Силвиу Абреу - Месть

Перед отъездом Анжела заглянула к Марте, но не застала ее. Дома была только преданная ей Луиза, которая всегда была рада увидеть свою любимицу.

—  Я попрощаться, —  сказала Луизе Анжела, —  улетаю по делам в Рио. А ты тут присматривай за Энрики. Не важно, что произошло между нами, я все равно его люблю, и его состояние меня тревожит. Помнишь, он купил револьвер после того, как к нам ворвались бандиты? Он у него?

—  Не знаю, —  развела руками Луиза. – Раньше он лежал у него в комнате. А что?

—  Понимаешь, после своей поездки в Рио он опять грозился убить Вилму. Я, конечно, не думаю, что он что-то предпримет, но я сразу вспомнила об этом револьвере.

Луиза с таким испугом посмотрела на нее, что Анжела поспешила ее успокоить:

—  Не бери в голову. У меня просто нервы расшатались. Всюду мерещится черт знает что. Лучше напиши мне рецепт, который обещала, пусть Клара попробует его у себя в кафе.

—  Он такой длинный, —  с сомнением покачала головой Луиза. – Есть ли у тебя время?

—  Я пока отдохну немного, —  успокоила ее Анжела, —  глядишь, и Марта подойдет.

Луиза пошла переписывать рецепт, а Анжела тут же исчезла в комнате Энрики. Эту комнату она знала как свои пять пальцев, много времени ей не понадобилось. Вышла она оттуда очень довольная, взяла у Луизы рецепт, сказала, что больше ждать не может, расцеловала старушку и уехала.

Луиза только головой покрутила: ох уж эта Анжела! Огонь! До всех ей есть дело! Обо всех заботится!

Проявила Анжела заботу и о Вилме, только на свойственный ей манер.

—  Приехала на несколько дней в командировку. Не могла отказать себе в удовольствии повидаться, —  щебетала она, обнимая Вилму. – А ты не соскучилась по Сан-Паулу? Не собираешься нас навестить?

—  Нет, не соскучилась, —  ответила Вилма. – Мне у вас делать нечего. И если говорить честно, то я хотела бы начать совершенно новую жизнь и позабыть о прошлом. Ты же знаешь, какой Энрики подонок и сколько он заставил меня пролить слез – бегал за каждой юбкой. Да что там говорить!

—  И это ты мне рассказываешь? – подхватила Анжела. – Я даже лучше тебя знаю, какой он подонок. И ты из-за него прольешь еще очень много слез.

—  Нет, это, слава Богу, в прошлом, —  засмеялась Вилма. – Пойдем лучше кофейку попьем. Пока мама с детьми на пляже, мы с тобой поболтаем.

—  Я бы на твоем месте не благодушествовала, —  снова взялась за свое Анжела, удобно устроившись в кресле и с удовольствием отпив глоток ароматного кофе, —  а то останешься на бобах со своими двумя детьми, а проходимка со своим ублюдком, неведомо от кого прижитым, завладеет всем состоянием.

—  Этого не может быть, —  не согласилась Вилма. – Энрики, конечно, мерзавец, но детей он любит и очень заботится и о Тиффани, и о Жуниоре.

—  А о тебе? – ехидно осведомилась Анжела.

—  Адвокат мне сказал, что половина всего, что нажито после свадьбы, принадлежит мне, а прожили мы довольно долго, так что я вполне обеспечена.

—  Адвокат сказал верно, половина всего, что записано на имя Энрики. А ты знаешь, что на Энрики почти ничего не записано? Он сотрудник своего отца и только. Так что, боюсь, тебе придется довольствоваться самыми мизерными алиментами.

Вилма поверила Анжеле мгновенно: кому, как не ей, знать состояние дел Энрики.

—  Ну и сволочь! – с сердцем вымолвила она. – Так что же, ты считаешь…

—  Да, я считаю, что ты должна непременно поехать в Сан-Паулу и поговорить, но только не с Энрики, а с Сезаром. Он же всеми делами заправляет. И если уж действовать наверняка, то нужно забрать с собой и детей. Перед внуками он не устоит, и ты получишь по максимуму.

Вилме совсем не понравилось предложение Анжелы.

—  Все будет выглядеть так, словно я торгую своими детьми. Если мои бывшие родственники ведут себя непорядочно, это не значит, что и я должна поступать точно так же. Я не хочу вмешивать в эту историю детей. И для начала поговорю со своим адвокатом, пусть он выяснит, как обстоят дела. Если говорить честно, то мне не хочется видеть ни Энрики, ни Сезара.

—  Адвокаты заморочат тебе голову, и когда ты хватишься, будет уже поздно. Ты же знаешь, что все их семейство пользуется услугами Александра…

—  Ну и что Александр выиграл? Присудил же суд мне опеку! – снова возразила Вилма.

Но Анжела закончила:

—  А у Александра сейчас роман с Лусией Праду, которая пока не проиграла еще ни одного процесса!

Вернувшаяся с пляжа Жозефа, узнав, в чем дело, тут же принялась уговаривать дочь:

—  Поезжай! Поезжай как можно скорее! И детей бери с собой! Почему бы им не проехаться? Они будут рады повидаться с родней!

—  Но ты же только что была совершенно иного мнения, мама! Не пустила к ним Энрики, боялась за их нервы, —  раздосадовано проговорила Вилма.

