— Эта свадьба не относится к разряду свадеб интеллигентных людей. Она не пример.

Сезар еле дождался, когда уберутся к себе родственницы сына. Но не успели они подняться наверх, как явился сам Энрики.

Он окинул взглядом помолодевшую мать, взволнованного отца, вино, бокалы и присвистнул.

Марта смутилась и предложила Энрики присоединиться к ним.

— Мне пора спать, мама. — Энрики подмигнул отцу. — Не буду вам мешать. Вы отлично устроились, папа. Спокойной ночи.

Они слышали, как поднялся в гостевую спальню Энрики, слышали голоса Вилмы и детей. Но едва дом затих, Сезар присел рядом с Мартой и осторожно обнял ее.

— Пойдем спать, Марта. Наша спальня ждет нас.

— Сезар, Сезар! Проснись. — Марта с трудом растолкала его. — Тебе давно пора быть дома.

— Я ведь и так дома… — сквозь сон пробормотал Сезар, и лишь когда увидел склоненное над собой лицо Марты, проснулся окончательно. — Марта!

Она все торопила и торопила его, волнуясь, что домашние узнают об их ночном свидании. Но волнение не мешало ей выглядеть молодой и счастливой, и Сезар вдруг почувствовал, что тяжелый груз забот, лежащий на его плечах, если не оставил его, то стал значительно легче. Не надо было ничего объяснять, не надо было казаться удалым, сильным героем. Сезар отчетливо осознал, что все это время, находясь рядом с Лусией, он играл замечательную роль сказочного принца, завоевавшего прекрасную принцессу. А жизнь, жизнь настоящего Сезара Толедо осталась здесь, в этом доме, под этой крышей, в этой спальне, рядом с этой немолодой, но такой родной женщиной.

Он вдыхал аромат свежего кофе, сваренного Мартой, слушал ее причитания и ощущал себя вполне счастливым человеком.

— Ты только не смейся, Сезар, и не придавай излишнего значения этому, но я сохранила и твою зубную щетку.

— Ты все сделала совершенно правильно. — Сезар притянул Марту к себе и поцеловал в шею.

— И все равно тебе пора. — Марта осторожно высвободилась из его объятий и направилась в ванную комнату.

Сезар отставил кофе и быстро собрался. День обещал быть нелегким. Было еще очень рано, но Сезар, тем не менее, решил не заезжать домой, а ехать прямо в офис. Прежде чем говорить с Лусией, ему хотелось подумать.

Но все размышления, так или иначе, сворачивали на мысли о Марте. Сезару не хотелось облекать пережитое в убогие словесные формы, но ощущения были так остры, что он решил дать им немного остыть, притупиться, а уже потом приниматься анализировать свои чувства и поведение Марты. В одном Сезар был уверен: все, что произошло между ними, — не импульс, не реакция на жизненную ситуацию. Нет! Марта и он действительно близкие, родные люди, связанные судьбой на всю жизнь.

Все это время Сезар отгонял от себя мысли о Лусии, но чем ближе он подъезжал к конторе, тем настойчивее эти мысли возвращались. Предстоящее объяснение не пугало Сезара, однако ему всегда было неприятно лгать, а лгать Лусии ему не хотелось вдвойне. Как бы он к ней ни относился, она не заслуживала дешевой лжи, но и чувствовать себя виноватым Сезар тоже не хотел. «Лусия — прекрасная женщина, и я люблю ее, но жизнь прошла рядом с Мартой, она делила со мной радости, тяготы, беды. — Сезар горько усмехнулся. — Слишком много бед выпало на нашу долю в последнее время. Они и сплотили нас, и разлучили. Хотелось легкости, счастья, влюбленности. Все это олицетворяла Лусия — несбывшаяся мечта юности. А мечтам, верно, лучше оставаться мечтами. Жизнь для них — смертельная опасность».

В глубине души он надеялся, что Лусия — умная и тонкая женщина — удержится от расспросов и тем самым избавит его от необходимости лгать, однако ожидания Сезара не оправдались. Едва он переступил порог кабинета, как раздался телефонный звонок. Звонила Лусия.

Сезар старался говорить правду, старался говорить нежно — Лусия всегда умела слушать не только слова, главным для нее был тон, каким эти слова произносились. Объяснения Сезара звучали убедительно: засиделся, дожидаясь, когда вернется со свадьбы Энрики, потом обсуждал с Мартой, что делать дальше. Не заметил, как прошло время, не стал звонком будить ее, спать лег в кабинете на диване. Сезар говорил все это и проклинал себя за малодушие, за ложь. Но что он мог сказать Лусии, когда он еще ничего не решил? Он только кое-что понял. Вопрос один: что поняла Лусия?

Лусия слушала Сезара, и с каждым новым словом росла ее уверенность в том, что их союз рушится. Для нее было ясно, что трещина, возникшая из-за деловых разногласий, превратилась за ночь в пропасть, на одном берегу которой оказалась она, Лусия, на другом — Сезар с Мартой.

Усилием воли Лусия взяла себя в руки и ни в чем не отступила от ежеутреннего ритуала. Зарядка, душ, апельсиновый сок, кофе. Она стала подкрашиваться и только тогда поняла, что боится смотреть на себя в зеркало, — ей казалось, что длинная, горькая ночь превратила ее в настоящую старуху. Лусия подошла к трюмо — с зеркальной поверхности на нее печальными глазами смотрела симпатичная женщина со скорбно опущенными уголками. Лусия раздвинула губы в улыбке. Раз, еще раз. Нехитрая гимнастика дала результат — внутреннее напряжение ослабло, и Лусия смогла переключить свои мысли на дела.

