– Дэнди не нравится Джек, – неубедительно произнесла я. – Мы, все трое, сблизились, когда ездили вместе, а потом стали вместе работать. Роберт хочет для сына большего, а у Дэнди есть работа.
Миссис Гривз кивнула и не стала настаивать.
– Ужин через двадцать минут, – сказала она и собрала с пола мои мокрые вещи.
Я кивнула и вышла в сгущающуюся тьму на конюшенный двор. Уильям уже должен был бы разжечь в нашей комнате огонь, и я решила, что мне удастся побыть одной. На лестнице я услышала голоса и остановилась.
Это были голос Джека и веселый смешок Дэнди.
– Думаю, ты меня приворожила, Дэнди, каким-то чертовым цыганским зельем, – сказал он. – Правда, так и думаю!
– Только тем волшебством, что у тебя в штанах, – тихо сказала Дэнди, и по голосу было слышно, что она улыбается. – И что тогда, красавчик, если это не ворожба?
– Ох, Дэнди, – вздохнул Джек. – Нет, девочка, убери руки. Не дразни меня. Я слишком ослабею, чтобы завтра тебя поймать.
– Дэвид велел лететь к тебе, словно я тебя люблю, – сказала она. – Я могу. Могу лететь к тебе, словно люблю тебя. Я тебя правда люблю, понимаешь?
– Дэнди, – с неловкостью произнес Джек.
– Ты меня любишь? – серьезно спросила она.
– Дэнди, – повторил Джек.
– Любишь, когда я тебя там трогаю, – тихо, с придыханием, произнесла Дэнди. – А еще любишь, когда я вот так распускаю корсаж, да, Джек? Любишь, когда я тебя вот так целую, да, Джек?
Я услышала, как дыхание Джека стало вдруг хриплым, а потом он резким движением вырвался.
– Прекрати, Дэнди, – быстро сказал он. – Надо нам перестать. Если отец узнает, он нас обоих выкинет из балагана, и нам некуда будет идти и не на что жить. Он нас предупреждал. Я дурак, что прихожу и остаюсь с тобой наедине, а ты – сущий дьявол, что заставляешь меня это делать. Я не могу обещать тебе любви, я это знаю. Я и не обещаю. Когда все началось, ты сказала, что это просто для того, чтобы развлечься. Ты же знаешь, я ничего не могу обещать ни одной девушке.
В комнате воцарилась тишина.
Я подкралась ближе к люку и напрягла слух. Я думала, что Дэнди разозлится, что он от нее отпрянул, но и не представляла, как умно она себя с ним ведет.
– Ладно, – ласково сказала она, и в ее голосе снова зазвучал смех. – Ладно, красавчик Джек. Будем играть по твоим правилам, не станем огорчать твоего папу. Не давай мне обещаний, а я не стану ничего обещать тебе.
Я услышала, как скрипнула половица, когда Дэнди встала, потом шорох ее рубашки, когда она спустила платье.
– А теперь… – сказала она, и голос ее был полон могучей женской власти. – Теперь скажи мне, и можешь сказать правду. Не любишь ли ты меня, красавчик Джек, мы ведь условились этого слова не говорить. Скажи мне, нравится ли тебе смотреть на меня в чем мать родила?
Я услышала, как Джек издал что-то вроде стона, а потом они оба упали обратно на постель. Слышал, как задохнулась моя сестра, когда он вошел в нее, а потом всхлипы и вскрики, когда они вместе стремились к наслаждению. Потом он сдавленно вскрикнул, а чуть позже Дэнди глубоко вздохнула, словно получила наконец то, чего хотела.
Я сидела, положив подбородок на руки, на лестнице, где тянуло сквозняком, и ждала, пока они закончат, чтобы попасть в свою комнату. Я не была поражена, меня не охватило косвенное желание, которое приходит, когда наблюдаешь и подслушиваешь. Я слышала и видела па с Займой с тех пор, когда была совсем малышкой, и это ничего для меня не значило, кроме того, что вскоре, когда их страсть ослабнет, они начнут ругаться еще сильнее.
Я предупреждала Дэнди, и Джек предупреждал ее, чтобы не просила его о любви. Она хотела его с того летнего дня, когда впервые увидела в красной рубашке и белых бриджах на лугу возле солсберийской ярмарки. Теперь она его окрутила и получила. Я не знала, довольно ли ей будет этого. Я каждой ноющей косточкой замерзшего тела ощущала, что добра для нас в этом не будет, что Джек горяч, как кобель, но не влюблен. Если Дэнди рассчитывала, что он воспримет эту возню как помолвку, ей предстояло пожалеть еще до окончания дела.
Я передернулась и встала. Дэнди должна была рано потерять девственность, предотвратить это было так же легко, как запретить ветру дуть. Возможно, их пыл остынет за несколько недель, и мне не о чем беспокоиться. Когда мы будем работать и переезжать под присмотром Роберта, возможностей для удовольствий у них точно будет меньше. Джек ясно сказал Дэнди, что не полюбит ее и не женится на ней, и она приняла его, зная это, чтобы утолить свою и его похоть. Я рассудила, что они уже довольно давно уединяются в нашей комнате, и прокралась к основанию лестницы. Когда я, медленно топая, взобралась наверх, они уже оделись, и Джек возился с очагом. Он кивнул мне, угрюмой, и отправился помыться перед ужином.
Дэнди бросила на меня косой взгляд.
– Я его получила, – сказала она.
– Я знаю, – ответила я. – Я была на лестнице.
