Силвиу Абреу - Месть

Сезар простился и вышел. На сердце у него было тяжело.

Он не жалел о том, что их отношения с Лусией разладились. Она не вызывала у него даже симпатии, и особенно неприятен был ему ее роман с Александром. Он находил в нем что-то противоестественное и даже склонен был считать его местью ему, Сезару, а вовсе не новой любовью. В мстительности Лусии убеждал его и отказ продать акции. Нет, жалеть ему было не о чем. Она оказалась совсем не такой, о какой он долгие годы мечтал. А вот Марта... Он страдал от того, что вместо сближения они расходились все дальше и дальше.

После того как выяснилась его непричастность к исчезновению завещания Клементину, он надеялся, что Марта подойдет к нему, извинится за подозрительность и вновь станет прежней Мартой — верной, преданной, любящей и надежной. И может быть, так оно бы и было, если бы поутру...

Разбирая утреннюю почту, Марта среди пестрых рекламных проспектов и буклетов обнаружила конверт, адресованный на ее имя. Раскрыв его, она побледнела. Когда Сезар подошел к ней, она рассматривала какие-то фотографии.

— Почему ты мне ничего этого не сказал? — спросила она его, подняв на него страдальческие глаза.

Он взял у жены из рук фотографии и тоже побледнел. Он знал их, они были сделаны на месте аварии, в которой погиб отец Марты. Искаженное болью лицо, склоненное на руль, развороченная машина.

— Он погиб совсем не так, как ты мне рассказывал, —  проговорила Марта. — Здесь видно, что он страдал, что причиной катастрофы была какая-то неисправность. Что там было на самом деле, Сезар? Почему ты скрыл от меня правду?

— Все действительно было не совсем так, как я тебе рассказал, Марта, — несколько замявшись, согласился Сезар. — Но ты вспомни, когда это все случилось.

— Я прекрасно помню, — кивнула Марта.

— Дети маленькие, ты кормила Гильерми. Только что родила ребенка Клара. Ее несчастье, смерть отца подействовали на тебя ужасно, ты находилась в тяжелейшем состоянии. Доктор запретил тебя травмировать. Мы как могли, старались тебя щадить. Поверь, это единственная причина, из-за которой я немного смягчил катастрофу.

— Так, значит, отец страдал? — спросила она.

— Наверное, любой человек, умирая, страдает, особенно если эта смерть насильственная, — осторожно ответил Сезар.

— Но я хочу знать, что послужило причиной катастрофы? — настаивала Марта.

— Какая-то неисправность в моторе, — ответил Сезар.

— Значит, автокатастрофа была подстроена? Моего отца убили?

Марта еще больше побледнела и вопросительно уставилась на мужа. Он прекрасно понял ее взгляд и ответил:

-Следствие установило, что в этой неисправности никто не виноват.

Так он сказал и понял, что Марта ему не поверила. Семя подозрительности, посеянное Бруну, дало свой росток.

Марта задумалась, убрала фотографии в конверт и после завтрака ушла из дома. Да, она пошла к Бруну, единственному другу, с которым могла поделиться своим горем.

— Я хотела бы ознакомиться со следственным делом, — произнесла она, рассказав все, что знала о гибели своего отца. — Пришел час узнать правду о его смерти. Мой отец был замечательным человеком, у него не было врагов, но мне показалось, что речь идет не о несчастном случае, а о преднамеренном убийстве.

— Твое желание для меня закон, — ответил Бруну, — ты узнаешь правду, какой бы горькой она ни была. У меня есть друзья в полиции. Я узнаю, что можно для тебя сделать.

Друг Бруну, комиссар полиции, отвел его в архив, и Бруну получил дело, изучил его, и ему стало ясно, что следствие закрыли, но не завершили, что на вопросы Марты пока нет ответов, что правду, которую она хотела узнать, только предстоит выяснить.

—  Если хочешь, я попробую это сделать, — предложил он ей, рассказав, как обстоит, по его мнению, дело. — Вот только мне непонятно, почему Сезар...

—  Ты хочешь сказать, что Сезар...

— Я ничего не хочу сказать. Это было бы слишком тяжким обвинением.

— Папа любил его как сына... Между ними не могло быть ни малейших недоразумений, — твердо сказала Марта. — Да, Бруну, я должна выяснить правду о папиной смерти.

Едва взглянув на вернувшуюся Марту, Сезар понял, что она приняла решение, от которого не отступится, она будет выяснять, как умер ее отец.

«Если бы ты только знала, Марта, какое осиное гнездо собираешься расшевелить! Как мне остановить тебя, Марта? И кто посмел прислать тебе эти фотографии?» — думал Сезар, набирая номер телефона Пашеку, бывшего сотрудника своего тестя, с которым тот проработал много лет.

Пашеку тут же откликнулся на приглашение Сезара, он помнил его еще совсем молодым человеком и был удивлен, увидев грузного седовласого мужчину.

— Я не сомневаюсь, что вскоре к вам обратятся за информацией Бруну Майя или моя жена Марта Толедо, — сказал Сезар Пашеку, усадив его в кресло, — и прошу вас только об одном: продолжайте делать то, что делали и для моего тестя.

