— Так тот парень Казанова?

Лили потягивала свой кофе.

— Не имею ни малейшего понятия. Я немногое помню о той ночи, но почти уверена, что чуть не заблевала все его ботинки.

— Прелестно.

— Теперь ты понимаешь, почему я не распространяюсь о той ночи?

— Я понимаю, это немного унизительно. Как я раньше не замечала эту твою сумасшедшую, дикую сторону? — спросила Северин, приподняв брови.

— Это было только один раз. Честно. Если бы моя жизнь была такой захватывающей...

— Я была с тобой? — спросила Северин.

Лили неодобрительно посмотрела на Северин и подтянула свой распустившийся хвост.

— Конечно, но ты танцевала с каким-то парнем.

— Я просто не знаю, смогу ли я доверять тебе после этого, — произнесла Северин поддельно печальным голосом. — Что еще ты от меня скрываешь? Когда ты говоришь, что идешь в библиотеку, ты на самом деле встречаешься с этими шикарными красавчиками? — Северин озорно посмотрела на Лили.

— Перестань. Ты же знаешь, что если бы я встречалась в библиотеке с каким-то шикарным парнем, я бы завалила тебя сообщениями.

Северин торжественно кивнула:

— Другого я и не ожидала.

Лили снова спрятала свое лицо. Только на этот раз она прочитала названия журналов, прежде чем выбрать один. Северин проигнорировала лежащие вокруг нее книги и повернулась обратно к прилавку. Ее имя было бы первым в списке группы «Глазеем и гордимся этим!». Это было ужасно неприлично, но если бы ее имя было записано первым, то имя Тайера следовало бы сразу за ним, потому что он пялился в ответ, осторожно разглядывая ее.

Северин выражение его лица казалось пустым — чистым и без единой тени эмоций. Ей стало интересно, каково это — устроить беспорядок в его глазах, оставить отпечаток. Она была готова биться об заклад, что стала бы первой.

Ее мысли разбегались в разных направлениях, но все, чего она хотела, — это сфокусироваться на негласном вызове между ними двумя.

Мышца его челюсти дрогнула, и Северин ухмыльнулась. Она знала, на что это было бы похоже. Отношения с ним начинались бы как поездка на американских горках: ее нервы были бы изношены, и она была бы в полном ужасе. С каждым сантиметром приближаясь к небу, Северин хотела бы вернуться на землю.

Потом поездка бы набрала обороты. У нее бы не было времени на раздумья. Аттракцион выбирал бы, в каком направлении ехать ее телу, а у нее в животе все бы сжалось от бешеной скорости. Ее глаза были бы плотно зажмурены, потому что ей было бы слишком страшно смотреть по сторонам. В конце все бы замедлилось и сошло на нет.

Со скачущим пульсом и бешено колотящимся сердцем она бы ушла, клянясь, что никогда не вернется. Но возвращалась бы снова и снова. Любая бы вернулась.

Его позвали, и он отвернулся. Их обмен взглядами прервался, и Северин почувствовала себя победительницей.

Лили строчила что-то в своем телефоне, полностью погруженная в свой собственный мир. Проигнорировав стопку толстых учебников, лежащую рядом с ней, Северин взяла свежий выпуск «Мэри Клэр». Каждые пару страниц она останавливалась, чтобы глянуть себе через плечо. На пятом взгляде она заметила, что Тайер выходит за дверь, а за ним еще два парня — тот, что выглядит, словно у него больше мышц, чем мозгов, по-видимому, Крис.

Третий парень, на голове которого была бейсболка, выглядел знакомо. Северин была уверена, что они вместе ходили на курс по литературе. Он садился ближе к передним рядам и ни с кем не разговаривал. Она увидела, как он оборачивается и придерживает дверь для незнакомого человека. Черты его лица были очень резкими, а темная щетина на подбородке и щеках лишала его лицо последнего шанса выглядеть слишком привлекательным.

Он стоял, прижавшись спиной к стеклянным дверям, когда посмотрел на Северин. Его взгляд был сфокусирован на ее глазах и, казалось, высветил каждую тайну, которую она хранила. Его губы изогнулись в улыбке, и ее сердце замерло.

Колокольчик, прикрепленный к двери, громко звякнул, объявляя, что она проиграла этот раунд. Ее опьянение Тайером прошло. Теперь Северин знала, каково это — чувствовать одновременно холод и жар. Ощущение было всепоглощающим. Она посмотрела на диван и бездумно провела пальцем по трещинам на коже.

— Парень в бейсболке? Это брат Тайера, Максен.

Ну, конечно же.

Лили печально улыбнулась.

— Ты жалеешь о своем решении учиться здесь?

Северин покачала головой и взяла свой ноутбук со стола.

— Сколько симпатичных парней в кампусе?

Лили с недоумением уставилась на нее.

— Слишком много, чтобы сосчитать. Они незапоминающиеся.

Северин посмотрела на Лили и увидела, что та стучит карандашом по своему блокноту.

— Максен на втором курсе, как и мы.

Она коротко кивнула и уставилась на плывущие слова перед ней.

— Я за него рада.

