Мама послала мне воздушный поцелуй и ушла к себе в комнату. Я слышала звук закрывающейся двери и вытащила из кармана телефон проверить не ответил ли Броди. Ничего.

Шоу почти закончилось, я доела хлопья и поставила тарелку в раковину на кухне, когда услышала тихий стук в дверь. Замерев, я прислушалась. Опять стук. Я побежала по коридору, надеясь на еще один нежданный визит Броди. Может, еще один секс на пирсе?

Распахнув входную дверь, я замерла.

– Я надеялась... – я моргнула, не до конца понимая, что видела на самом деле. – Зак?!

– Привет! – ленивая улыбка распылалась на его губах. – Девочки еще не спят?

Ошарашенная, я медленно покачала головой:

– Они спят.

– Вот черт. Я очень хотел их увидеть еще раз. Они милые.

Я подошла ближе к нему и принюхалась:

– Ты пил?

– О, да… – пролепетал он. – Было так хорошо. Я забыл этот чудесный вкус.

Дерьмо.

– Послушай... – я вышла на крыльцо, тихо закрыв за собой дверь, в надежде, что мама не услышала его. – Я могу чем-то помочь? Могу позвонить кому-то? Поручителю?

– Нет, на хер это все, – отмахнулся он. – Он – мудак. Всегда командует мной и никогда не позволяет веселиться.

– Зак, – успокаивающе произнесла я, присаживаясь на качели. – Я знаю, что ты не хочешь этого. Ты так упорно работал, чтобы оставаться трезвым все это время.

– Тысяча сто семьдесят пять дней! – прокричал он, вскидывая вверх кулак.

– Ш-Ш-Ш! – прошипела я. – Присядь. Что происходит?

– Ничего. Мне просто понравилось сидеть с тобой в парке, и я снова хотел увидеть тебя.

Я нахмурилась.

– Ты сегодня видел меня на работе, помнишь?

– Да, но ты все время занята с пациентами и поглощена работой.

– Зак, ты несешь какую-то бессмыслицу. Правда, кому мне позвонить, чтобы тебе помогли?

– Никому! – рявкнул он. – У меня никого нет, помнишь? Мама умерла, папа умер, Тара вышла замуж и уехала. У меня никого нет!

Я зажмурилась от его громкого крика.

– Ш-ш-ш, все хорошо. Присядь.

Пошатываясь, он подошел и плюхнулся на качели так резко, что я испугалась, что болты не выдержат.

– Поговори со мной. С чего все началось? – спросила я.

– Ты. Они, – фыркнул он, упираясь локтями о колени.

– Что? – я внимательно изучала его лицо, в поисках любой подсказки, чтобы понять, о чем он говорит. Его золотые кудри торчали из-под бейсболки, и его бицепсы были постоянно напряжены. Он весь был чрезвычайно напряжен, и я не понимала из-за чего.

– Ты, но в основном из-за них. В тот день, в парке, – между предложениями, когда он сжимал зубы, у него играли желваки. – Так чудесно было наблюдать за ними. Они люди, настоящие маленькие люди, с индивидуальным мнением и мыслями. Ты сформировала их в этих маленьких существ, за которыми так потрясающе наблюдать и я.... Я никак не причастен к этому. Я столько пропустил, на самом деле всю их жизнь. Прошло столько времени, и я не могу его вернуть. И ты.

О нет.

Он повернулся и посмотрел на меня, как раненое животное. Сердце начало колотиться, и крошечная часть меня ощущала каждый нерв, находясь рядом с ним. Небезопасно. Я едва знала его, и не представляла, на что он способен теперь, особенно в таком состоянии.

– Я? – чуть слышно спросила я.

– Я никогда не переставал любить тебя, Кейси. Спустя все эти годы, я думал о тебе постоянно, сравнивал каждую женщину с тобой, и думал, что ты делаешь в это мгновение.

О боже, нет!

– Все это время, ты думала обо мне?

– Эм...

– Нет, – он встал и сердито прошагал к краю крыльца, где поднял руки над головой и вцепился в балку. Оглядывая двор, он продолжил. – Но я не виню тебя. Я бы тоже не думал о себе. Я отвратительно поступил с тобой, и ты не заслужила этого.

Я уставилась на руки, лежащие на коленях, пытаясь, чтобы они не тряслись, и слишком боялась сказать лишнее. Страх произнести хотя бы слово и разозлить его сковал мой голос.

– Прости – глупое слово, – пробормотал он. Я не знала, кому он это сказал: мне или себе.

Держа голову опущенной, я взглянула на него из-подо лба.

– Подумай, – продолжил он. – Ты говоришь это, когда врезаешься в кого-то в магазине, или, когда опаздываешь на прием к врачу. Как, черт возьми, это слово, возможно единственное в английском языке, уместно говорить бывшей девушке, перед которой ты грандиозно облажался? Как извиниться за самую большую ошибку в своей жизни? – спустя минуту Зак подошел ко мне и присел рядом, притягивая мои руки в свои. – Прости Кейси. Мне очень, очень жаль. Я бы говорил это каждый день до конца своей жизни. Я больше всего хочу вернуть тот день, отмотать этот идиотский момент, когда я решил, что вам лучше без меня. Кто знает? Но дело в том, что мне было плохо без тебя. Ты была моей жизнью, а я выбросил тебя. Вас.

