—  Я очень за вас рада. — Голос Селести был еле слышен. — Я могу идти? Вы все знаете, у меня много работы.

Энрики бросил на нее испытующий взгляд — как их старалась Селести, ей не удавалось скрыть своего огорчения. «Задел за живое!» Энрики еле удержался от торжествующего жеста, лишь повелительно приказал ей остаться.

—  А ты не умеешь притворяться! Не можешь скрыть, что ревнуешь меня к Анжеле!

—  Меня это не касается. — Селести повернулась к Энрики и словно опалила его взглядом: — Вы вольны делать все, что вам заблагорассудится.

— Я действительно провел замечательный вечер. С Анжелой. Но мне бы очень хотелось, чтобы на ее месте была ты.

— Вы вольны встречаться с одной, а думать о другой. Вы на это, значит, способны. А я — нет. Будьте, уверены: ближе этого, — Селести рукой отметила расстояние, разделявшее их, — наши отношения не пойдут. – Селести резко распахнула дверь и вышла из кабинета.

«Драка надвигается выдающаяся!» —  Энрики довольно потер руки.

В приемной донесся громкий голос Анжелы, раздававшей поручения секретаршам. И опят Энрики удивился тому разительному контрасту, который представляла Анжела на службе и Анжела дома. «Неужели можно быть такой разной, такой непохожей на себя? На себя какую?» Впервые Энрики пришлось задуматься над вопросом истинного лица Анжелы. Быстрого ответа он не нашел, а погружаться в глубокомысленные рассуждения ему было лень. Он позвал ее к себе.

Серый брючный костюм, белая блузка, дорогие очки в серебряной оправе, черный кожаный кейс для портативного компьютера — Анжела выглядела идеальным воплощением деловой женщины. «Господи, с ней ли я провел вечер?» — промелькнуло в голове Энрики, но глаза Анжелы рассеяли его сомнения. Она смотрела на вето с ласковой покорностью.

—  Закрой, пожалуйста, дверь, — попросил Энрики.

—  Конфиденциальный разговор? — Анжела выполняла просьбу Энрики и села напротив.

—  Ты знаешь, я не могу забыть вчерашний вечер. Но меня мучает совесть, я боюсь тебя обидеть.

-Ты обижал меня гораздо больше, когда на моих глазах встречался с другими. Но я не хочу торопиться, пусть все идет своим чередом. Мне нравится наша с тобой романтическая игра.

Вечером, собираясь уходить, он задержался у двери в приемную, услышав, как Анжела в разговоре с Селести упоминает его имя. «Подслушивать, конечно, не мое хобби, однако сегодня я сделаю исключение из правила, — Энрики подошел ближе и прислушался. Услышанное привело его в восторг. Анжела пыталась обсудить с Селести подарок для него, Энрики. — Лучше не придумаешь, как ко времени затеяла Анжела этот разговор». Энрики услышал, как Селести всячески пыталась уйти от обсуждения его вкусов, его пристрастий в парфюмерии, часах и прочих мелочах, которые привели бы в восторг такого мужчину, как Энрики. Анжела не удержалась от намеков на прошедший вечер, и Энрики мысленно поблагодарил ее за столь прекрасный, душевный отзыв. «Молодец, Анжела, как ты помогаешь мне, сама того не ведая!» Он вышел из кабинета и, подойдя к Анжеле, обнял ее.

—  Мне стоит надеяться на продолжение?

—  Я тебя жду часиков в девять!

Они оба вздрогнули от неожиданного хлопка. Оказалось, это Селести уронила телефонный справочник. Энрики наклонился, чтобы помочь ей, и поразился увиденному: на глазах девушки блестели слезы. Но планов на вечер он менять не стал, в девять часов он стоял у дверей в квартиру Анжелы.

Этот вечер, как и следующий, они провели вместе: ходили ужинать в ресторан, потом, разогревшись, ехали танцевать в ночной клуб. А потом оказывались в уютной квартире Анжелы... Энрики видел, что романтическая игра, так привлекавшая Анжелу, оказывается нее куда более серьезным занятием. Игра для нее перестала быть игрой, захватила ее целиком и полностью. Все чаще в конторе при встречах с ним она оказывалась бессильной удержать себя в рамках деловых отношений. Она то дотрагивалась до него, то бросала томные взгляды, то просто нежно пожимала руку. Иногда, когда они оказывались наедине о его или ее кабинете, она не сдерживалась и позволяла себе большее. Энрики приходилось охолаживать ее.

—  Анжела, здесь же офис, не та обстановка, кто-то может войти.

—  Прекрасное место и время для безумных поступков. – Анжела расстегивала ему ворот рубахи и запускала под нее свои нежные пальчики.

Никогда прежде Энрики так не радовался телефонным звонкам, как в такие минуты. И никогда прежде он не был так доволен при виде печального лица Селести. Теперь он был уверен, что она безумно ревнует его к Анжеле, а значит, любит. Чутье охотника подсказывало ему, что желанная добыча скоро окажется в его руках. И чутье не подвело.

Анжела, в очередной раз приглашая его к себе, расписывала в красках все, чем собиралась соблазнять Энрики. Селести с документами стояла рядом и, опустив глаза, слушала щебетание Анжелы.

— Тебя будет ждать ванна с пеной, охлажденное шампанское и что-то еще...

