— А когда мне позволят рассказать, как было дело? — поинтересовалась я.

— Сегодня такой случай может и не представиться, — ответил мистер Тейлфорт. — Сначала выступает обвинение. А у них четверо свидетелей.

— Четверо? — изумилась я. — Кто? Откуда?

Но мистер Тейлфорт приказал мне молчать: обвинитель уже поднялся и начал свою речь.

— Уважаемые господа присяжные, на ваше рассмотрение предлагается очевидное, на наш взгляд, дело об умышленном нанесении тяжких телесных повреждений. Мы пригласили четверых свидетелей…

— Четверых, — повторила я. — Ничего не понимаю. В спальне нас было двое. Откуда он взял четверых свидетелей?

Мистер Тейлфорт пробежал взглядом тезисы обвинения.

— Медицинский эксперт, — сказал он. — И просто некоторые ваши общие знакомые.

Я обвела глазами зал, пытаясь определить, о ком может идти речь. Мое внимание привлек субъект с одутловатой физиономией, костюм на котором висел мешком. Наверное, это и есть эксперт, догадалась я. Хотя сама не доверила бы ему пользовать даже Пушистика.

А вот следом за ним мой блуждающий взор выхватил из числа присутствующих человека, увидеть которого здесь я никак не ожидала. Эндрю! Тот самый Эндрю, который был на вечеринке у Марвина. Там его еще «оса» ужалила.

— Господи, только не это! — ужаснулась я, закатывая глаза. — Он меня прикончит.

— Обвинение вызывает для дачи показаний мистера Дэвида Уитворта.

Дэвид проковылял к свидетельской кафедре и поклялся говорить правду, одну только правду, и ничего, кроме правды. Я ожидала, что в этот миг Господь поразит его молнией, однако ничего не случилось. Адвокат истца умело подлил масла в огонь, поинтересовавшись у Дэвида, очень ли ему больно.

В ответ мой бывший жених лишь выразительно возвел глаза к потолку.

— Итак, мистер Уитворт, расскажите, пожалуйста, о том, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с обвиняемой, мисс Харрис. С самого начала. И о том, как случилось, что ваши отношения закончились столь плачевным образом.

Дэвид откашлялся и начал речь:

— Видите ли, когда я познакомился с мисс Харрис, я уже был обручен с другой женщиной, мисс Браун. Мне не хотелось с ней расставаться, однако Элисон, я имею в виду мисс Харрис, — особа столь напористая, что вскоре я не выдержал ее натиска и вопреки своей воле уступил.

Затем последовала краткая история нашего знакомства, искаженная до неузнаваемости. Якобы я преследовала его денно и нощно, настаивая на том, чтобы он порвал с Лайзой. (На самом деле я отказывалась встречаться с Дэвидом целую неделю, предоставив ему возможность самому разобраться в своих чувствах.) В изложении Дэвида я предстала ревнивой хищницей, которая ежедневно в обеденный перерыв подстерегала его возле здания, где располагалась его страховая компания. (Дэвид стыдливо умолчал, что сам просил меня об этом.)

Историю с нашей помолвкой он изобразил таким образом, будто я сама попросила его стать моим мужем. А ведь в тот памятный вечер в парке он опустился передо мной на колено и надел мне на палец отрывное колечко от консервной банки (вместо настоящего обручального кольца).

Нужно ли говорить, что Дэвид предстал перед присяжными затравленным мучеником, которого преследовала коварная и ревнивая бестия, стремившаяся во что бы то ни стало заполучить его!

— Расскажите о том, когда вы впервые заподозрили, что мисс Харрис обладает буйным нравом, — предложил обвинитель.

— Протестую, ваша честь! — воскликнул мистер Тейлфорт, вскакивая. — Это наводящий вопрос.

Однако судья отвергла его протест, выразительно замотав головой.

— Это случилось в конце прошлого года, — торжественно провозгласил Дэвид. — Вышло так, что мисс Харрис заехала ко мне домой в мое отсутствие. Дома был только мой старший брат, инспектор полиции Барри Уитворт. Мисс Харрис сразу начала его домогаться, но Барри оказал сопротивление, и тогда она попыталась его изнасиловать.

— Это вы мне не рассказывали, — зашептал мне на ухо защитник.

— Извините, но я не в состоянии предвидеть, на какие чудовищные измышления способен Дэвид, — прошипела я.

— Немного позже инспектор Уитворт сам об этом расскажет, — произнес обвинитель. — А теперь, если можно, изложите суть того, что случилось с вами в субботу второго февраля…

И тут началось такое, что кровь в моих жилах застыла.

По словам Дэвида, я едва ли не в ногах у него валялась, умоляя поехать со мной на Антигуа. Он отказался наотрез. Не смел, дескать, даже подумать о том, чтобы Лайзе изменить. И тогда я набросилась на него (полностью одетого) в прихожей и, просунув руки за пояс брюк, натерла его причиндалы мазью «Огненный перчик».

— Это вранье! — закричала я.

Судья Максвелл-Харрис велела мне хранить молчание.

— Это все вранье, — сказала я, понизив голос. — Он даже не сказал, что мы при этом лежали в постели.

— Вам скоро дадут высказаться, — остановил меня мистер Тейлфорт.

Однако очередь до меня так и не дошла. Когда обвинитель закончил расспрашивать Дэвида и мистер Тейлфорт поднялся, чтобы подвергнуть свидетеля перекрестному допросу, Дэвид ловко сымитировал приступ астмы. Он так умело сотрясался в пароксизмах удушающего кашля, что всем стало ясно: приступ быстро не пройдет.

