– А ты хочешь с Бруно что-то сделать, пока находишься здесь? К примеру, соблазнить его? – Интересуюсь я.

– Не знаю. Как пойдёт. Я планирую наслаждаться оставшимся временем. Родители вернутся через шесть дней, а пока их нет, наконец-то, позволю себе выпить лишнего и сходить завтра в бар на свидание с Бруно. Это странно, что мы говорим об этом с тобой, Гарри. Эд бы меня не понял, – смеётся Джози и поднимается со стула.

– Я понимаю. И ты права. Бери от жизни всё. Нельзя ограничивать себя в чём-то, особенно в развлечениях. Ты ещё молода и красива. Почему бы и не поиграть с бубенчиками. Понимаешь, о чём я?

– Боже, мне противно понимать, о чём ты, Гарри, – Джози закатывает глаза, доставая из шкафа печенье, и ставит передо мной. Мой кофе уже остыл, но так даже и лучше.

– Который час?

– Начало двенадцатого.

– Чёрт. Мне пора идти. Лола отвезёт меня сегодня к своему отцу, чтобы мы обсудили продажу кафе и пекарни, – кривлюсь я и встаю со стула.

– Что? Ты продаёшь кафе и пекарню? – Шокировано шепчет Джози.

– Да, продаю. Они больше не приносят прибыль, ты сама это сказала. Мало того, я видел счета и заметил, что кто-то покрыл убытки буквально две недели назад. А если учесть, что, кроме тебя, Эда и Нэнси, ни у кого нет доступа к бухгалтерии, то сделал вывод, что это ты. Это неправильно. Пекарня умерла, и я собираюсь получить за неё хорошие деньги, чтобы тоже кайфовать, – пожимаю плечами, обходя стол.

– Но… но, Гарри, ты не можешь!

– Почему не могу? Могу. Это моё наследство, и я могу спокойно продать то, что принадлежит мне, – меня уже начинает раздражать это. Мне нужны деньги. Я хочу свалить отсюда и забыть всё, как страшный сон. Тем более, решить данную проблему, а это единственный выход.

– Да, конечно, ты можешь. И ты планируешь эти деньги вложить в новый бизнес? – Интересуется Джози.

– Нет. Я не собираюсь работать. Я буду жить в кайф. Буду колесить по Европе и развлекаться. Даже не смей сейчас читать мне нотации, Джози. Не думай…

– Ладно-ладно, – девушка поднимает руки и обходит стол, останавливаясь напротив меня.

– Хорошо. Хочешь продать, продавай. Но, а что дальше, Гарри? Что будет с тобой дальше, когда деньги закончатся? Они же имеют такое свойство, и тебе придётся искать работу, чтобы снова получить их.

– Я найду деньги, уж поверь мне. Меня это никогда не волновало. Я, как желе, приспосабливаюсь ко всему и никогда не строю планы на будущее. Это бессмысленно.

– Это глупо, Гарри. Допустим, что у тебя будет несколько сотен тысяч. И ты прокутишь их на развлечения? Это же земля, Гарри. Она ценна. Тем более, здесь скоро будет строиться завод или фабрика, не помню точно. В нашем и соседнем городке будет больше людей, а значит, и выручки. Будут клиенты, а ты продашь землю. Это недвижимость, Гарри. Куда ты вернёшься, когда закончатся деньги? К Нэнси? Или под крыло очередной женщины, которая будет за тебя платить? – Меня злость берёт от слов Джози.

