Возможно, желчи ему подбавляли и семейные дела. Он не любил свою жену Джоан и время от времени безуспешно пытался развестись с ней. У него было несколько детей от его любовницы Матильды де Нерфорд, он был им предан и хотел обеспечить их будущее. Король знал о его неурядицах, относился к нему с приязнью. Поэтому Уоррен решился дать ему одну важную рекомендацию: тайно собрать в Кларендоне Королевский Совет, не оповестив о том Ланкастера.

Король послушал его; на этом Совете решено было начать действия по отстранению Томаса Ланкастера от власти, а возглавить их поручили Уоррену.

Тот принялся за дело весьма решительно. Вскоре уже во главе отборного войска он двинулся на север, к владениям Ланкастера, но, приблизившись туда, понял, как могуч и богат противник, и не стал вступать с ним в открытую битву, в которой неминуемо потерпел бы поражение.

Он остановил свой отряд и потом повернул обратно, чтобы выработать другой план действий.

На пути в Лондон ему встретился один из рыцарей-оруженосцев; тот рассказал, что возвращается из Дорсета, где у Ланкастера тоже есть владения, и что там он имел честь познакомиться с супругой графа леди Элис.

– Мне кажется, она несчастная женщина, – сказал рыцарь.

– Она была с вами настолько откровенна? – с некоторым удивлением спросил Уоррен.

– В некотором роде, милорд, – скромно ответил тот. – Не нужно большой откровенности со стороны миледи или проницательности с моей, чтобы понять, что она не очень счастлива в браке. Это знают многие.

Уоррен кивнул. Он тоже знал такое, и не по слухам, а по собственному горькому опыту.

– Она просто в отчаянии, милорд, – продолжал рыцарь, уловив в лице собеседника сочувствие и интерес. – Такая прекрасная дама.

– Меня это не удивляет, – буркнул Уоррен. – Люди, подобные Ланкастеру, любого доведут до горячки. Если не хуже. Видеть его у себя в постели! Брр…

– Наверное, так, милорд.

– Хотелось бы повидать ее, – сказал Уоррен. – Когда будет время.

– Ходят слухи, милорд, – продолжал рыцарь, – что у этой леди появился любовник.

Некая мысль пришла Уоррену в голову.

– Поедем к ней сейчас, – сказал он. – Зачем откладывать визит? Постараюсь, насколько в моих силах, утешить ее.

– Она окажет вам подобающее гостеприимство, милорд. Не сомневаюсь в этом.

– Даже если я не состою в числе сторонников ее мужа?

– Особенно в этом случае. Его врагов скорее всего она и назовет своими друзьями.

Уоррен рассмеялся.

– Вижу, вы не напрасно побывали у нее в гостях, мой друг.

* * *

Леди Элис встретила гостей приветливо.

Она сказала, что граф Ланкастер, к сожалению, сейчас находится у себя в замке Понтифракт. Она слышала о Совете в Кларендоне и что там его не было, – наверное, ему поздно сообщили об этом… Такая жалость…

Да, подумал Уоррен, очень привлекательная женщина и, видимо, с недюжинным умом. К тому же принесла Ланкастеру целых два графства после смерти своего отца…

Однако не может или не хочет скрыть своего отношения к супругу. При одном упоминании его имени лицо ее каменеет, в глазах появляется выражение презрения и ненависти. Он не ошибается – так оно и есть.

Уоррен проникся к ней искренним сочувствием: ее положение напоминало ему его собственное: тоже брак не по любви, а по договоренности, точнее, по принуждению… Ох, насколько все было бы иначе, женись он на Матильде! А что теперь? Никакого просвета, никаких надежд… Как он понимает графиню!..

– Граф редко бывает под крышей вашего дома, миледи? – осторожно спросил он. – Я не ошибаюсь?

Она ответила с подкупающей прямотой:

– Да, это так, и я только благодарна ему…

Уоррен не стал продолжать разговор на эту тему и лишь к вечеру, когда принесли ужин и менестрели запели в зале свои песни о безнадежной любви, он заговорил с Элис о собственных невзгодах.

– В ту пору, когда меня женили, – тихо говорил он, – я был слишком молод, чтобы протестовать и выражать собственное мнение. А позднее понял, что выхода уже нет. Моя дорогая госпожа, я несчастлив в браке уже много лет. Рим не хочет мне помочь в разводе, все время отказы… Но все же мне повезло. У меня есть женщина, которая мне верна душой и телом, с кем я чувствую себя хорошо и свободно, с кем рад делить кров… Вас не смущает то, о чем я так откровенно говорю?

– Совсем нет, милорд. Рада за вас, что вы обрели свое счастье. Пускай не в браке, но нашли его. А дети? Есть у вас дети?

– Да, у нас с Матильдой трое детей. Мой сын мог бы наследовать все мои титулы и земли, но увы… Наши законы так жестоки и несправедливы порою. Если два человека не подходят друг к другу, то нужно развязать узел, которым они стянуты. Разве это не естественно? Не лучший на свете выход из положения?

– Ах, милорд, – вздохнула хозяйка, – не вы один в таких обстоятельствах. Я знаю человека, кто куда более несчастлив, чем вы. Это женщина, которая замужем за Ланкастером.

Уоррен мрачно кивнул и всем своим видом показал, что понимает, но не считает возможным развивать эту тему.