И что я должна ответить на это? Я никогда не узнаю, какой стала бы моя жизнь, если бы он остался рядом, и, честно говоря, я не хотела знать. Я была счастлива, горда тем, что сделала как мать-одиночка. Мои руки тряслись в его руках, я думала, что ему ответить, как продолжить диалог. Прежде, чем я собралась с мыслями, дорогу залил свет фар.

Мы оба посмотрели туда, прищуриваясь от приближающихся огней.

– Кто это? – спросил Зак, не отпуская моих рук.

Машина приближалась, и я поняла, что это совсем не машина, а пикап. Огромный черный пикап.

Броди!

Черт! Черт, черт, черт!

Я быстро отдернула руки, как только пикап остановился. Я еще только подошла к краю крыльца, как Броди прямиком отправился к ступенькам.

– Что происходит? – спросил он, глядя на меня с Заком.

– Ничего, малыш. Пошли внутрь и поговорим. – Я положила руки ему на грудь, надеясь успокоить, но он прошел мимо меня.

– Броди Мерфи! – улыбнулся Зак и подошел к нему с протянутой рукой. – Приятно познакомится. Я – Зак, отец Люси и Пайпер.

Мир словно застыл, пока я переваривала, что только что Зак пробормотал Броди. Он медленно повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Его обычно яркие зеленые глаза были наполнены яростью. Густым, кипящим гневом. Я могла только представить, что он подумал, его грудь тяжело вздымалась под моей рукой.

Я прижала к его щеке ладонь, пытаясь заставить смотреть на меня, а не сквозь.

– Послушай, это не то, о чем ты подумал. Давай зайдем в дом и поговорим. Пожалуйста.

– Не заставляй меня ждать, бро, – усмехнулся Зак, размахивая протянутой рукой.

Броди посмотрел на меня, но сам был где-то далеко. Когда Зак рассмеялся, Броди сузил глаза и на этом все. Я ухватилась за его футболку и потянула на себя так сильно, как только могла, но было слишком поздно.

Броди замахнулся правой рукой и ударил, я еще не видела, чтобы один человек так сильно бил другого. Это произошло с такой скоростью, что даже Зак не понял, что происходит. Он все еще улыбался, когда кулак Броди прилетел ему в челюсть, вызвав невероятно ужасный хруст. Зак завалился на спину, хватаясь за левую сторону лица. Его бейсболка съехала на бок, а сам он, очевидно, был дезориентирован и испытывал сильную боль, но это не остановило Броди, и он снова ударил его. Он схватил Зака за рубашку и резко потянул на себя.

– Какого хера ты тут делаешь, ублюдок? – прорычал Броди сквозь зубы.

– Воу, воу! – Зак вскинул перед собой руки. – Успокойся.

– Да пошел ты! – рявкнул Броди, врезая кулаком еще сильнее, в это раз левым. После очередной серии ожесточенных ударов, Зак прикрыл руками голову, то ли от боли, то ли защищаясь, и отполз к перилам.

– Броди! Броди, остановись! – закричала я. Я попыталась обвить руки вокруг его талии и оторвать от Зака, но у меня было больше шансов сдвинуть Empire State Building. Я едва успела увернуться, как Броди замахнулся и еще раз ударил Зака, отправляя его в полет с крыльца на траву.

Броди подошел к перилам посмотреть на Зака. С его костяшек стекала кровь, но, казалось, его это не заботило.

– Я спрошу тебя еще раз. Какого хера ты тут делаешь?

Повалявшись на траве пару минут, Зак сел, держась за обе щеки, которые, я была уверена, сломаны, скорее всего, в нескольких местах. – Я приехал к Кейси поговорить о девочках, – пробормотал он, как можно меньше двигая челюстью.

– Девочках? У тебя нет никакого права обсуждать что-либо, касающееся этих девочек.

– Да как же. Я их отец!

Глаза Броди распахнулись, и я подумала, что он перепрыгнет через перила и убьет Зака прямо здесь.

– Их отец? Да что ты знаешь о том, чтобы быть их отцом? Я – их отец! Ты донор спермы – самая большая ошибка в жизни Кейси. И я не позволю ей повторить ту же ошибку. А теперь, проваливай.

Зак покосился на меня.

– Он не знает?

– Знает «что»? – прорычал Броди.

Я вздохнула, закрывая лицо дрожащими руками. Алекса была права, я должна была давным-давно рассказать ему. Все намного хуже, чем я себе представляла. Желудок выворачивало, словно меня сейчас стошнит.

– Знаю «что»? – снова прорычал он, заставляя меня вздрогнуть.



22

Броди


– Знаю «что»? – Кейси вздрогнула, когда я задал вопрос во второй раз.

– Мы вместе работаем в больнице, – ответил Зак сквозь стиснутые зубы, все еще держась за голову.

– Вы «что»? – закричал я на Кейси, притворяясь, будто это она ответила, а не Зак.

Она опустила руки, и я заметил ее глаза полные слез.