На подъезде к гостинице не удержалась, промычав про себя завершающие ноты саундтрека. От босса послышался смешок:

— Вы до сих пор под впечатлением от фильма?

— Да.

— Почему?

— Потому что фильм потрясающий!

Авто мягко завернуло во дворик и остановилось. Выходя, я удостоилась еще одной кривой улыбки и снисходительного взгляда. Прищурившись, прокомментировала:

— Вы только посмотрите на него, я поделилась наушником в ущерб своему комфорту, большую часть фильма сидела, сдвинувшись к краю собственного кресла. А вы еще и смеетесь.

Владимир передал ключи работнику гостиницы и приказал забрать наши сумки.

— И чем он вам так нравится?

— Идеей, игрой, подбором костюмов, диалогами, видами, фонами, музыкой и вообще это прекрасная режиссерская работа.

— Романтическая чушь. — Он с улыбкой пропустил меня вперед.

— Что же вы потратили на эту чушь более часа собственной жизни? — пожурила я. — Так… он вас тоже позабавил.

— Отвлек. — Владимир придержал мой локоть. В центре гостиничного холла. — Я не мог сосредоточиться на работе из-за ваших смешков.

— Теперь я знаю, как устроить вам отпуск.

— Сверхактивный и верхом на жеребцах? — прищурился, подняв правую бровь.

— Не рекомендую вам подзуживать меня. Тем более ссориться…

— А что с вами не так? Боитесь дружеских подколов?

— С тех пор, как я стала владелицей шикарной виллы в Испании, моя щепетильность на этот счет многократно возросла. Вам следует это учитывать.

— Вот как?

— Да, и не забывайтесь… От моего расположения зависит дальнейшая участь вашей недвижимости. — Кулачком игриво ткнула его в грудь. — Вот так.

— Знаю. — В следующее мгновение я оказалась в захвате его рук, прижатая к теплой груди. — Восстановим ваше расположение, — предложил он наклоняясь.

— Что вы де…?

И меня заволокло его теплом. На улице и без того было жарко, а тут еще подожгли. Уверенным и немного дерзким поцелуем закрыл рот, прижал к себе крепче и наградил томным мгновением счастья. Оторвавшись, нежданный поклонник, желающий восстановить расположение, прищурился с довольной улыбкой и ответил голосом, от которого мурашки по коже:

— Провожу дезинфекцию. Новый часовой пояс, новый климат, новые бактерии… К тому же тренируюсь перед главным выступлением.

— Что? — голос сел и в горле пересохло.

— Помнится, кое-кто заявлял, что целуюсь я отвратно, если инициатива мне не принадлежит. Надеюсь, теперь мой разряд по поцелуям восстановлен?

Будучи все еще крепко прижатой к Владимиру, недоверчиво переспросила: — И вы запомнили?

— А как забыть такое ущемление самолюбия? — его руки медленно опустились с моей талии на бедра. — Ну, как теперь?

— Лучше…

— И всего-то?

— Много лучше. — Увереннее произнесла я и оглянулась. Щеки явно пылают, глаза горят, что до остального, от его напора мои губы покалывает, нос чешется, а чувство дезориентации усилилось вдвое. Куда я попала, и где мы вообще?

Где-то сверху прозвучало: — Нужно закрепить, — и скользнув губами по щеке, он вцепился в мочку моего уха. Я вздрогнула.

— Вла… Владимир…

— Ммм?

— Пустите. — Попыталась отстраниться, не смотря на свое положение — пришпиленной букашки или припертого к стене агента. При этом стеной выступал сам босс. — Не нужно так рьяно возмещать потери собственного… — столкнувшись с ним взглядами, я потеряла нить рассуждения.

— А как?

Тону… Нет, мне кажется что тону, просто очень хотелось романтики, вот и получила. Мечты сбываются, а я просто в оцепенении от скорости исполнения своих желаний. А вот тебе и романтика на нижние 90 или на верхние 90, которыми он сейчас интересуется, глядя сверху вниз. Хотя он просто следит за моими руками, которые вцепились в пуговку на рубашке, не зная — расстегнуть ее или нет — глупая нервная привычка.

Кошмар, что же он спросил?

— Ну,… — спешно вспоминаю о чем говорили. Кажется, вопрос был к тому, как восстановить самолюбие, вспомнила я и, сглотнув, сообщила, — вот так набрасываясь, вы добьетесь неадекватного ответа. И получите неверную оценку…

Чуть не сболтнула — лучше заблаговременно предупреждать, если хотите высший балл.

— А я вам не нравлюсь?

— Вы…?! — что ж за вопрос с подвохом? А была не была, сосредоточившись на его кадыке, заявляю, — вы хороший. — И еще тише добавила. — Наверное…, где-то очень глубоко, куда копать, для меня лично, смысла нет.

— Не понял. — Кадык Владимира дернулся.

А точно, совсем забыла, что он слухом не обделен. И как теперь объяснить невинную отсебятину? В поиске спасения оглянулась и увидела нового инвестора журнала «Titul».

— А вот и Савва. Смотрите… Хотя, что это я, вы наверняка его видели.