—  Откуда я могла знать, что мы имеем дело с разбойниками? – подняла голос Жозефа. – Но раз нужно бороться, мы будем бороться, а в борьбе все средства хороши!

—  Но мы же обо всем договорились с Энрики в суде, —  не сдавалась Вилма.

—  На словах, а не на бумаге! – закричала Жозефа. – Он даст тебе гроши, и мы будем век горе мыкать. Спасибо, что Анжела такая порядочная, а то бы твоей муженек нас облапошил, и мы бы знать ничего не знали.

Анжела поняла, что обрела надежного союзника: Жозефа теперь не слезет с Вилмы, пока та не прилетит с детьми в Сан-Паулу. Судя по напору, очень скоро сопротивление Вилмы будет сломлено. Перед таким танком сдастся любая крепость, а не только Вилма, так что нужно будет как можно скорее и лучше подготовиться к визиту.

—  Только очень прошу вас, никому не говорите, что это я вам посоветовала, —  просительно проговорила Анжела. – Как-никак Толедо – мои хозяева и могут поступить со мной, как им вздумается…

—  Нет-нет, мы никому ничего не скажем, —  стала уверять ее Жозефа. – Мы все понимаем, и ты можешь на нас положиться. Хорошо, что в этой бандитской шайке у нас нашелся такой друг, как ты.

—  Никому. Даже своему адвокату, —  продолжала Анжела.

—  Даже адвокату, —  подтвердила Вилма.

—  Спасибо тебе, —  с чувством проговорила Анжела. – Непременно позвони, когда соберешься прилететь. – И поцеловала Вилму на прощание.

Энрики с нетерпением ждал возвращения Анжелы. Он хотел, чтобы она сразу же рассказал ему, чего добилась в Рио, но она предпочла сообщить ему о результатах поездки у себя дома.

—  Я жду тебя вечером к себе, Энрики. Там мы поговорим куда свободнее.

Энрики так не думал, но, скрипнув зубами, согласился. А что еще ему оставалось делать?

—  Ну что? – спросил он, как только они уселись в гостиной. – Что она сказала?

Анжела не спешила отвечать. Она подняла бокал с золотистым вином, которое разлил им Карлиту, и, сощурившись, любовалась им на свет.

—  Удивительная игра, —  сказала она. – Я пью за твое здоровье.

Отпила, и, увидев страдальческие глаза Энрики, наконец, сжалилась.

—  Можешь поблагодарить дону Жозефу, но в голове у твоей бывшей жены полный кавардак, —  со вздохом сообщила она.

—  Что ты имеешь в виду? – не понял Энрики.

—  Я говорила ей о детях, а она толковала мне об алиментах.

—  Ты хочешь сказать, что дети для нее только средство? Что она превратила их в орудие, чтобы качать из меня деньги? – мгновенно вспыхнул Энрики.

—  Ну не совсем так, —  протянул Анжела. – Во всяком случае, она собирается приехать и поговорить с доном Сезаром, чтобы иметь более объективное – так она выразила – представление о делах нашей фирмы, с тем чтобы урегулировать ваши имущественные вопросы.

—  Которые мы уже урегулировали в суде! – рассердился Энрики. – Нет, честное слово, если она притащится в Сан-Паулу, чтобы доставать меня и отца и качать из нас деньги, я ее убью!

—  Мне кажется, вы любите сухой мартини, —  проговорил Карлиту, наклоняясь к нему, —  и не откажетесь выпить. Угадал?

—  Попал в точку! – признал Энрики и жадно выпил протянутый ему мартини.

—  Он в жутком состоянии, правда, Карлиту? – обратилась к слуге Анжела, чего, разумеется, обычно не делала. – Ему нужно заняться своими нервами.

Карлиту внимательно посмотрел на Энрики, потом на Анжелу.

—  Внизу стоит дона Селести, —  сообщил он. – Ее впустить?

Марта отыскала телефон Пашеку, позвонила ему и попросила прийти. Наконец-то она была на верном пути. Единственным человеком, который мог пролить свет на эту темную историю, был Пашеку. Он был охранником у ее отца, сеньор Отавиу очень доверял ему, и, значит, она, Марта, тоже может положиться на его мнение.

—  Ты совсем не изменился, Пашеку, —  сказала она, усаживая его рядом с собой на диван.

—  Скажете тоже, дона Марта, —  польщено отозвался Пашеку, но было видно, что мнение Марты ему приятно.

—  Ты знаешь, как я любила отца, а я знаю, как он тебе доверял, поэтому я и решила к тебе обратиться, —  начала она. – Я хочу знать все подробности его смерти. Не скрывай от меня ничего! Что бы там ни случилось.

Она протянула ему полученные фотографии.

—  Это я все знаю, дона Марта. Когда он погиб, много было разговоров, что катастрофа была спровоцирована, но, кроме разговоров, никаких улик не было. А кто вам послал эти фотографии?

—  Понятия не имею и тоже очень хотела бы узнать. Отец тебе доверял, я тоже, и ты можешь быть уверен в моей благодарности. Пересмотри это дело, и если тебе что-то покажется подозрительным, я добьюсь, чтобы его снова передали в суд.

—  Хорошо, дона Марта. Я сделаю для вас все, что могу.

—  И скажи мне еще одну вещь, Пашеку: после смерти моего отца ты встречался с доном Сезаром?