— Когда ты начал играть в баскетбол... почему у тебя был сложный период?

Глаза Тайера потухли.

— Мои родители разводились, и каждый пытался оформить над нами полную опеку. После долгой грязной борьбы победила мама. Я жил с ней год, пока мой дедушка не получил полную опеку надо мной и Матиасом. Максен остался с мамой.

Северин попыталась представить, каково было Максену и Тайеру быть разлучёнными в детстве, жить в разных семьях. Её сердце переполнилось сочувствием. Они должны были иметь возможность узнать друг друга. Они же братья.

— Вот почему ты в детстве жил в Теннесси.

Тайер кивнул.

— В седьмом классе мы с Матиасом наконец начали жить с моим отцом. К дедушке и бабушке я ездил летом. Они были мне как вторые родители.

— Понимаю, — тихо произнесла Северин.

Она задумалась над рассказом Тайера о его семье. Это многое объясняло. Хотя её сердце болело за него. Когда её родители разошлись, она была слишком маленькой, чтобы заметить какие-либо перемены. Как она могла скучать по тому, чего никогда не было? Но когда родители перебрасываются тобой, как мячиком, ты получаешь такие травмы, каких Северин не могла себе даже представить.

— Ещё одна наша общая черта? — спросил Тайер.

Северин кивнула и подошла к нему поближе. Тайер отбросил мяч и тоже сделал шаг к ней.

— Кажется, мы очень похожи.

— Мне понравилось, что ты смотрела, как я играю, — прошептал Тайер.

У Северин сдавило горло, ей не хватало воздуха. Когда он так искренне смотрит на неё, она забывает обо всём.

— Мне тоже понравилось наблюдать за тобой.

— Не на игре. Здесь. Сейчас.

От такой честности Северин захотелось взять стремянку, залезть к нему в душу и починить там всё, что когда-либо ломали.

— Моя задница окоченела, а ног я вообще не чувствую. Но мне всё равно.

— Тебе всё ещё так холодно? — Тайер крепко обнял её.

— После прыжков и бросков мяча? Нет, я просто снова начинаю замерзать.

Тайер запустил руку в волосы Северин. Кружащий вокруг них снег таял на её тёмных прядях. Она не шевелилась. Прижавшись к Тайеру, она совсем не чувствовала мороза.

— Зимнее солнце обжигает хуже всего. Ты же в курсе?

Северин ничего не ответила. Ей в грудь словно врезался грузовой поезд. Она знала: что бы он ни сказал, это раздавит её. Видя в его глазах такую искренность, она знала, что он не возьмёт обратно своих слов.

— Вообще-то, почти никто не знает. Никто не торчит на улице столько времени, чтобы заметить. Воздух морозный и колючий. Но, хорошенько сконцентрировавшись, ты почувствуешь жар, — Тайер резко рассмеялся. Ему было больно говорить. — Кажется, ты мой зимний ожог.

В военных действиях в мозгу Северин наступило затишье. Но особой надежды у неё не было. Без боли ей от него не уйти.

ГЛАВА 43

— У тебя будут проблемы из-за того, что я здесь? — прошептал Тайер ей на ухо.

Она царапнула ключом дверь, когда Тайер обнял её за талию.

— Если ты дашь мне сосредоточиться и открыть эту чёртову дверь, нас не поймают, — прошептала в ответ Северин.

Она, наконец, попала в замочную скважину, и дверь распахнулась. Пока она снимала пальто и сапоги, Тайер закрывал дверь. Обычно в комнате очень жарко, но сейчас это даже хорошо, потому что Северин ужасно замёрзла.

Она подошла к Тайеру.

— Что будет, если я наброшусь на тебя, как сумасшедшая?

Тайер приподнял бровь и в предвкушении прислонился к стене. Северин хотела сначала сказать, что это всего лишь игра, но она уже страстно желала этого столкновения с ним. По чуть-чуть между ними не бывает.

— Я был бы готов. Чёрт, да я и сейчас готов.

Пальцы Северин обвили его шею. Её губы мягко прикоснулись к его губам. В Теннесси всё основывалось на страсти и желании овладевать. И хотя эти чувства никуда не делись, Северин хотела, чтобы на этот раз всё было медленно. Она хотела целовать его, никуда не торопясь.

Раз. Она чуть отодвинулась назад.

Два. Его губы осторожно покрывали поцелуями её шею и щёку.

Три. Тайер взял её лицо в свои ладони. Взглянув на него, Северин увидела в его глазах нетерпеливость. Его губы накрыли её рот мягко, но требовательно. Она выдохнула через нос и приподнялась на цыпочки.

Её эгоистичная сторона проявилась, когда её язык проник в рот Тайера. Она хотела, чтобы, когда он сегодня уйдёт из её комнаты, она была его единственным предпочтением. Чтобы его руки хотели касаться только её кожи. Чтобы он идеально подходил одной Северин.

С её губ сорвался стон, и Тайер слегка наклонил её голову на бок. Его поцелуй стал ещё более требовательным, и возбуждение Северин перешло на новый уровень.

Тайер заставил её отступить в сторону кровати. Руки Северин крепко сжались на его майке. Падая на кровать, она потянула его за собой.