Дэвида увели из зала, а мистер Тейлфорт беспомощно воззрился на меня.

— С ним раньше такое случалось? — спросил он меня.

— При мне — никогда, — ответила я.


Следующим свидетелем выступал инспектор Барри Уитворт.

Никогда еще он не выглядел настолько привлекательно. Прежде мне доводилось видеть его в мундире лишь после утомительного ночного дежурства (всю ночь они с сослуживцами резались в дартс). Тогда от Барри попахивало потом, а узел немнущегося галстука был ослаблен. Сейчас же, стоя на свидетельском возвышении с форменной фуражкой под мышкой, Барри походил на Тома Круза в роли офицера военно-морских сил. Мистер Тейлфорт посмотрел на меня и едва заметно покачал головой.

Барри присягнул с профессиональной четкостью, после чего, умело направляемый обвинителем, изложил события того вечера, когда мы с ним были наедине в доме Уитвортов. Звучала его история настолько правдоподобно, что я сама почти поверила в нее.

— Со мной подобное случается не часто, — заключил Барри. — В силу своей профессии я неплохо разбираюсь в людях, однако мисс Элисон Харрис меня провела. И битву в тот вечер мне пришлось выдержать такую, как будто мне противостоял вооруженный налетчик.

— Благодарю вас, инспектор, — сказал адвокат и, повернувшись к присяжным, одарил их лучезарной улыбкой. — У меня все.

Мистер Тейлфорт встал и многозначительно откашлялся.

— Сейчас я его в клочья разорву, — пообещал он мне.

Я молитвенно возвела глаза к потолку.

— Скажите, инспектор Уитворт, — начал мистер Тейлфорт, — ваш рост, если не ошибаюсь, шесть футов?

Бзрри приосанился.

— Шесть футов и один дюйм[20], если быть точным, — горделиво произнес он.

— А весите вы, похоже, фунтов двести десять?

Барри поспешно втянул живот.

— Двести три[21].

— Тогда как рост моей клиентки, — мистер Тейлфорт кивком указал на меня, — пять футов два дюйма[22], а весит она в лучшем случае сто тридцать три фунта[23].

Я тоже втянула живот, но подавила порыв уведомить присяжных, что в лучшие дни весила всего сто двадцать шесть фунтов.

Мистер Тейлфорт приблизился к барьеру, отделяющему его от присяжных, остановился и задумчиво поскреб подбородок.

— Взрослый мужчина, — вслух рассуждал он, — могучего телосложения, зарабатывающий на жизнь борьбой с опасными и зачастую вооруженными преступниками, и вдруг спасовал перед натиском крохотной девушки, весящей меньше пушинки?

Две женщины из числа присяжных недоверчиво замотали головами.

— Сомневаюсь я, — сказал мистер Тейлфорт и добавил: — К этому свидетелю у меня вопросов больше нет.

— Как, и это все? — прошипела я, когда он уселся рядом со мной.

— Доверьтесь мне. Я посеял в их душах сомнение, а это самое главное.

Мне бы его уверенность.

Глава 51

В глубине зала Марвин, Эмма и Эшли, следя за ходом процесса, шумно хрумкали чипсы. Лицо Эммы, словно зеркало, отражало происходящее в зале заседаний. Пока оно было мрачнее тучи. Однако, перехватив мой взгляд, Эмма ободряюще улыбнулась и показала жестом, что все идет замечательно.

На мой взгляд, Дэвид и его братец полностью заворожили присяжных. По крайней мере во всей красе продемонстрировали те черты мужчин семейства Уитворт, которые в свое время очаровали и меня, — благовоспитанность, сдержанность, велеречивость, изысканность манер. Эдакие пай-мальчики, мечта любой мамаши. А Тейлфорт пальцем о палец не ударил, чтобы разрушить эту иллюзию.

Интересно, кто у них следующий?

— Обвинение вызывает мисс Лайзу Браун.

Вот она, расплата за мои грехи.

Лайза выглядела необычно. Розовое платье с огромными золочеными пуговицами придавало ей неестественно хрупкий и трогательный вид. Волосы, обычно зачесанные назад и собранные в пучок на затылке, были распущены, а завитки с висков опускались на щеки. Похоже, с ней поработал опытный имиджмейкер, который собаку съел на том, как воздействовать на присяжных.

Восходя на возвышение для свидетелей, Лайза споткнулась и едва не упала. Я не преминула заметить, что виной тому были туфли на чересчур высоком каблуке.

— Лайза Браун, — пропищала она в ответ на предложение назвать свое имя.

— Поклянитесь на священной Библии, что будете говорить правду, одну только правду, и ничего, кроме правды.

— Клянусь, — снова пискнула Лайза.

— Мисс Браун, расскажите нам о ваших отношениях с мистером Дэвидом Уитвортом. С самого начала, со времени вашего знакомства.

Лайза натянуто улыбнулась.

— Мы познакомились на концерте Элтона Джона, — начала она. — Мой брат представил мне Дэвида — они, оказывается, знали друг друга еще со школьной скамьи. Брат очень взвешенно подходил к моим знакомствам, — добавила она для убедительности. — Он предъявлял к людям жесткие требования, следил, чтобы я завязывала отношения лишь с самыми достойными людьми. Вот почему я изначально знала, что Дэвид человек достойный.