– Подожди, не обижайся. Но это правда, Гарри. Когда ты был Эдом, жил за мой счёт, а до этого за счёт Нэнси, ты делал минимум в пекарне. Ты сидел на диване и читал идиотские статьи о новых видах бобовых или же ещё о чём-то, но сам ничего не добивался. Я знаю, что сейчас мои слова могут тебя задеть, но не хочу этого. Это правда. Я продала свою идею отцу Лолы, потому что нам с тобой было нечего есть. Ты отказался от моей идеи, родители уже не могли меня тянуть. Они и так отдали последние сбережения за моё обучение в Лондоне. Они надеялись, что я останусь там, но я вернулась к тебе. На деньги, которые я получила от отца Лолы, мы жили весь год. Я отправила родителей в санаторий, а не в отпуск, чтобы они поправили здоровье. Так подумай, Гарри, просто подумай, куда ты вернёшься, когда деньги закончатся? Что ты будешь делать? Ты должен уметь заботиться о себе. Ты не можешь вечно висеть на шее Нэнси, как и я не могу висеть на шее родителей. Это неправильно. Так нельзя. Мы уже взрослые и должны совершать обдуманные поступки. А ты хочешь продать землю. Да бог с ней, с этой пекарней, ты можешь открыть что-то другое или выставить землю на торги, обменять на дом хотя бы или на квартиру. Но не спускать их на развлечения. Гарри, прошу тебя, подумай, кем ты будешь дальше: нахлебником или, действительно, самостоятельным мужчиной? – Джози обхватывает мою руку своей и сжимает её, умоляюще глядя на меня.

Я всю жизнь развлекался за счёт отца, ни дня не работал и не собирался. Я планировал только жить в кайф. Но… выходит, что я, как и Эд, был слюнтяем?

– Гарри, это твоя земля, и на ней ты можешь делать всё что угодно. Пока я здесь, мы можем вместе что-то придумать. Отложи пока эту идею, продать ты всегда успеешь, особенно если учесть то, что цены растут больше всего на недвижимость. Но что будет с тобой, скажи? Кем ты себя видишь, когда деньги закончатся? – Тихо и горько спрашивает меня Джози.

– Я не знаю, кроха. Не знаю. Бизнес – это не моё, понимаешь? И я не хочу обременять себя подобным. Я не планирую нигде задерживаться. Я хочу увидеть мир. Хочу попробовать всё и жить. Когда ещё жить, как не сейчас? Потом наступит старость, и вот тогда я буду думать. Но не сейчас. Сейчас я молод, и у меня есть шанс свалить отсюда. Ты тоже уезжаешь. Ты всё бросаешь здесь, но не даёшь мне это сделать? – Вырываю свою руку. Она не заставит меня передумать. Я хочу развлекаться, и точка.

– Гарри, я не бросаю ничего здесь. Я переезжаю, потому что у меня есть место, где я буду жить и работать. Я не бегу, а ты собираешься сделать именно это. Но ты выбираешь путь альфонса, Гарри. Это не жизнь. Но твоё право. Хорошо, продавай. Я не буду останавливать тебя. Не моё дело. Я пыталась сохранить пекарню ради тебя и твоего будущего, чтобы ты в любой момент снова загорелся страстью, как раньше, пока Нэнси в тебе это не убила. Я надеялась, что искра вспыхнет, но ты уже давно не интересуешься ничем. Я отпускаю тебя, птенчик. Лети, – девушка отступает от меня и опускает взгляд в пол.

– Я не альфонс. Я никогда не пользовался…

– Хорошо, Гарри. Как знаешь. Прости меня, что неправильно выразилась. Иди. Ты опоздаешь на встречу. Попытайся выжать из этого козла побольше, – Джози равнодушно пожимает плечами и направляется к раковине.

Я не альфонс! Я никогда… чёрт, я альфонс и злюсь из-за того, что она права.

– А ты что предлагаешь, Джози? Застрять в этом нафталиновом городке? Да здесь всё провоняло старостью! Ты только посмотри, такое чувство, что все вы замерли в девяностых! – Повышаю голос, от которого Джози вздрагивает и оборачивается.

– Я ничего тебе не предлагаю, Гарри. Да, здесь всё так и есть, но однажды я пыталась сделать что-то новое, а ты отказался. Но бизнес Лолы процветает, а твой умер, потому что ты поздно вспомнил о том, что это наше время, а не наших родителей. Никто не виноват в этом, просто это случилось. Но швыряться землёй и деньгами ради веселья, это просто кощунственно по отношению к самому себе, Гарри. Я больше ничего не скажу. Я закрыла эту тему, а ты поступай, как знаешь.

