* * *

Северин была одета в то же платье. Люди потихоньку расходились, пока не остались только Рейчел, мама и она сама. Тишина в доме сводила её с ума. В столовой громко тикали дедушкины часы. У неё точно съедет крыша, если она ещё хоть раз услышит этот шум.

Она вышла на крыльцо. Снаружи было тихо. Это оказалось неожиданно и странно. В те минуты, что она сидела на крыльце и всматривалась в темноту, Северин чувствовала покой.

Это её дом. И неважно, сколько раз ей хотелось сбежать отсюда, здесь всё ещё жили её воспоминания. Она повернулась и осмотрела улицу. Там начальная школа, куда она ходила. Напротив чистого здания три ряда ухоженных домов. Идеальная картинка.

Жизнь вокруг неё продолжается. Люди спят в своих постелях. Некоторые уходят на работу или на встречу с друзьями — они будут счастливы и будут улыбаться. Пока они говорят о том, что несёт в себе ночь, Северин задается вопросом, как люди продолжают жить, столкнувшись со смертью.

Её пугает и приводит в ужас то, что человек, который так много значил в её жизни, ушёл в одно мгновение. Её бабушка заслужила нечто большее, чем секунду их времени.

— Как ты, детка? — тётя Рейчел вышла на порог, кутаясь в своё чёрное шерстяное пальто. Она прислонилась к перилам и скрестила ноги. На ней всё ещё траурная одежда. Но для Рейчел это нормально. Она умеет носить платья и туфли.

Северин прислонилась головой к опоре крыльца и вздохнула.

— Я дома... но только ради похорон. Бывало и лучше.

Рейчел кивнула и спрятала ладони поглубже в пальто.

— Когда возвращаешься в кампус?

— Наверное, через пару дней, — Северин глянула на ближайшее окно. Там горел свет, но занавески были задёрнуты, и ей не было видно, что происходит внутри.

— Когда ты уезжаешь?

— Через неделю.

Счастливая и оптимистичная тётя исчезла. Рейчел выглядела измученной и уставшей. После сегодняшнего дня все были такими.

— Думаю, я останусь и побуду с твоей мамой. Можешь не волноваться о ней.

— Что она сейчас делает?

— Наверное, сидит с бутылкой вина и рыдает под «Стальные магнолии».

Северин застонала и стащила с головы чёрный ободок. Кожа за ушами пульсировала от давления. У нее началась головная боль, а с учётом того, что мама пьёт, ночь обещает быть долгой.

— Почему она это смотрит?

— Звонил твой отец, он завтра будет в городе.

При упоминании отца Северин подскочила и замерла. Она не привыкла к этому слову. Оно казалось чужим, как будто из другого языка.

— Зачем?

Рейчел потёрла лицо и вздохнула.

— Он слышал, что в нашей семье горе.

— Ты только что сказала мне не беспокоиться о ней.

— И не надо. Твоя мама способна о себе позаботиться. Я скорее о Кристиане беспокоюсь.

Северин уставилась на Рейчел.

— Знаешь, что странно? Я больше привыкла к его имени, чем к тому, что он папа.

Рейчел посмотрела на нее с сочувствием и печалью.

— Слушай, я знаю, его не было рядом. Любой ребёнок заслуживает, чтобы у него были два родителя. Но иногда так не получается... Я верю, что то плохое, что происходит в нашей жизни, готовит нас к реальному миру. Он жесток, — Рейчел повысила голос, чтобы ее слова были более убедительными. Она замолчала и прочистила горло, прежде чем продолжить. — Людям плевать на твою историю. Все пытаются выжить. Но я знаю, что если кто и выживет, то это ты. В конце концов, тебя вырастила чертовски сильная женщина.

Северин кивнула, она знала, что тётя права. Она впитала силу с молоком матери. Она росла, видя только её. Но у мамы есть одна слабость — её отец. Хватило бы пальцев на руках, чтобы пересчитать, сколько раз Кристиан навещал их в этом маленьком городке. И каждый раз это был очень короткий визит, после которого мама становилась тихой, а ее глаза всегда были красными.

— Почему сейчас? — спросила Северин. Рейчел беспомощно посмотрела на неё. — Я не видела его года два, наверное, — продолжила Северин. — А он хочет просто заскочить ненадолго?

— Надолго он не заскакивает. Ты же знаешь своего отца.

— Не особо, — тихо ответила Северин.

Рейчел отошла от перил и села рядом с Северин. Ступенька слегка скрипнула.

— Если он хочет заехать и выразить соболезнования, позволь ему. Он уедет, а мы вернёмся к своей жизни.

— Но сможет ли мама?

Рейчел приподняла бровь и уверенно заявила.

— Конечно, сможет!

Северин не имела в виду ничего плохого. Её мама невероятно сильная женщина. При любой возможности мама напоминала взрослеющей Северин, что та может полагаться только на себя. Одной из причин этого был её отец и то, как он поступил с мамой.

— Вряд ли я смогу быть такой, — призналась Северин.

Тётя медленно повернулась к ней.

— Какой?

— Как моя мама, — объяснила Северин. — Не хочу с такой готовностью отдавать своё сердце.

— Тогда ты никогда не сможешь полюбить. Полюбив, ты исчезаешь. Если ты отдаёшь себя кому-то, ты рискуешь, что тебя уничтожат.