День предстоял нелегкий. Наварру и Монтейру уже подготовили отчет о результатах расследования взрыва и готовы были в ближайшие дни передать его в министерство внутренних дел. Лусия знала содержание документов и не сомневалась: первой реакцией властей станет арест Клементину. Мысли Лусии завертелись с быстротой компьютера, она торопливо вышла из дома и направилась в офис.

«На ловца и зверь бежит», — подумала она, когда дверь распахнулась, и на пороге возник счастливый Александр.

— Вот уж не ожидала увидеть тебя сегодня, но раз ты здесь, тебе, как официальному адвокату да Силва, необходимо знать выводы комиссии по делу о взрыве Башни.

Праду коротко изложила Александру суть записки в министерство, присовокупив к ней и свое мнение.

Юноша внимательно выслушал ее и протянул ей карточку отеля в Рио.

— Если все-таки ордер на арест Клементину будет выдан, звоните по этому номеру. Номер сотового у вас тоже есть. — Александр поднялся и направился к двери. — Прошу прощения, Лусия, но я вынужден бежать — внизу в машине меня ждет Сандринья, у нас самолет через полтора часа.

Лусия понимающе улыбнулась:

— Нет, это ты меня извини, совсем запамятовала. Конечно, беги. Желаю отлично провести медовый месяц, а я буду звонить только в крайнем случае. Докучать человеку на отдыхе, а тем более в медовый месяц, — не моих правилах. Желаю счастья!

Она видела, что еще секунда, и Александр скроется за дверью, а ей так невмоготу держать в себе все, что происходит между ней и Сезаром, так нужно с кем-то поделиться, кто поймет и не осудит ее.

— Александр! — окликнула она уходящего юношу.

— Что-то случилось, Лусия?

— Извини, что не удержалась, но у меня появились сомнения. Мне кажется, что Сезар провел эту ночь с Мартой.

— Лусия, это какое-то недоразумение, отец любит вас, и никто ему больше не нужен.

Александр еще говорил ей какие-то ободряющие слова, но она понимала, что нет таких слов, которые принесут ей успокоение или облегчение. Наоборот, внутри ее крепла уверенность в надвигающемся разрыве.

Они распрощались, и она, взглянув на часы, поняла, что безнадежно опоздала на совещание учредителей, и заторопилась в кабинет Наварру. Обсуждение результатов расследования было в разгаре. Что-то говорил Монтейру, Наварру поддакивал ему, но голова Лусии была занята Сезаром. Все попытки успокоиться, справиться с эмоциями оказывались безуспешными. Больше всего Лусия страшилась вновь оказаться обманутой Сезаром. Она не сомневалась, что Сезар любил ее, но его любовь походила на тонкий, чахлый цветок, расцветший вопреки всем правилам и оттого лишенный будущего. Лусия водила карандашом по блокноту и вспоминала слова Сезара. Все могло быть и так, как говорил он: задержался, спал в кабинете… Но интуиция подсказывала Лусии совсем другое. «Я должна знать правду и буду знать ее. Теперь я сама желаю принимать решения. Сидеть и ждать, что надумает Сезар, — эту роль я уже играла неоднократно, и она изрядно надоела мне». Лусия встала из-за стола и, извинившись, покинула заседание. Через полчаса она входила в гостиную Марты. Марта встретила ее насмешливо-удивленной улыбкой: «Какая гостья в моем доме!» Лусия не стушевалась, но сразу почувствовала, что перед ней совершенно другая Марта — надменная, уверенная в себе, одним словом — хозяйка положения. Жестом Марта указала Лусии на кресло и выжидательно посмотрела на незваную и нежданную гостью.

— Я хочу знать: эту ночь Сезар провел здесь?

— Спроси у Сезара, — усмехнулась Марта и положила руку на элегантное ожерелье из желтых топазов.

Лусия передала слова Сезара.

— Так ты все знаешь, Лусия. Тогда мне не понятна цель твоего визита. — Сеньора Толедо сидела, заложив ногу за ногу, и лениво перебирала камни ожерелья.

Лусия вскипела:

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Он провел эту ночь с тобой?

— Так ты хочешь знать не где, а с кем провел ночь Сезар? Надеюсь, теперь ты точно выразила свою мысль, Лусия.

«Я делаю глупость за глупостью, — пронеслось в голове у Лусии, — но отступить под насмешками соперницы будет еще большей глупостью».

— Хватит меня дразнить, Марта. Ответь прямо на мой вопрос.

Марта поднялась и прошлась по комнате.

— Дразнить тебя совсем не сложно, особенно если это касается твоих взаимоотношений с Сезаром. Позволю себе высказать собственное мнение: если любишь человека, то стараешься доверять ему. А если начинаешь искать доказательства — значит, что-то с чувствами не так.

— Спасибо, я очень ценю твое мнение. И все же ответь на мой вопрос!

— Ты хочешь услышать ответ, который тебе и так хорошо известен? — Марта остановилась перед сидящей в кресле Лусией и посмотрела на нее сверху вниз.