Тайер быстро снял майку через голову. Он неподвижно нависал над Северин, не давая ей пошевелиться. Его глаза скользнули к её рубашке, и он одной рукой расстегнул нижнюю пуговицу. Северин вцепилась руками в простыни и наблюдала за его лицом, пока он расстёгивал вторую.

И ещё одну. И ещё.

Тайер провёл ладонями по ткани, поиграл с последней пуговицей. Он сосредоточенно смотрел на крохотную вещицу, его движения были ленивыми. Северин сходила с ума, полностью теряла способность разумно мыслить. Наконец, Тайер посмотрел на неё, и именно в этот момент рухнула последняя преграда, сохранявшая её одетой.

Между ними пылало дерзкое противостояние. Словесная перчатка, брошенная ему в лицо ранее, теперь прилетела прямо в лицо Северин. Она была близка к тому, чтобы проиграть битву.

Может, он понял, что она собиралась выбросить белый флаг. Может, именно поэтому он сдвинул в сторону тонкую чёрную лямку её бюстгальтера и поцеловал верхнюю часть её груди. Может быть. Но это не объясняет, почему Северин ему это позволила.

Она приподнялась, и Тайер немного отодвинулся, давая ей больше пространства. Он не скрывал своего недовольства. Он давал ей шанс улизнуть. Тайер давал ей возможность установить границы между удивительными ощущениями и тем, что слишком близко к границе контроля.

Северин смотрела на мужчину перед ней. На того, кого все, по их мнению, очень хорошо знают. Но Тайер мог сломаться в любую минуту.

Со свисающей рубашкой и бретелькой бюстгальтера она перекатилась и оседлала его. Её рубашка полетела на пол, следом отправился лифчик. Руки Тайера обхватили её талию, от чего она почувствовала себя хрупкой и желанной.

Его губы коснулись кожи Северин. Наконец она смогла раствориться в нём.

* * *

Было четыре утра. Северин отложила часы и посмотрела на Тайера. Он уже давно должен был уйти. Она взяла его за плечо и легонько потрясла.

— Ммм? — простонал он.

— Тайер, уже четыре. Тебе, наверное, пора, — прошептала Северин. Он напрягся и, наконец, кивнул.

Северин встала первой и пошла к шкафу за халатом. Она надевала его впервые в жизни.

— Я не в состоянии шевелиться. Я устал.

— Можешь остаться. Но утром будет чертовски сложно выскользнуть отсюда незаметно.

— Не, я сейчас уйду.

Тайер встал.

— Мне не нравится сбегать и прятаться по углам.

Северин кивнула.

— Знаю.

Тайер порылся в карманах в поисках ключей и хрипло произнёс:

— Я не могу ждать вечность, Северин.

У нее перехватило дыхание. И она выложила, как на духу:

— Возможно, я больше никогда не смогу кому-то довериться.

Тайер кивнул и провёл ладонью по волосам.

— Ты выше этого. Ты чертовски долго сбегала от нас.

Северин знала, что его слова — это приманка, но она также знала, что сказала ему чистейшую правду. А что, если она, правда, никогда не сможет никому доверять?

Тайер выглядел почти разочарованным. Северин села на кровать и схватилась за халат где-то в районе сердца.

— Мне больно от этого.

Его глаза изучали каждое её движение.

— Тогда не беги.

— Это не так просто, Тайер.

— Я не могу просто делать вид, как будто ничего не случилось.

— Я не пуленепробиваемая, — Северин встала, обхватив себя руками за талию. Она прислонилась щекой к его груди. Даже через несколько слоёв одежды она чувствовала, как бешено, бьётся его сердце. — Если бы это было так, Максен не смог бы меня ранить. Мне просто нужно время.

ГЛАВА 44

— Прочтите с тридцатой по пятьдесят пятую страницы. Кто не прочитает — это ваши проблемы. Занятие окончено.

Северин захлопнула ноутбук и сунула его в сумку. Все вокруг зашевелились, собирая вещи. Она взглянула в сторону двери и чуть не застонала.

— Выглядишь озабоченной, — прокомментировала Тоша.

— Потому что так и есть, — бросила Северин. У неё в мозгах была каша, а голова мечтала о подушке. Прошлой ночью после ухода Тайера спать было невозможно, так что она поспала всего три часа. Но она всё же находилась настороже, и ещё раз проверила вход в аудиторию.

Может, ей повезёт, и сегодня её никто не будет там поджидать. Не повезло. Максен по-прежнему ждал у двери, глядя прямо на Северин.

Выражение его лица было совсем не дружелюбным. Пронзительный взгляд его зелёных глаз следил за каждым её движением. Так было каждый день, и почти всегда он отступал, когда понимал, что Северин не собирается ему отвечать. Но не сегодня.

Тоша заметила перемены и приподняла бровь.

— Всё ещё неловко?

Да ни капельки. Я просто переспала прошлой ночью с его братом, но всё в порядке. Северин схватила сумку, повесила её на плечо и широко улыбнулась Тоше.

— С ним? Ничего подобного. Мы почти не разговариваем.

— Похоже, что он хочет именно поговорить.

Северин медленно спускалась по лестнице вместе с Тошей, прощупывая ногой каждую ступеньку. У каждой из них своя история. Каждый шаг нашёптывает ей о его предательстве. Должно было так просто отпустить это. Но по пути к Максену всё, о чём она могла думать, это его ложь. И стало совсем неважно, что, по её мнению, могло бы быть между ними.