— То есть молчать? — уточнил Пашеку.

— Вот именно. Я прошу вас о том, о чем просил и мой тесть: никогда и никому не говорите правды. Я знаю, что ваша преданность тестю была поддержана солидным банковским счетом, можете рассчитывать на подобную же поддержку и от меня, — пообещал Сезар.

—  Вы меня обижаете, дон Сезар, вы, безусловно, можете рассчитывать на мою преданность, я слишком давно связан с вашей семьей, чтобы пренебрегать вашими интересами.

—  Спасибо, Пашеку.

После этого Сезар позволил Кларе. Она сразу поняла, что случилось что-то очень серьезное.

— Я приеду к тебе, Сезар, и мы поговорим, — пообещала она и в самом деле очень скоро приехала.

— Вот не думала, что это дело когда-нибудь всплывет, — сказала она, нервно потирая лоб после того, как узнала, чем так взволнован Сезар.

— Все может всплыть, лишь бы нашелся человек, которому это понадобится, — раздраженно проговорил си. — Этот Бруну Майя не успокоится, пока не рассорит нас с Мартой. Все не так сложно, если есть знакомства в полиции. Ему могли снять копии, вот и все.

—  Но ты тогда проявил максимум осторожности, — припомнила Клара. — Даже у журналистов не было фотографий.

—  Вот именно, — Сезар сердито наморщил брови. — И ты сама понимаешь, что я ничего не смогу отрицать, потому что если Марта узнает правду...

—  Только не это, — подхватила Клара.

— Вот и я так думаю, а раз ты меня понимаешь, то помоги мне. Вспомни, когда-то и я тебе помог. Долг платежом красен.

— Ты прекрасно знаешь, что, во-первых, я ничего не забыла, а во-вторых, помогла бы тебе в любом случае, если бы только знала, как, — Клара смотрела на Сезара грустно и озабоченно. — Боже мой, как мне больно к этому возвращаться!

— А мне? — подхватил он. — Попробуй, поговори с Мартой. Убеди ее, что Бруну выдумывает небылицы, желая, во что бы то ни стало меня опорочить. Убеди ее, что никакой другой правды нет, и не может быть.

— Попробую, но на успех не рассчитываю, — печально отозвалась Клара.

И была права. Она хорошо знала Марту.

Стоило Кларе встать на защиту Сезара. как та оборвала ее.

— Я всегда знала, что ты его любишь, но защищать его не надо, — резко заявила она.

— Нет, надо! — так же резко возразила Клара. — Неужели ты всерьез можешь думать, что Сезар убил твоего отца?

— А что мне остается, если дело было закрыто до того, как все было выяснено? Если Сезар сейчас не хочет мне помогать? Если комиссар ручается, что автокатастрофа была запланирована? Я уверена, что и тебя подослал ко мне Сезар!

— Что значит подослал? — рассердилась Клара. — Да, я говорила с ним. Он сказал мне, что ты его подозреваешь, и я решила, что у него мания. Но вижу, что мания у тебя.

— Да, у меня мания правды. И передай Сезару, что я не отступлю, пока не буду знать все!

Потерпев неудачу у Марты, Клара решила на свой страх и риск поговорить с Бруну. Может быть, он услышит голос разума и не станет тревожить опасное прошлое?

Бруну страшно удивился, когда Клементину попросил у него разрешения остаться у него жить и дальше.

—  Я думал, что ты себе купишь особняк, — сказал он.

—  А зачем мне особняк? — удивился Клементину. — Я как жил, так и буду жить.

— Я-то не возражаю, а вот тебе тесно не будет? — Спросил Бруну.

— Не будет. Но я одну штуку придумал; если стенку перенести, то…

— Я и сам об этом думал, — подхватил Бруну. — только дорого очень.

— Ну, деньги-то у нас теперь есть...

Мужчины принялись оживленно обсуждать будущие переделки и промерять стены, прикидывая, что тут можно передвинуть еще.

Клара застала Бруну, когда он, стоя посередине своего ателье, задумчиво оглядывал стену, словно бы соображая, куда ее деть.

—  Не помешала? —  спросила она, выведя Бруну из задумчивости.

— Что ты! Что ты! У меня тут не очень прибрано, зато чисто, — засуетился Бруну. —  Садись вот на этот стул.

— Спасибо, времени у меня в обрез. Перейду сразу к делу. Где ты взял материалы о гибели моего приемного отца?

— А Марта тебе не рассказывала? — удивился Бруну. — Она получила по почте конверт с фотографиями.

—  И ты решил столкнуть ее с Сезаром, — продолжила Клара.

—  А Сезар решил послать тебя ко мне в качестве голубя мира, — подхватил Бруну.

—  А еще мы можем прорубить здесь дверь, — возвестил, появляясь, Клементину и застыл от изумления, увидев Клару. — Извините, не буду вам мешать, — тут же попятился он к двери, из которой появился.

— Это я не буду вам мешать, — сказала Клара и тоже двинулась к двери.

— Представляешь, Клару прислал Сезар, считал, я настраиваю против него Марту, — сообщил Бруну,