– Я не могу тебя отпустить.

Фиона затаила дыхание, напряженно всматриваясь в лицо мужчины. Его глаза потемнели, в них отразились страдание и внутренняя борьба. Графине пришла в голову неожиданная мысль: может, он уже не хочет выполнять свою клятву и убивать офицеров, судивших его? Но девушка тут же одернула себя, опять она выдает желаемое за действительное. После того как она обманулась, думая, что Найл любит ее, Фиона стала осторожнее судить о чувствах и поступках других людей. И еще она решила никогда не обольщаться и не лгать самой себе, чтобы избежать последующего разочарования.

Видя страдания любимого человека, она рвалась к нему всем своим сердцем. Графиня знала, как тяжело чувствовать раскаяние и неуверенность. Но чем же ему помочь? И как быть с Дунканом? Ведь брат получил только временную отсрочку приговора. Спасти Найла она все равно не сможет, да ему и не нужны ее жертвы, а вот спасти Дункана она обязана. Значит, нужно бежать и чем скорее, тем лучше.

Продолжая начатый разговор, Фиона сказала:

– Тебе придется или отпустить меня, или позаботиться о хорошей охране, потому что я намерена освободиться и уверена, что на этот раз у меня все получится.

Найл весь напрягся и спросил:

– Зачем все так усложнять?

– Это я, оказывается, все усложняю? Сам собирается убить моего брата, а я, видите ли, создаю проблемы. Да если бы Дункан не верил в твою виновность, он бы тебя и не осудил, а злом зла не исправишь. Прислушайся лучше к советам Митчелла – оставь это! – вспыльчиво проговорила Фиона.

Найл сжал руки в кулаки и выругался:

– Черт бы тебя побрал!

Затем, не дав девушке опомниться, он схватил ее в охапку и швырнул на кровать. Не испытывая, казалось, ни малейших угрызений совести, он вытащил из кармана ненавистную веревку и крепко связал руки и ноги графини.

Она вспыхнула от ярости и гневно сказала:

– Может, ты еще и рот мне заткнешь? Я ведь могу так заорать, что мой крик услышат обитатели не только этого дома, но и соседних.

– Если будешь кричать, я скажу хозяйке, что на самом деле мы приехали консультироваться у психиатра.

Фиона поняла, что свою угрозу он обязательно выполнит, и решила лежать молча. С этим разбойником бесполезно бороться, у него на руках все козыри, и он готов пустить их в ход в любую минуту. Лучше попробовать усыпить его бдительность, ведь на острове ей удалось это сделать, а значит, может получиться и сейчас.

– Развяжи меня, я обещаю не пытаться бежать в твое отсутствие, – сказала девушка, глядя ему прямо в глаза и желая убедить мужчину в правдивости своих слов.

– Ты дашь мне слово Фионы Макфи? – поморщившись, спросил Найл.

– Да, – спокойно ответила она, – мое слово. Я не хочу часами лежать на постели. Дверь здесь крепкая, комната на третьем этаже, так что ты ничем не рискуешь.

Найл ухмыльнулся.

– Ты – практичная женщина. Прекрасно понимая, что бежать отсюда невозможно, ты с легкостью даешь мне слово.

– Мне есть у кого учиться, – почти весело ответила графиня.

Найл развязал ее и тут же вышел, заперев за собой дверь.

Оставшись одна, Фиона принялась мечтать. Как, например, было бы хорошо, если бы Найл отступился от своего плана. А если бы он еще и полюбил ее, было бы совсем замечательно! Девушка печально улыбнулась. К сожалению, ее мечты вряд ли когда-нибудь сбудутся.

Она встала с кровати и подошла к окну. На улице она увидела юную девушку, которая выкрикивала:

– Каштаны, жареные каштаны.

Фиона улыбалась, глядя на хорошенькую продавщицу, а на сердце у нее стало почему-то легко и спокойно.

* * *

Выйдя за дверь, Найл остановился в холле и задумался. Ну почему ему так не везет? Наконец-то встретил женщину своей мечты – и на тебе, она оказывается сестрой его заклятого врага. Найл испытывал к Фионе такое сильное влечение, что даже всерьез подумывал об отказе от своей мести. Он готов на все, только бы она принадлежала ему! Тяжело передвигая ноги, Найл направился к номеру Митчелла.

Митчелл открыл дверь, прежде чем Найл успел постучать.

– Я услышал, как ты топаешь, – объяснил он. – Что, вы опять поцапались?

Найл нахмурился и, не желая ничего объяснять, сурово сказал:

– Пошли. Мы должны узнать адрес Уинтера. Я хочу побыстрее покончить с этим и убраться отсюда.

Митчелл надел модный голубой костюм, который был слегка помят оттого, что долго пролежал в сумке, и посоветовал Найлу:

– Тебе тоже не мешало бы переодеться. Ты скорее добудешь необходимую информацию, если будешь выглядеть так же, как и люди, которых ты собираешься расспрашивать. Английская аристократия очень замкнута и славится своим консерватизмом.

Найлу хотелось поскорее приступить к делу, но он согласился с доводами друга. В самом деле, одетый как варвар, он в ответ на свои вопросы получит лишь насмешки.