Но Элис думала иначе.

– Я не хотела нашего брака, – продолжала она. – Его совершили без моего согласия. Отец считал для меня честью породниться с Ланкастером, а у того, конечно, разгорелись глаза на Солсбери и Линкольн.

– Они весьма обогатили его.

– Но не сделали более приемлемым и желанным для меня. Как я мечтаю избавиться от него! Вас, по крайней мере, милорд, не принуждают жить вместе с человеком, который вам неприятен.

– Нет, – сказал Уоррен, – я оставил жену и живу в одном доме с Матильдой и детьми. Рядом со мной те, кого я люблю и о ком хочу заботиться.

– А у меня… – начала Элис и остановилась.

Уоррен тоже молчал. Так прошло какое-то время.

– Я слишком свободно говорю о таких вещах, – сказала потом Элис.

– Миледи, со мной вы можете говорить вполне откровенно, – ответил он. – Потому что, обещаю вам, ничто из сказанного не выйдет за эти стены.

– Я чувствую облегчение, разговаривая об этом, – призналась она. – Особенно с человеком, кто знает по себе, что это такое.

Разговор продолжался, Элис поведала Уоррену, что во время прогулки встретила недавно одного мужчину… Он помог ей с конем, тот потерял подкову… Отвел к кузнецу.

– Очень удачно… – пробормотал Уоррен.

– Мы полюбили друг друга, – сказала Элис. – Но что толку? Какие надежды? Мы никогда не будем по-настоящему вместе.

– Точно в таких выражениях, миледи, мы часто разговариваем с Матильдой и приходим в уныние. Но потом вдруг начинаем понимать, что возможности для того и созданы, чтобы их ловить. И если вы достаточно смелы и удачливы, для вас нет ничего невозможного.

– Вам легче, потому что вы оставили свой дом и нашли новый вместе с Матильдой. А каково мне?

– Дорогая графиня, – сказал Уоррен после недолгого молчания, – хватит ли у вас бесстрашия сделать то, что сделал я? Хотя бы для начала?

Она посмотрела на него загоревшимися глазами. Но тут же их блеск погас.

– Я женщина, – сказала она. – Это не так-то легко.

– Верно. Но и не невозможно. Матильда ведь сделала это.

– Думаете, и я смогу? Нужна только смелость? Оставить этот замок… оставить Ланкастера… Зажить своим домом с Эбуло ле Стрейнджем…

– Вы сможете. Я уверен… Но кто этот человек? Я не знаю его.

– Он оруженосец. Сельский житель. – Ее голос стал мягче, когда она заговорила о нем. – О, как я мечтаю войти в его простой дом, зажить спокойно… в любви, в согласии… Иметь детей…

– Так ступайте к нему.

– Милорд, вы в самом деле считаете, что это возможно?

– Да! – вскричал Уоррен. – Идите туда!

– Но как?.. Как? Сумею ли я взять своих слуг? Его, Ланкастера, слуг? И пойдут ли они? А если пойдут, смогу ли я им доверять?

– Отправляйтесь без слуг!

– А Ланкастер? Как он поступит с этим рыцарем? С Эбуло? Мой муж самый могущественный человек в стране.

– Его могущество дало трещину, – сказал Уоррен. – Оно убывает с каждым днем. Потому что он оказался недостаточно умен, чтобы воспользоваться им. Его сила тает, говорю я вам. Поэтому, если хотите оставить Ланкастера, сейчас как раз время.

– Я сделаю это, – произнесла она медленно, в раздумье. – Сделаю. Но все равно опасаюсь за Эбуло. Ланкастер может обвинить его в чем угодно. Эбуло всего-навсего простой сквайр. И пускай власти у Ланкастера все меньше, он остается двоюродным братом короля.

– Если у вас будет кров в одном из моих замков, который Эбуло сможет тайно посещать, никто ничего не узнает.

– Милорд, вы говорите о совершенно невозможных вещах!

Но Уоррен впрямь загорелся этой мыслью. С юности его отличала склонность к всевозможным проделкам авантюрного толка, а сейчас к этому примешалось желание помочь прелестной несчастной женщине, схожей с ним судьбы, ну и, конечно, досадить Ланкастеру, начать атаку против него на этом направлении. Такой род битвы более безопасный, чем пытаться овладеть замком, где тот сейчас находится, но, может быть, не менее действенный. Во всяком случае, отчего не попробовать?..

– Чтобы завоевать счастье, надо за него биться, – повторил он то, что уже говорил раньше.

– Хорошо, милорд… Но… что дальше?

– Завтра мы с вами уезжаем отсюда. Объявим, что направляемся на охоту. Не забудьте взять все драгоценности, какие сможете. Есть у вас хотя бы несколько слуг, которым вы можете доверять как себе? Велите им уложить ваши вещи и следовать за вами верхом.

– Вы… вы все это серьезно говорите?

– Если вы серьезно настроены… Продумаем сейчас все до мельчайших подробностей, миледи, и тогда завтрашний день, возможно, станет днем вашего полного избавления от Ланкастера.

Элис молитвенно сложила руки и сказала:

– Я начинаю верить, что само Провидение послало вас в этот замок, милорд. Потому что чувствовала, что не могу уже больше выдерживать такую жизнь. Вы поставили на ней точку.