Энрики для себя решил немного сбавить темп в общении с Анжелой, отчетливо сознавая, что, как только Селести сдастся на его милость, он на пушечный выстрел не подойдет к Анжеле. Но открыто, резко порывать с Анжелой он не хотел — в его правилах не было заведено оскорбительно-обидное расставание с женщинами. Со всеми своими пассиями он неизменно сохранял дружеско-приятельские отношения, несмотря на завершение любовной интрижки. Исключение составляла Вилма. И он ужасно не хотел, чтобы в это исключение попала и Анжела.

Ей, такой гордой и уверенной в себе, будет трудно примириться с его уходом к Селести. Анжела ведь не раз признавалась, что ревновала его к другим женщинам, а все время, предшествующее их роману, он только и говорил, что о своей любви к Селести. Как бы она ни утверждала, что готова к любым отношениям с ним, Энрики понимал, что Анжела будет тяжело переживать разрыв. А обижать ее, доставлять ей страдания он считал невозможным. Слушая ее соблазнительные предложения, ловя на себе призывные взгляды, Энрики искал повод, чтобы отложить свидание. И повод нашелся.

—  Слушай, я ничего не успеваю подготовить к совещанию акционеров. Давай перенесем встречу?

—  Карлиту специально для тебя собирается приготовить коктейль по новому рецепту.

—  Не соблазняй меня, ты ведь знаешь, что у меня много неотложных дел.

Анжела ушла, за ней собралась и Селести. Энрики остановил ее.

—  Ты очень странно все это время смотрела на меня. Я как-то не так выгляжу? А у меня новый одеколон! — Энрики с довольным видом потянул носом — Отличный запах. И к тому же подарок Анжелы. Нравится? — Он подошел к ней и заглянул в ее опущенное лицо.

-Я люблю тебя, Энрики!

Они не могли оторваться друг от друга, боясь, то все произошедшее с ними вдруг разрушится, исчезнет, и они снова окажутся разделенными. Он целовал ее и слышал в ответ лишь удивленно-страстный шепот: «Энрики! Энрики!» Но когда шептать стало невозможно и захотелось кричать от счастья, от любви, они заторопились уйти.

Лежа в постели рядом с ней, Энрики повторял и повторял одну-единственную фразу: «Мы любым друг друга давно. Почему ты так долго мучила меня?» Селести поднялась и на его испуганный взгляд ласково ответила, что хочет проведать ребенка. Он дождался ее и повторил свой вопрос. Селести стала целовать его лицо, волосы, грудь, живот...

— Не хочу с тобой разлучаться. Если бы ты знал, как я люблю тебя!

Он погружал пальцы в водопад черных волос, приближая лицо Селести к себе, и требовал:

—  Повтори? Повтори свои слова. Господи, как я хочу в них верить! В них вся моя жизнь.

—  Верь!

Энрики ощутил, как изменилось настроение Селести, она напряглась и, глядя ему прямо в глаза, произнесла слова, поразившие его:

—  Я очень боюсь, Энрики!

— Кого?

— Я боюсь Анжелу. Она не отдаст мне тебя.

— Тебе не стоит ее бояться. Между нами ничего серьезного не было и нет. Мы просто развлекались.

—  А я умирала от ревности. — Селести легла на спину и уставилась в потолок.

—  Я был честен с Анжелой. Она знала, что мое сердце принадлежит тебе. Она, не буду врать, очень старалась, чтобы заполучить меня в безраздельное владение, но у нее ничего не получилось и не могло получиться. Потому то я любил только тебя. А ты не подпускала меня к себе! Так долго не подпускала! Почему, Селести?

—  Ты меня совсем не знаешь, Энрики…

—  Еще как знаю! Я узнал тебя, когда мы любили друг друга вот здесь, в этой же комнате, в этой постели. Я знаю твой запах, я знаю твою кожу, я знаю каждую твою мысль. Ты удивительно умеешь открываться, отдавать себя без остатка. У тебя есть сумасшедшее качество — ты умеешь принадлежать. — Энрики наклонился над ней и впился взглядом в ее влажно заблестевшие глаза.

— Обними меня покрепче и обещай...

—  Обещаю тебе исполнить любое твое желание, —  Энрики прикоснулся к ее распухшим от поцелуев губам.

Селести отстранилась.

—  Поклянись, что Анжела никогда не узнает, что между нами происходит!

Энрики попытался еще раз объяснить Селести несерьезность отношений с Анжелой. Но Селести упрямо требовала клятвы.

—  Не хочу, чтобы она знала о нас с тобой. Она не простит мне тебя, она сделает все, чтобы выжить меня из компании. Где я найду еще такую работу?

—  И такого начальника, как я. Брось, Селести. Какие неприятности она может тебе причинить? Я куда больший начальник, чем она. Я — хозяин.

—  Тогда зачем тебе портить отношения с ней? Она ведь ценный работник, во всяком случае, ее лучше иметь в друзьях, чем во врагах.

—  Глупости, Селести! Забудь о ней и не говори больше ни слова.

Селести приподнялась и облокотилась на руку.

—  Послушай меня, Энрики. Я не шучу. Либо ты пообещаешь, ибо мы все это забываем...

Энрики ничего не хотел забывать. Забавная игра — любить Селести тайком от Анжелы —  поначалу даже забавляла его, но потом навела на различные, далеко идущие мысли. Он понял, что, добиваясь любви Селести, не заметил, как она из скромной провинциальной девушки превратилась в знающего, толкового работника. Ведь именно Селести догадалась сопоставить адреса и имена акционеров, которые не пришли на совещание. И хотя Анжела доложила Сезару, что это она обнаружила странное совпадение адресов акционеров, именно находчивость Селести выявила опасность, зависшую над их компанией: акции были скуплены одним человеком. Кто этот человек — до сих пор оставалось загадкой.