– Значит, сначала отправимся в модный магазин и за соответствующую плату приобретем подходящую одежду.

Митчелл взял изящную тросточку с золотым набалдашником, и они с Найлом вышли из номера. Спускаясь по лестнице, Митчелл заметил:

– С теми деньгами, которые ты получил на службе Ее Величества не трудно будет подобрать приличный гардероб.

Друзья вышли на шумную улицу. Найл быстро сориентировался и прямиком отправился к Банку Англии, который располагался на углу улиц Принц и Треднил.

– А что, сейчас мой вид вызывает сожаление? – поинтересовался Найл.

– Немного, – признался Митчелл, – я рад, что тебе удалось сохранить свой капитал. Сам я не очень удачно вложил деньги и теперь вынужден рассчитывать только на те средства, которые отец выделяет на мое содержание.

– Но, насколько мне известно, он довольно щедр, и ты являешься его единственным наследником, так что не прибедняйся.

Этот факт из жизни своего друга Найл принимал без ревности и зависти. Митчелл был единственным и очень любимым сыном. Найл же родился четвертым, но его тоже любили. Во всяком случае, до тех пор, пока он оправдывал надежды своей семьи. Но когда его осудили и уволили с флота, отец тут же оказался от сына и лишил его наследства. С болью, вызванной предательством его родных, Найл так и не смог примириться.

Друзья вошли в Банк Англии. Находясь на службе, Найл откладывал почти все заработанные деньги. За те три года, которые он провел в тюрьме, сумма вклада еще увеличилась и теперь отпрыск семьи Кэрри располагал значительными средствами.

В банке к посетителям сразу же подошел один из директоров и проводил их в отдельный кабинет. После выполнения необходимых формальностей, которые заняли очень немного времени, Найл получил деньги.

В магазине модной одежды «Уэстон» друзья поначалу натолкнулись на косые, недоверчивые взгляды, которыми их щедро одаривали спесивые приказчики. Но стоило последним узнать, какую сумму мужчины намерены оставить в их магазине, отношение к ним сразу переменилось. Найла быстро приодели и проводили, расточая улыбки и любезности.

По улицам Лондона сновали толпы людей. Друзья, привыкшие к широким просторам Шотландии, с трудом прокладывали себе дорогу. Наконец они добрались до привилегированного клуба и прошли сразу в игорный зал. Потолкавшись среди завсегдатаев, Найл выяснил, где находится городской дом Уинтера.

Выйдя на улицу, Найл остановился и сказал:

– Дальше я пойду один.

– Нет, я должен быть рядом с тобой, – просительно произнес Митчелл, положив руку на плечо друга.

Найла охватило раздражение, и потребовалось несколько мгновений, чтобы подавить его. Ему уже начинала надоедать привязанность Митчелла, но ведь он друг. Друг и единственный человек, не бросивший его в беде. Он был рядом в самые тяжелые дни, но сейчас его присутствие только мешает.

– Спасибо, не стоит. Тебе лучше вернуться в гостиницу, – сказал Найл, – ты и так многое сделал для меня, теперь я справлюсь один.

Не успел Митчелл ничего возразить, как Найл вскочил в проезжающий мимо экипаж, махнув на прощанье рукой.

Зная, что Митчеллу тоже известен адрес Уинтера, Найл приказал кучеру ехать быстрее. Возница оказался мастером своего дела, и они понеслись по улицам, петляя среди других экипажей.

Когда они наконец остановились у искомого особняка, у лошадей пар валил из ноздрей. Найл заплатил кучеру и сказал, что ждать не нужно. Стоя на тротуаре, мужчина внимательно осматривал жилище своего врага.

Уинтер жил в фешенебельном районе Лондона, и его резиденция выглядела очень внушительно. Найл не был этим удивлен. Он знал, что Уинтер унаследовал состояние своего кузена – виконта, а совсем недавно к деньгам присоединился и титул.

Найл подошел к массивным дверям и позвонил. Ему долго не открывали, но он терпеливо ждал, стоя на затейливо разукрашенном крыльце. Терпение было единственным хорошим качеством, которое он приобрел в тюрьме. Поклявшись отомстить своим обидчикам, Найл понимал, что ему потребуется много времени и изворотливости, и был готов к этому. Вот только Фиона Макфи спутала все его планы. Он никак не мог предвидеть того, что сестра Дункана завладеет его сердцем. Придется как-то избавиться от нее, чтобы сохранить за собой право вызова Макфи на дуэль. И сделать это нужно поскорее, пока он совсем не потерял голову.

Когда лакей наконец открыл дверь, Найл слегка опешил. Задумавшись, он совсем забыл, где находится. Лакей внешне очень походил на своего хозяина. Такой же высокий, худой, с длинным носом, который почему-то принято называть аристократическим. Свой нос лакей высоко задирал вверх и вопросительно смотрел ничего не выражающими глазами.

– Я хочу видеть сэра Уинтера, – произнес Найл.

– Как мне о вас доложить? – спросил лакей, окидывая фигуру Найла презрительным взглядом.

Презрение вызвал костюм Найла, который хотя и выглядел элегантно, но был все же приобретен в магазине готового платья, а не сшит на заказ. Это не укрылось от наметанного глаза слуги.