Лили склонила голову и слегка приподняла брови, прежде чем вернуться к конспектированию. Разговор был окончен. Последние пять минут эмоции Северин были запутанными и непонятными. Смятение, которое она испытывала, было для нее непривычным. Неосознанно Северин потерла переносицу и стала перечитывать абзац, над которым работала последние пять минут.

ГЛАВА 2

Северин остановилась в дверях аудитории. Там было больше свободных мест, чем обычно, возможно, потому, что Северин пришла раньше остальных. Сегодняшний день отличался от других тем, что теперь она знала, кто еще слушает ту же лекцию, что и она, и кто все время был в поле ее зрения, а она даже не знала об этом.

Со вчерашнего дня ее разум продолжал воспроизводить столкновение с братьями Слоан. Она не собиралась заводить разговор с Тайером Слоаном. Его игра была ей известна и не интересовала ее. Но Максен Слоан — совсем другое дело.

Ее глаза просканировали пространство, и она не удивилась, когда обнаружила крупного ссутулившегося человека, читающего книгу. Северин уверенно зашла в аудиторию и направилась к переднему ряду. Все места вокруг Максена были свободны. Северин могла сесть через пару мест от него, но она выбрала ближайшее к нему место, справа от него.

Когда она бросила на пол сумку, Максен резко посмотрел на нее. Наконец-то она увидела его глаза. В глазах каждого человека в мире есть что-то особенное. Каждого.

Глаза Максена были особенными. Они напомнили ей Шартрёз (Прим. Chartreuse —французский ликёр, изготавливаемый монахами картезианского ордена в винных погребах Вуарона в Изере, на границе горного массива Шартрёз). В те немногочисленные разы, когда она видела своего отца, он был с бутылкой французского ликера почти такого же цвета. До сих пор ее до чертиков раздражало, когда он сидел рядом, потягивая его, как ценитель спиртных напитков.

Сейчас, глядя на Максена, она была готова купить десять ящиков этого чертового ликера.

Северин повернулась на стуле, чтобы смотреть ему в лицо.

— Я Северин, — она использовала свое имя, как оправдание, чтобы смотреть ему в глаза.

— Я знаю, — его глаза сосредоточены на ее лице. Северин могла бы поклясться, что испытала легкий кайф.

— Так ты знаешь меня, а я даже не знаю твоего имени. Почему?

Он все также уныло смотрел на нее.

— Мы вместе ходим на эти занятия последние восемь недель. Ты только сейчас волшебным образом заметила, кто я?

Северин улыбнулась. Он посмотрел на ее губы и сглотнул. В ответ на его реакцию ее пульс ускорился.

— Похоже, тебя это очень расстраивает.

Его губы так и остались прямой линией, а в этих чертовых глазах цвета Шартрёз заиграл интерес. Эти глаза убьют ее раньше, чем закончатся занятия.

Когда он взял книгу и вернулся к чтению, Северин бросила раздосадованный взгляд на обложку в его руке.

— Кто такой Терри Гудкайнд?

Максен отвел взгляд от книги, на его лице читалось раздражение. И хотя он пытался выглядеть, словно ему помешали, на его губах появилась слабая улыбка. Теперь Северин знала, почему не могла прошлой ночью перестать думать о Максене Слоане. Причина была ясна.

Людей беспокойного типа, как Северин, неудержимо тянет к спокойным и мирным людям. Он положил книгу — обложкой вниз — и сложил руки перед собой.

— Это писатель.

Она кивнула, готовая сказать что-то еще, но в класс вошел их преподаватель. Северин огляделась и, наконец, заметила, что все места вокруг них заняты.

Прежде чем она успела ответить Максену, он уже перевел взгляд с нее на преподавателя.

Северин попыталась сосредоточиться на лекции, но ее мысли разбегались во всех направлениях. По сути, пропустить это занятие было бы полезнее. По крайней мере, она смогла бы хорошенько выспаться.

Занятие закончилось, и она увидела, что Максен схватил рюкзак и стал запихивать туда свои вещи. Он торопился. Северин невольно подумала, что она — причина его спешки. Она заставляет его нервничать?

Неважно, что он чувствует, она все равно собиралась поговорить с ним. Конечно, собиралась. Это имело смысл, учитывая, что разумная часть ее мозга свалила из города и оставила ее в одиночестве. Северин всегда была импульсивной, но сейчас было хуже: она была стихийной и торопливой. Она хотела узнать больше об этом человеке, который являлся полной ее противоположностью.

— Ты часто ходишь в кафе со своим братом? — выпалила Северин.

Он обернулся и медленно улыбнулся.

— Так вот почему ты говоришь со мной.

Северин нахмурилась и схватила со стола свою сумку. Пришла ее очередь скептически посмотреть на него.

— Ты увидела меня с Тайером и подумала, что я волшебным образом приведу тебя в постель к моему брату, — Максен все также улыбался.

Она ненавидела предположения, особенно если они были о ней.

Перекинув волосы через плечо, Северин поправила сумку и пошла к двери, отлично зная, что Максен позади нее, следует за ней по пятам.