бруно.

– Мой бар закрыли…

– Слышали. Отец сказал.

– Меня с работы выгнали и из дома тоже, – пищит блондинка. Как её зовут?

– Значит, всё ещё хуже, чем мы думали. И в этом всём виноват ты, Эд! – Рычит Бруно, указывая на меня.

– Вы можете объяснить, что у вас произошло, прежде чем кидаться обвинениями? – Возмущается Джози.

– Меня лишили бизнеса, – тихо произносит Лола.

– Что?

– Как?

– Вот так. Утром хотела открыть ресторан, но там уже были отец и Бруно. Мы пришли туда с Кэсс и Фергом, чтобы позавтракать и подготовиться к новому дню, но папа выставил нас. Он забрал мой бизнес, сказав, что я уподобилась одной низкопробной шлюхе, как и Кэсси, и вместо того, чтобы работать, я находилась на незаконной и вульгарной вечеринке Эда. Он сказал, что я больше не имею прав на ресторан, и, вообще, он будет менять концепцию и превратит его в какое-то старомодное дерьмо, вроде вашей пекарни. Прости, Эд, – горько добавляет Лола.

– Но… но это же… смысл «Фреша» был именно в новом направлении и модернизации ресторанного бизнеса. Он не может такое сделать! – Повышает голос Джози.

– Может и сделает. А ты, Джо. Куда ты смотрела? Ты в курсе, что весь город считает вас обоих наркоманами, и в ближайшее время состоится суд и заберёт у вас пекарню? Где ты, чёрт возьми, была и как могла допустить подобное?! – Кричит Бруно, надвигаясь на Джози.

Рывком притягиваю её к себе и ставлю за спину, грозно поднимая голову на Бруно.

– Ещё что-то скажешь ей, пойдёшь отсюда на хрен, – рычу я.

– Защитник, чёрт возьми! Ты доигрался, Эд! Из-за тебя мои ребята получили штрафы, которые они будут выплачивать минимум два месяца! Все, кто был на твоих вечеринках, теперь наказаны, а мэрия начнёт разбирательство! Колла лишат бара, который он поднимал с нуля после гибели брата. У Лолы уже забрали ресторан, в который она вложила всю себя и пахала, как проклятая, чтобы доказать отцу, что хотя бы на что-то годна. Глория осталась без работы и жилья, её репутации конец в этом городе, и никто её даже замуж не возьмёт. А Джо, оказывается, теперь шлюха и наркоманка, которую посадят или выгонят из города с позором! Ожидай в скором времени всех, кто ненавидит тебя. И тебя, Эд, вышвырнут из этого города навсегда!