Она кивнула. Мы не жили в домах и не переживали, что нас услышат.
– Тебе этого хватит? – спросила я. – Развлечься, как ты сказала, да и все?
Она потянула шнурок, которым были стянуты ее волосы, и на лицо ей упала черная волна.
– Конечно, – ответила она из-под волос, села на свой тюфяк и стала расчесываться.
Я смотрела на нее в тихом отчаянии. Она возводила вокруг своих мыслей стену так явственно, словно сказала мне вслух: не лезь не в свое дело! Мы обе это умели. Дэнди могла лечь с любовником, постигать эту науку, мыться при мне – без тени смущения. Мы выросли в фургоне, где укромного места быть не может. Тогда мы завели себе такое место в голове, и она могла не пускать меня в свои планы и мысли, точно так же, как я могла не пускать ее в свои.
– Ты не сможешь с ним быть так, чтобы Роберт не узнал, когда мы отправимся в путь, – предостерегла ее я.
Дэнди откинула назад волну блестящих черных волос. Улыбнулась мне, глядя сытыми глазами. Вид у нее был такой, словно она знала, что делает, и ей это нравилось.
– Я к тому времени буду готова двигаться дальше, – ласково сказала она. – Не суетись, Меридон, ты как клуша-наседка. Я знаю, что делаю. У меня есть десять недель.
Я отвернулась от нее и уставилась в огонь, который разжег для нас Джек. Была бы я настоящей роми, я бы увидела в огне те беды, от которых у меня мурашки бежали по хребту. Умела бы я видеть что-то, кроме бесполезных снов о Доле, я бы знала, чего я так боюсь.
Я переворачивала свои страхи в уме, как старая клуша-наседка, которой Дэнди меня назвала, переворачивает яйца. Роберт мог в гневе бросить нас, узнай он, что Дэнди и Джек легли вместе. Я знала, что теперь это неважно. Были и другие балаганы, которые нас с радостью бы приняли. Дэнди владела редким ремеслом, и у нее был талант. Дэнди была единственной летающей девушкой в стране, а я – лучшим объездчиком и наездником из всех, кого я знала. У нас было десять гиней (девять, спасибо страстям Дэнди) и гунтер ценой в пятьдесят фунтов. С голоду мы бы не умерли. Не страх того, что Роберт нас бросит, сжимал мне сердце.
Дэнди могла упасть.
Но Дэнди в любом случае не могла упасть!
Она была умелой, а Джек – хорошим ловцом. Их хорошо учили, и они каждый день упражнялись. Роберт поклялся, что они никогда не будут работать без сетки. Мне делалось дурно от страха на высоте, но Дэнди она не тревожила. Она была вполне счастлива. Я знала, что она хочет Джека отчасти из похоти, отчасти из бешенства, что он положил глаз на Кейти. Я не верила в любовь. Я никогда такого не видела. Никогда не видела влюбленного мужчину или женщину. Никогда не видела, чтобы люди что-то делали по другой причине, кроме как угождать себе. Раз уж Дэнди хотела Джека, я подумала: ладно, пусть она его получит. Если его отец испортит им веселье, когда мы будем в дороге, она может или бросить его, или найти способ быть с ним. В любом случае для Дэнди речь шла о развлечении, а не о жизненной необходимости.
– Все сказала, мамаша Мэрри? – насмешливо спросила Дэнди.
Она снова убрала волосы и повязала на шею свежий платочек. Пока я смотрела на огонь, она наблюдала за моим лицом и все по нему поняла.
– Вся в тревогах? – поддразнила она меня.
– Да, – ответила я.
По крайней мере, один страх я смогла определить.
– Ты уверена, что старуха научила тебя, как избежать беременности? – спросила я. – И сказала, когда можно безопасно ложиться с мужчиной?
Дэнди усмехнулась, глубоким голосом рассмеялась, и ее ежевичные глаза замерцали.
– Еще как, – сказала она. – Есть время, когда не можешь понести, а есть, когда точно понесешь. Есть травы, которые помогают и, наоборот, мешают. Есть еще гадкое снадобье, от которого все внутренности выворачивает, но оно вымывает ребенка, если уж получился. Я знаю, как сделать так, чтобы не забеременеть.
Она хитро на меня посмотрела.
– И как обзавестись пузом, если захочу, – сказала она.
– Ты не захочешь, – сдавленно отозвалась я.
Дэнди засмеялась.
– Чтобы Кейти одна стояла наверху и летала на трапеции в розовом корсаже? Меридон, да ты с ума сошла!
13
Февраль был морозным и леденящим.
В начале марта пришла оттепель, но потом снова ударил мороз. Роберт заставлял нас работать в любую погоду, и нам, всем четверым, это смертельно надоело, нам хотелось бунтовать, но мы держали свои жалобы при себе. Мы занялись изготовлением костюмов и упряжи, миссис Гривз учила нас с Дэнди шить. С рукоделием у нас было хуже, чем у Джека и Кейти. Джек делал костюмы и упряжь всю жизнь, а Кейти выучилась проворно и легко шить в работном доме. Только мы с Дэнди собирали дешевый шелк широкими неприглядными стежками, когда надо было подрубить край. Раз за разом миссис Гривз заставляла нас распарывать работу и переделывать, пока ткань не стала влажной и не засалилась от наших прикосновений.
– Отстирается, – спокойно сказала миссис Гривз, когда я посетовала, что костюмы испорчены еще до того, как мы их надели.
"Меридон" отзывы
Отзывы читателей о книге "Меридон". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Меридон" друзьям в соцсетях.