– Вот и поступлю. Я продам всё и забуду вас всех на хрен. Задолбали. Я не альфонс! – Кричу и вылетаю за дверь дома, громко ей хлопая.

Плевать на всё. Эд превратил мою жизнь в ад, и я к чёрту уничтожу всё, но добьюсь своего. Пусть сам решает свои проблемы. Козёл.

Глава 15

Джозефина

Вот сколько раз в жизни я говорила себе: «Не лезь. Не твоё дело. Прекрати быть мамочкой. У тебя своя жизнь. Ты должна перестать опекать человека, который старше тебя на два года. У него свои мозги. Он уже взрослый. Хватит». Сотню. В разных моментах нашей дружбы с Эдом я ненавидела себя за то, что прощаю его и жалею, бегаю за ним и подтираю задницу, когда он ноет. Но я не могла остановиться. Это чёртова привычка, которая делает меня жалкой и ничтожной даже перед самой собой. Эд никогда не был ответственным человеком, если дело касалось бизнеса или же счетов. Он мог не оплачивать их месяцами, даже с моим каждодневным напоминанием. Ему было сложно съездить в соседний городок, в котором находится банк, и оплатить всё моими деньгами. Поэтому мне приходилось бросать всё и самой ехать туда. Я пыталась возложить на него обязанности и хоть как-то оторвать от бессмысленных статей, которые он читал целыми днями, если не был в пекарне и не готовил самые жирные булочки в моей жизни. А потом сам же и уплетал их, качая головой, когда я влетала в кафе и ругалась с ним из-за того, что он не отвёз единственный чёртов заказ на фабрику, на которой работает Бруно. И таких ситуаций было полно. Да, он чистюля. Всегда держал свою комнату в чистоте, мыл за собой посуду, порой готовил ужин для меня, но на этом всё. Я не знаю, что заставляло меня быть рядом с ним столько лет? Правда, не знаю. Если бы это была любовь, то у меня было бы оправдание. Но у меня нет никаких чувств к Эду. Вообще, никаких, кроме уже остывающей дружбы и огромной вины за то, что сама научила его жить за чужой счёт.

Мне весь день не даёт покоя то, что Эд, будучи теперь Гарри, поехал встретиться с отцом Лолы. Это не самый приятный человек в мире. Я знаю его, и моя концепция по открытию нового бизнеса стоила намного дороже, чем он заплатил мне. Это был мой дипломный проект, который я готовила для нас с Эдом. Но из-за обиды и злости от его слов, когда я показала проект Эду, решилась его продать самому гадкому человеку во всём городе. Его даже мэр боится, что уж готовить обо мне. А теперь к нему пошёл и Гарри. Конечно, он прав. Пекарня умерла. В этом городке всё пропахло нафталином, но я думала, что вместе мы изменим ситуацию. А оказалось, что только я мечтала о чём-то новом здесь. И если бы Эд тогда согласился, то сейчас я бы не заклеивала коробки и не оплачивала бы недорогую квартирку на окраине Лондона, в которой собираюсь жить. Не так я представляла своё будущее, находясь в университете, точно не так.

Почему Эд не мог стать Гарри год назад? Почему только сейчас? Ведь Гарри… он… другой. Просто другой, и мне он нравится больше. Боже, я не должна так думать. Эд мой друг, он же и есть Гарри. Но я злюсь снова. Меня раздражает то, что Эд всё это время скрывал внутри себя такого интересного персонажа, позволяющего себе лапать меня за задницу. И нормальный человек на моём месте закричал бы, оттолкнул, но… мне было хорошо, когда он обнимал меня. Эд не позволял себе такого. Он говорил, что ему не нужны чужие бактерии. А Гарри приятно пахнет, и с ним очень хорошо. С ним комфортно, даже когда он выражается, словно подросток в период полового созревания. На Гарри моё тело реагирует незнакомо. Даже с Бруно такого не было. Оно моментально покрывается мурашками и желает светиться, становиться лучше или же быть подходящим для него. Это такой бред. Ведь это один и тот же человек. Как такое может быть? Как? Я не понимаю, что со мной происходит в последнее время.