– Сумасшествие! Безумство! – воскликнул Дуглас. – Чем окончится этот злополучный день? Рандолф вот-вот попадет в плен к англичанам, а сам король принял вызов на неравный бой…

Копыта могучего боевого коня сотрясали землю – Генри де Боун с копьем наперевес неумолимо приближался к противнику.

Шотландцы наблюдали за ходом сражения со страхом, англичане – с радостным волнением. Едва ли не каждый из них мечтал сейчас быть на месте де Боуна. Ведь его имя станет передаваться из поколения в поколение.

То, что случилось потом, оказалось великой неожиданностью для всех. Копье, которому суждено было проткнуть незащищенное доспехами сердце Брюса, не попало в него, а сам Брюс, привстав на стременах, молниеносным движением метнул боевой топор, который точно угодил в голову де Боуна, расколов ее пополам, как орех.

Потом Брюс повернул свою серую лошадку и медленно поехал обратно. Его окружили взволнованные люди.

– Милорд… милорд… – говорили они. – Вас могли убить. Это было бы концом всего… Как можно так рисковать!

У него был удрученный, но спокойный вид.

– Я сломал свой топорик, – сказал он. – Хорошее было оружие…

В душе он ликовал. То, что случилось, произведет должное впечатление и на шотландцев, и на англичан. День перед боем выдался удачный. Предчувствия не обманули его.

Дуглас, видя, как успешно окончилась схватка его короля с англичанином, тоже решил действовать. Он ведь не может позволить врагам расправиться с отрядом Рандолфа и должен немедленно, что бы ни говорил Брюс, выступить на помощь. Если король мог так легкомысленно рисковать своей жизнью, действовать по мгновенному побуждению – так же поступит и он, Дуглас. Тотчас же даст команду и сделает все, что в его силах, чтобы выручить Рандолфа.

Он собрал людей, и они поскакали к месту боя. Но, когда приблизились туда, Дуглас не мог поверить своим глазам. Он увидел, что земля усеяна мертвыми телами английских солдат, и понял: Рандолф одержал победу!

– Как славно, – сказал он, – что мы не появились здесь раньше. Иначе честь от победы могла бы не достаться Рандолфу целиком.

Английская конница – всем было видно – вернее, то, что от нее осталось, отступала, шотландцы преследовали ее.

Все было похоже на чудо.

Противник отошел от замка Стерлинг.

Судьба продолжает улыбаться нам сегодня, заметил Дуглас, и был недалек от истины.

* * *

Ночь пала на оба военных лагеря. Англичан отрезвила смерть де Боуна и поражение конницы, шедшей на подмогу гарнизону в замке Стерлинг, но они не впали в уныние: все равно их намного больше, чем шотландцев, и с ними воинственный дух великого Эдуарда.

Наступил рассвет нового дня – это был понедельник двадцать четвертого июня одна тысяча триста четырнадцатого года от рождения Христа. В шотландской армии с рассветом началась месса.

Король Эдуард издалека увидел, как все воины стали на колени, и сказал графу Ангусу:

– Смотри! Какое зрелище!

Граф Роберт Ангус, неоднократно принимавший участие в битвах с шотландцами, заседавший в нескольких шотландских парламентах, хорошо знал эту страну и ее людей. Он ответил:

– Да, милорд, они стоят на коленях. Но перед Богом, а не перед нами. Могу вам сказать лишь одно: эта армия либо победит сегодня, либо вся умрет на поле сражения.

– Нужно постараться, чтобы случилось второе, – сухо заметил король.

– Милорд, – сказал Ангус, кто верил в союз между двумя странами и считал, что он был бы на пользу обеим сторонам, – милорд, я знаю шотландцев. Они прекрасные воины, но им нехватает порядка и дисциплины английской армии. Если вы после начала боя притворитесь, что вынуждены отступить, они сломя голову бросятся вслед и потеряют всякое управление. Тут-то вам и нужно воспользоваться их промахом.

– Отступить даже для вида?! – вскричал Эдуард. – Никогда! Попридержи свои советы для других!

В ослепительно сверкающих доспехах он уже чувствовал себя победителем, на вершине славы. Мелькнула мгновенная мысль: видел бы меня сейчас мой Перро!..

Что за бред несет этот Ангус! Они в любом случае победят сегодня шотландцев, и он докажет всем, кто так любит сравнивать его с отцом, что сын тоже кое-чего стоит!

Возбужденный, уверенный в себе король подал сигнал к началу битвы…

Глостер и Гирфорд со своими отрядами готовились атаковать правый фланг шотландцев, на котором находился Эдвард Брюс.

Глостер сказал решительно:

– Я пойду первым. Вы за мной.

– Ничего подобного, милорд, – ответил Гирфорд. – Я собираюсь сам расправиться с этим сбродом.

– Не думаете ли вы, что я стану следовать по вашим пятам? – надменно спросил Глостер.

Пока они препирались, шотландцы приблизились, и Глостер, стремительно сорвавшись с места, бросился в атаку. Это было непростительной ошибкой: его отряд сразу попал в окружение, а Гирфорд не торопился помочь ему выпутаться из тяжелого положения. Пускай гордец будет наказан.