Северин резко посмотрела на Рейчел. Она подумала о Максене и о своих чувствах к нему. Иногда она не понимала, что чувствует. Но мысль отдать ему своё сердце... не пугала её.

— Считаешь, она храбрая?

— Не думаешь, что храбры все, кто когда-нибудь влюблялся? — ответила Рейчел вопросом на вопрос.

— Тогда почему ты одна?

Рейчел печально улыбнулась.

— Потому что я не такая сильная, как твоя мама. Я рассуждала, как ты... И это пугало меня до чёртиков. А теперь посмотри на меня, я одинока и путешествую по миру. Живу мечтой... — она придвинулась поближе к Северин и добавила. — Кем бы ты предпочла быть? Твоей мамой, которая испытала любовь, или твоей упрямой тётей, которая не смогла бы рассказать тебе, что такое любовь?

* * *

Северин наблюдала, как мама носится по дому, протирает и без того чистые шкафчики и разглаживает складки на покрывале, наброшенном на диван. Сегодня она прилагает к уборке больше усилий, чем перед любым праздником.

В дверь позвонили, и Клейси уставилась на Рейчел и Северин.

— Не хочешь крикнуть «войдите»? — нахально спросила Северин.

— Нет, это твой отец, — прошипела Клейси. По пути к двери она ударила Северин по бедру. — Подъём, хотя бы поздоровайся с ним.

В её планы по пребыванию дома не входила встреча с отцом. Когда он рядом, она ощущает неловкость. Когда дверь откроется, никто не будет знать, обняться или просто пожать руки, и это всегда лишний дискомфорт. Чаще всего они просто бормочут друг другу «привет». Если Северин повезёт, он ещё спросит её о школе и увлечениях. Честно говоря, она сомневалась, что, уехав, он вспомнит, что она ему говорила.

— Иди уже, — поторопила ее из Рейчел со своего кресла.

Северин сползла с дивана и прошла через столовую в кухню. Она ступала очень осторожно, потом прислонилась к холодильнику. Она вела себя так, как будто за дверью Свидетели Иеговы.

Всё сводилось к тому, что она ничего не знала о своём отце. Можно выставить из дома непрошенных гостей или торгашей. В данном случае это не вариант.

Из прихожей до Северин доносились голоса. Выглянув, она заметила, что отец не один.

Он взял с собой её сводного брата Ренника.

— Северин, — позвал её отец. Она мгновенно переключила внимание на него. — Рад тебя видеть.

Какое-то время Северин просто смотрела на него. Он широко улыбался, но в уголках его губ она заметила напряжение. Она вглядывалась в его черты, пытаясь понять, изменилось ли что-то за прошедшие два года. Его чёрные как смоль волосы по-прежнему коротко пострижены, лицо — чисто выбрито. Когда она посмотрела ему прямо в глаза, он отвёл взгляд. Северин не могла ничего прочесть в его тёмно-карих радужках, потому что была недостаточно близка с ним, чтобы понимать его реакции... на что бы то ни было.

Кто-то протянул руку и пихнул её в бок. Мама многозначительно посмотрела на неё. Все ждали, что она скажет что-то в ответ.

— Я тоже рада тебя видеть, — радушно произнесла Северин.

Неловко переминаясь с ноги на ногу, Северин отвела взгляд от отца и посмотрела на единственного человека, с которым было хоть немного весело.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Северин Ренника с дружелюбной улыбкой.

Его ответная улыбка светилась озорством.

— Я говорил с Кристианом, — он сделал паузу, посмотрел на отца и ухмыльнулся с явной напряжённости того. Его колкость была намеренной. — Он сказал, что едет сюда увидеться с тобой и Клейси... Я решил, что тоже мог бы побеспокоить вас.

— Ты зайдёшь? — Ренник колебался, и Северин быстро добавила. — Или мы можем отморозить задницы снаружи.

— Северин, — предупредила Клейси. Она больше ничего не сказала, но намёк вполне понятен. Она хотела, чтобы Северин осталась и поговорила со своим отцом.

Ради мамы и только ради неё она готова на эти страдания. Она взглянула на отца, тот отошёл от двери.

— Если хочешь пообщаться с братом, всё в порядке.

Ей понадобилось две секунды, чтобы кивнуть, схватить ботинки и пальто, висящее на вешалке.

Ренник ждал её на пороге, засунув руки в карманы. Он был очень похож на отца — тёмные волосы и тёмные глаза. Только его волосы были растрёпаны, пряди свисали до ушей. Ренник всегда держался на расстоянии вытянутой руки. В его жизни было гораздо больше разочарований, чем в жизни Северин, так что нельзя винить его в осторожности.

— Я не знала, что ты приедешь.

Он пожал плечами и осмотрел дома вокруг.

— Я вернулся в Штаты и хотел навестить могилу мамы... И решил заодно увидеться с Кристианом.

— А... — протянула Северин, — ясно.

Она кивнула и уставилась на облупившуюся краску перил.

Когда она была маленькой, она не понимала, откуда взялся Ренник. Он однажды появился с отцом и жил с ними. Когда Северин исполнилось девять, мама, наконец, рассказала ей, что мама Ренника, Тара, умерла, когда ему исполнился всего месяц. Северин не понимала от чего, пока не доросла до того, чтобы погуглить слова «аневризма головного мозга».