— Я ненавижу кофе с сахаром, — соврала я, отказываясь доставлять ему удовольствие в том, что память его не подвела. — Пью просто черный.

Он поставил две чашки на стол и отодвинул стул напротив меня. Никто из нас так и не заговорил. Я не намеревалась облегчать ему задачу, начиная болтать на бессмысленные темы, предпочитая оказаться где угодно, но только не здесь. Не с ним. В палатке исследователей в Антарктике? Согласна. Поплавать с крокодилами в Амазонке? Да без проблем. Проползти через пустыню в Египте? Проще простого. Все лучше, чем сидеть с ним здесь.

— Итак… — он вздохнул. — Как зовут твоего парня?

Сузив глаза, я наклонилась вперед.

— Единственная причина, по которой я вообще сейчас сижу здесь – это чтобы ты не наболтал ничего лишнего Дарле и, потому что не хочу, чтобы кто-то был в курсе моей жизни. Хочешь вешать мне лапшу на уши, где ты был последние пять лет? Хорошо, как пожелаешь, но своего парня я с тобой обсуждать НЕ БУДУ!

Он слегка вздрогнул от моих слов и опустил глаза вниз. Мне стало его жаль.

Никакой. К черту. Жалости. Он это заслужил.

— Я заслужил это, — признался он.

— Ну, наконец-то хоть в чем-то мы сошлись во мнениях, — я закатила глаза, откинувшись в кресле и скрестив руки.

— Знаешь, мне тоже нелегко, — мягко сказал он. — Я годами думал о том, что скажу тебе, если у меня появится шанс. А теперь, вот она ты, сидишь прямо передо мной, но я не знаю, с чего начать. Понимаю, никакие слова не оправдают того, что я сделал пять лет назад. Да я и не пытаюсь найти себе оправдание. Я просто хочу, чтобы ты знала, откуда все пошло.

Мне было абсолютно плевать, откуда все пошло. Я не хотела этого слышать, но знала, что Зак не отстанет от меня, пока я не дам ему объясниться. В тот момент, я решила держать рот на замке и позволить ему сказать все, что у него есть. А затем я смогу наброситься на него.

— Я знаю, что ты была в курсе того, что я пил в те времена. Однако, все было не так просто. Я не мог себя контролировать. Я шел на работу, отрабатывал восьмичасовую смену и, несмотря на то, что всегда находилась подработка, уходил. Мне хотелось сбежать и пойти напиться.

Вспомнив, как во многом нам пришлось себе отказать только потому, что было туго с деньгами, я стиснула зубы и позволила ему продолжить.

— Мне и компания была не нужна. Я покупал ящик пива, забирался в машину и напивался. Затем возвращался домой, ты как раз тогда уходила на работу. Я укладывал девочек и снова напивался, пока не отключусь. Говоря по существу, мне приходилось покупать пиво каждое утро, по дороге на работу, чтобы меня не трясло целый день.

Я сидела, уставившись на него в полном неверии. Я знала, что он пил – то тут, то там по дому валялись банки – но никогда не думала, что все так серьезно.

— Я был зависим. Затем, однажды меня остановили и арестовали за вождение в нетрезвом виде. Меня должны были тут же забрать в тюрьму, но как ты помнишь, в то время моя мать работала в офисе прокурора. Он сделал свое дело и освободил меня, тогда мои обвинения оказались лишь формальностью. Спустя месяц, я врезался в автомобиль, и пара, которая была в нем, серьезно пострадала. Еще одно вождение в нетрезвом виде, еще один арест и еще больше обвинений. В этот раз, они заставили меня заплатить.

Я была полностью поглощена тем, о чем он мне рассказывал, так, как и понятия не имела, что Зака арестовывали.

Кто ему помогал? Как ему удавалось держать меня в неведении?

— Именно тогда я и решил, что не принесу ничего хорошего тебе и девочкам. Что бы ни случилось, вам втроем было бы лучше без меня. Кроме того, я знал, что если скажу тебе, что уезжаю, потому что облажался, то, как любящая девушка, ты стала бы бороться за нас. И, скорее всего, выиграла бы. Когда я ушел от тебя и девочек, то совершил самую глупую ошибку, но также это было безумно тяжело.

У меня болело сердце от осознания того, как ему было ужасно тяжело. На его долю выпало столько проблем, а я вела себе как самая настоящая стерва.

— Как бы там ни было. Ты думала, что тем утром я был на работе, но моя мать взяла меня с собой на встречу с адвокатом, с которым работала, и он продолжил рассказывать мне, насколько глубоко я погряз в этом дерьме. Во второй половине дня пришла Кристина, чтобы посидеть с девочками, и я принял сиюминутное решение – побросал барахло в машину, черканул тебе записку, поцеловал девочек на прощание и ушел. Я целовал их и плакал. Той ночью, проезжая мимо нашего дома, по крайней мере, десяток раз, я был так чертовски близок к тому, чтобы вернуться и молить тебя о прощении. Как сейчас помню, раз даже заехал на нашу подъездную дорожку, — потерявшись в воспоминаниях, он уставился на стол, — ты еще не сняла свою медицинскую форму, а Люси сидела у тебя на бедре. Ты тогда отодвинула шторы, чтобы посмотреть, кто это, но свет фар слепил в глаза, и оказалось ничего не видно. Я двинулся с места, а ты ушла, подумав, что это всего лишь разворачивается проезжающая машина

О боже. Я вспомнила. Было так темно. Я молилась, чтобы это оказался он, но машина отъехала, и надежда канула в лету.