С этой неудачи и началась битва при Баннокберне.

Англичане все же обладали большим преимуществом: их кавалерия была превосходна. Однако шотландцы овладели искусством противопоставлять конникам свой строевой порядок, который можно назвать «ежом» – когда воины образовывали сплошной круг и выставляли вперед длинные двенадцатифутовые копья. Перед такой преградой пасовали не только легкие конники, но и тяжелая кавалерия.

Впрочем, английские лучники неплохо помогали преодолеть этот барьер, осыпая занявших круговую оборону солдат градом смертоносных стрел. У шотландцев тоже были лучники, вооруженные, кроме того, боевыми топорами, и, когда кончался запас стрел, они продолжали бой, применяя новое оружие.

Проходил час за часом, битва все больше разгоралась. Брюс по-прежнему не падал духом: удача, продолжал он считать, сопутствует ему сегодня. Он выбрал правильное место для сражения, бой идет на родной земле, воины имели время для отдыха. Англичане же ринулись в сражение почти сразу после утомительного марша, воюют на чужой территории, за которую не готовы так беззаветно отдать свои жизни, как шотландцы, решившие победить или умереть.

Шум битвы был оглушающим. Над полем неслись воинственные клики, копья с лязгом ударялись друг о друга, стрелы со свистом впивались в свои жертвы, поражая людей и коней; воздух полнился проклятьями, стонами раненых и умирающих; знамена падали на землю среди сломанных копий; кровь англичан и шотландцев окрашивала траву и смешивалась там.

Сражение не утихало.

По пятам за шотландской армией шло множество мирных людей – стариков, кто уже не мог принять участие в битве, женщины, чьи мужья были в гуще боя, дети, еще не доросшие до того, чтобы держать в руках оружие. Никто не хотел оставаться дома, когда решается судьба страны.

Брюс велел им спрятаться за ближним холмом и разместил там дополнительное воинское снаряжение, за которым они должны были приглядывать. Кроме того, он приказал смешаться с мирными жителями воинам отряда, который должен был в последний момент броситься в бой, чтобы окончательно переломить его ход в свою сторону.

Не было сомнения, что перевес уже давно и надежно находится у шотландцев. Глостер убит, Клифорд также, Гирфорд взят в плен. Потери страшные, дух английских воинов напрочь сломлен.

Королевская охрана не отходила от Эдуарда ни на шаг. Граф Пемброк, пробившись к нему, сказал:

– Милорд, неразумно для вас оставаться на поле боя. Нужно немедленно покинуть его.

– Я не оставлю мою армию! – с горячностью воскликнул король.

Пемброк взял его лошадь под уздцы и продолжал:

– Милорд, я отвечаю за вашу безопасность. Что будет с Англией, если вы попадете в руки Брюса? Подумайте об этом!

– Если армия погибнет, с нею должен и я разделить эту участь.

– Благородные слова, милорд, но нельзя не брать в расчет всю страну. Если вы не согласитесь покинуть это место добровольно, я вынужден буду увезти вас силой.

Рыцари, сгрудившиеся вокруг короля и Пемброка, приняли сторону графа. Увы, битва проиграна, говорили они, это становится яснее с каждой минутой. Король в опасности. Единственный выход – уехать с поля боя.

Эдуард был в полном отчаянии. Почему, ну почему его преследуют несчастья?! Одно за другим… Неужели ни в чем не будет удачи? О, если бы здесь был его отец!..

Нет, все же это не его вина – сегодняшнее поражение. Просто Брюс – настоящий военный гений. И соперничать с ним мог, наверное, только отец, только Эдуард I… И потом – что можно поделать с такими людьми, как эти шотландцы, которые не знают ни страха, ни сомнений, имя которым одно – решимость. В них, пожалуй, даже что-то сверхчеловеческое… Да, именно так… К ним нельзя подходить с теми же мерками, что к обычным людям… И победить их просто немыслимо…

Мрак и безысходность охватили его. Он чувствовал, что заболевает.

А ведь как славно начинался день. Казалось, все предвещало успех. Однако с такими людьми, как Брюс… или его отец… никогда, видно, нельзя загадывать вперед. Они умеют еще до начала битвы наполовину выиграть ее. И не только на полях сражений.

Совершенно павший духом, уязвленный до глубины души, Эдуард позволил придворным увести себя с места сражения. Полный отчаяния, он почти мечтал, чтобы его убили там, и так бы могло случиться, если Брюс решил бы устроить погоню. Но он не пошел на это.

Король со свитой поскакали в сторону Линлитгоу и благополучно добрались до Данбара, где, наконец, немного передохнули, прежде чем сесть на корабль и отправиться в Бервик.

Возвращение было позорным для короля. Потери, о которых стало известно позднее, оказались огромными – около тридцати тысяч. И это по предварительным подсчетам. Не считая оружия, коней, различного снаряжения, сундуков с серебром и золотом на разнообразные нужды… Все пропало… Но главное – честь. Кто станет теперь выказывать уважение к английскому королю?! Все без исключения будут говорить с презрительной миной: «Эх, если бы на месте этого короля был его отец!..»