А как еще определить его поведение? В шале мы точно договорились, что просто так приставать друг к другу не будем. Наверное, следовало обсудить условия нашего соглашения, но что-то язык не повернулся. Либо решим по ходу дела, либо в ближайшую беседу.

Савва нас увидел, с улыбкой поприветствовал. А еще сообщил, что номер готов. Выходит номер один на двоих, а с учетом нашей уловки, кровать тоже одна на двоих. Поворот ожидаемый, а все равно неприятен. Консьерж сопроводил в уютный номер, выполненный в охристых тонах. Ни одной лишней детали, пара средних фотографий в рамках, кровать тумбочки, кресла, телевизор напротив кровати, шкаф сбоку, стол письменный и окно, точнее почти стеклянная стена напротив входа с видом на синюю воду. Красиво, у этой стены я и остановилась.

Когда двери за служащим закрылись, босс неопределенно кашлянул. Я понимаю, что моя реакция на открытое заигрывание его не позабавила, ну и ответ после прекрасного поцелуя на продолжение не вдохновил, но это еще не повод обижаться. Подумаешь, дама не впечатлилась так, как ей следовало, не растаяла и добавки не попросила, бывает, зачем же хмуриться.

— Тут так красиво! — выдохнула я.

— Нравится?

— Очень, особенно вон те шезлонги внизу, сегодня на ужине я буду с легким загаром. Такого в Москве не получишь.

— Это точно. — Сухо ответил он.

— Вы сейчас куда? — Я обернулась с улыбкой.

Мой вопрос встретил хмурый взгляд из-подо лба и не менее зловещее:

— Вниз спущусь. А есть другие предложения?

— Думала, вы захотите в ресторане перекусить, пока не началась вся канитель со званым ужином. Но, если вы вниз и я в качестве невесты не требуюсь, то я к воде.

— Загорайте сколько хотите. — Фыркнул Владимир и отвернулся. — Найду вас позже.

— Да, босс.

— И не переусердствуйте. — Добавил он выходя.

Я и не пыталась переусердствовать. Одела купальник, прихватила крем, влезла в майку с открытой спиной и короткие шорты и, заняв удобный лежак, …просто заснула, благодарно подставив солнцу спину.

Мне снилось… ничего не снилось. Вспомнились какие-то обрывки недавних встреч, разговоров, повторяющиеся слова друзей и недругов, а затем вдруг их сменили солнечные зайчики. Они один за другим перепрыгивают через радугу на зеленом лугу, где-то далеко гогочут гуси, блеют овечки, мирно жующие травку, журчит ручей, и холодные листья подорожника льнут к моему лбу — красотища…

— Татьяна! — холодные листья спустились к шее и затем аккуратно погладили правое плечо, при этом левое нестерпимо зачесалось. — Татьяна, просыпайтесь…

Мне снится, поняла я и продолжила лежать на зеленом лугу.

— Таня, что ж вы за человек такой?

Голос подорожника, вдруг стал недовольным голосом Владимира, склонившегося надо мной.

— Что вы опять рычите? Да, не сплю я… и с чего вдруг вы все еще тут?

— Я не все еще тут, а уже тут. И только вернулся, а кричу, потому что вы обгорели.

— Не может быть… — я повела плечами и прикусила губу от жуткой покалывающей боли. — Кажется, да. Сильно?

— Уже температурите.

— Странно, я же только… спустилась.

— Два часа. — Развеял мои надежды босс и помог подняться так, чтобы не пришлось садиться на поджаренные бедра. — Сейчас в номер и на вечер вы не идете.

— Но…

— Я вас не возьму, на сытный ужин со своим не ходят. — Тихо сообщил он.

— Что вы имеете в виду? — иду вялая рядом с боссом, который несет мои вещички, старается самостоятельно не коснуться и отгородить от столкновений с отдыхающими. — Что значит со своим? Вы о самоваре? Со своим самоваром в Тулу никто не едет?

— Да, нет… я о провианте, со своей жаренной дичью на ужин никто не идет.

— Все так плохо? — я отмахнулась от солнечных зайчиков, что то и дело всплывают перед глазами, и вновь почувствовала жгучее покалывание на левом плече. В прохладе лифта, где босс отгородил меня собой от других постояльцев и прямо-таки сверлит сердитым взглядом, захотелось прислониться спиной к холодной поверхности металлической пластины, но он меня от стенки отодвинул.

— Бывало и хуже. — Честно признал он. — Например, когда все тело в волдырях, у вас же припухлость кусками. Но я не думал, что вы настолько безрассудны.

— Я была с кремом.

— Да, — кивнул босс, отходя. — С кремом для загара.

— Что?! — я подскочила на месте и потянулась за баночкой в его руках. — Но как?!

— Тихо. Не дергайтесь так, иначе будет хуже. — Он аккуратно передал крем, который усилил мою прожарку. — Вы с почти хрустящей корочкой.

Странное дело он об этом сказал и вот тут чувство жжения в коже стало постепенно проявляться, как он и сказал кусками, на левом боку, на плече, на бедрах… Сцепив зубы, сжала кулаки: — Спасибо на добром слове.