Он шмыгнул носом и вытер краешек глаза, все еще не смотря на меня.

— В любом случае, после этого я начал опускаться на дно. Из койки в койку, выпивая по ящику пива в день, а то гляди и больше. Спустя какое-то время, пива уже стало не хватать. Тогда я перешел на крепкие напитки. Просто хотелось забыться и ничего не чувствовать. Когда я трезвел, то все мои мысли крутились вокруг тебя и девочек. И того, что я пропускаю в вашей жизни. Я променял девушку и дочерей на алкоголь. Тогда я думал, что хуже уже некуда.

В моих глазах стояли слезы, и я была благодарна тому, что он не смотрит на меня. Как и Зак, я тоже представляла нашу встречу спустя долгие годы. Думала, как накричу на него, ударю, скажу, насколько сильно ненавижу его и все, что с ним связано. Вместо этого, сейчас я щипала себя за плечо, пытаясь отвлечься и не разрыдаться. Накопившаяся за пять лет злость, за которую я так держалась, мгновенно обернулась замешательством, когда я цеплялась за каждое его слово.

— С божьей помощью и мамой, мне удалось избежать тюрьмы. Она умоляла меня вылечиться. Предложила оплатить лечение, угрожала поехать к тебе и рассказать всю правду, умоляла отца дать денег, но как ты знаешь, он сам пил. Каждый день, я потихоньку превращался в него и был слишком потерян, чтобы это заметить. Однажды, я спал на койке какой-то девушки, которую встретил в баре, и тогда меня нашла моя сестра. Она сказала, что у моей мамы случился внезапный разрыв аневризмы сосудов головного мозга, и она умерла прошлой ночью.

Теперь я уже не могла сдержать слез. Взросление для Зака оказалось очень тяжелым. Его отец был жалким алкоголиком, который избивал мать. Наконец, когда Зак стал чуть постарше, она устала от побоев и выкинула его отца из дома, работая, что есть мочи, чтобы растить в одиночку Зака и его сестру, Тару, а также обеспечить им достойную жизнь. Отец Зака постоянно ему что-то обещал, но обещания эти так и не выполнял. Мать же никогда не жаловалась на его отца. Она просто еще больше работала, чтобы дать ему то, что не смог дать отец. Оглядываясь назад, мне кажется, что она любила Зака даже слишком сильно, и в свою очередь, дала толчок к тому, чтобы он стал своим отцом. Зак был настоящим маменькиным сынком. Я и представить себе не могла, как ее смерть повлияла на его и так неустойчивую жизнь.

— Я правда изо всех сил старался не пить следующие несколько дней. Помогал Таре организовывать похороны и натянул улыбку на лицо для бабушки, но все стало слишком тяжело, и я ушел в запой в ночь перед похоронами. Следующее, что я помню – как проснулся от громкого стука в дверь. Я открыл ее, и Тара накинулась на меня с кулаками. Она била меня в грудь и ударила в живот. Затем отступила и плюнула мне в лицо, — его голос дрогнул, когда я проглотила всхлип. — Ее парень, Тони, схватил ее за плечи и оттащил, пока я вытирал плевок футболкой. Она кричала на меня, но все слова смешались вместе. Тогда она развернулась и зарыдала, уткнувшись Тони в грудь. Я спросил его, что, черт возьми, происходит, а он посмотрел на меня и сказал, что они пытались привести меня в чувство часами, но я был в усмерть пьян. Я проспал похороны собственной матери.

Всхлип, который я старалась подавить, прорвался наружу, как только я попыталась закрыть рот рукой. Потянувшись, Зак схватил со стола салфетку и передал ее мне, вытирая глаза.

— Не стоит и говорить, что именно в тот момент, я понял, что оказался на дне. Я был настолько эгоистичным алкоголиком, влюбившимся в бутылку, что не только потерял своих детей, но и пропустил похороны собственной матери. На следующий день, я отправился на реабилитацию, которая продлилась проклятых полгода. Пока я находился на лечении, умер и мой отец, но я решил не ехать на похороны. Мне казалось, что, таким образом, я предам свою мать.

Глубоко вздохнув, я попыталась переварить все, что он мне только что сказал.

— Мне жаль, что так произошло с твоей мамой, Зак. Я знаю, как сильно ты любил ее, — дрожащим голосом, наконец, сказала я.

— Спасибо, — на его губах мелькнула фальшивая улыбка. — После реабилитации, моя жизнь полностью изменилась. Я стал постоянно работать над собой, пошел в медицинскую школу, чтобы стать фельдшером и взял курс программы «зависимых» здесь, в больнице. Я очень хотел, чтобы в моей жизни появилась стабильность. Моей целью стало найти свое место в жизни и вылечиться, а потом увидеть тебя. Я подумал, что к тому времени ты уже, наверное, выйдешь замуж и родишь еще детей или что-то вроде этого. Я не хотел причинить тебе боль, но надеялся, что в какой-то момент я смогу заслужить твое доверие и принимать какое-то участие в жизни девочек, — его губы задрожали. — Пожалуйста, Кейси, я не хочу быть как мой отец.

Я сидела потрясенная. Не совсем это я ожидала от него услышать – точнее, совсем не это. Я думала, что он скажет мне о том, как был глуп, молод и эгоистичен и в каком-то смысле, так оно и было, но все оказалось гораздо сложнее. Затем я сделала кое-что, что было мне вовсе не свойственно. То, что потрясло меня до глубины души.