Секс с Джесси всегда потрясающий. Ее тело создано для меня. Каждый изгиб радует глаз. Для девушки, которая стеснительна в других аспектах, Джесси не боится показать, чего хочет в постели. Когда я надеваю презерватив, девушка отводит взгляд. Одетая Джесс всегда краснеет, но когда она голая, и я говорю ей, что хочу сделать, она отдает и принимает. Все, что я вижу — это Джесси, и именно поэтому то, что случилось позже ночью, ужасно смутило меня.

— Остановись! — кричу я, поскольку она расположилась на коленях и щекочет мой живот.

— Ну давай же, скажи.

— Нет, я не боюсь щекотки. Я вообще-то мужчина! — Джесс продолжает смеяться, пока я извиваюсь под ней.

— Скажи, Бретт. Я не остановлюсь, пока не скажешь.

Понятия не имею, кем она себя возомнила. Единственной причиной, по которой её сорока пяти килограммовое тело все еще находится на мне, является то, что мне нравится ощущение голой Джесс, сидящей на моем животе, все еще влажной после секса. Девушка подается назад и царапает ногтями мои бока, заставляя меня кричать.

— Сара, прекрати! — весь мир останавливается. Я сразу замираю и не уверен, дышит ли Джесси.

— Ты только что назвал меня Сарой, — произносит она так тихо, что я едва могу расслышать слова. Но точно знаю, что она сказала. У меня два уха. Я слышал имя, слетевшее с моих губ. Поднимаю взгляд вверх и вижу, что Джесс застыла и опустила глаза, полные слез.

— Что? Нет, я нет! — смеюсь я. Мы оба знаем, что это ложь, но я не могу не отрицать тот факт, что произнес имя жены.

Смотрю в глаза Джесс и вижу, как крутятся шестеренки в ее голове, пытаясь сообразить, как поступить. Я знаю — мне нужно что-то сказать, но у меня нет объяснения. Понятия не имею, почему имя Сары вылетело из моего рта. Но, как истинный тупица, я просто неподвижно лежу и жду её реакции.

Наконец, после нескольких минут молчания Джесси произносит:

— Черт, я так и знала! Ты все еще её любишь! — девушка вскакивает с кровати и начинает кружить по комнате, хватая одежду. Боже, я должен был сказать что-то прежде, чем она сделала такой вывод.

— Джесси, вернись.

Ее глаза дикие, словно она проснулась от ужасного кошмара. Трудно сказать, действительно ли Джесс больно или она просто бесится из-за настолько глупой ситуации.

— Ты что, издеваешься? Ты только что назвал меня именем своей жены. В постели. О Боже, все еще хуже. Она даже не бывшая жена, — Джесси болтает без умолку, выдавая еще более безумные фразы. — Боже, почему все это происходит именно сейчас? Блин, где мой лифчик?! — девушка выкрикивает последнюю фразу так, словно он для нее вроде красной тряпки.

— Джесси, остановись! — обернув простынь вокруг талии, я осторожно шагаю в ее сторону, опасаясь, что если буду двигаться слишком быстро, она сбежит. Я нежно хватаю девушку за запястья, пока она судорожно пытается натянуть рубашку через голову, видимо отказавшись от поиска бюстгальтера.

— Мне нужно идти, — Джесс вырывает руку из моей хватки, отступая к двери. Она не успевает уйти, потому что я хватаю ее за талию, расположив пальцы на ее спине. Боже, я отдал бы все, лишь бы вернуть мою девочку обратно в постель.

— Пожалуйста, не делай этого, Джесс. Ее имя вырвалось случайно. Прости… я… — я затихаю, бормоча что-то о том, что это ничего не значит. Но не уверен, что вообще означают мои слова.

— Ты все еще любишь ее, — это не вопрос, а утверждение, чего достаточно, чтобы вытолкнуть меня за грань рационального мышления. Я должен перед ней извиниться, но что-то щелкает внутри меня. Использовать ее, чтобы заменить Сару, не только ее худший страх, но и мой.

— Что ты хочешь от меня услышать? Что я никогда не был с женщиной до тебя? Мать твою, ты же знаешь, я не могу такое сказать! — ору я, а Джесс стоит на месте, испуганная моим внезапным порывом. Она не замечает, что фраза, которой она в меня «ткнула», лишь подлила масла в огонь. Я вижу растерянность и боль в ее глазах, но не могу найти в себе силы утешить ее.

По-прежнему завернутый в простыню, я начинаю ходить по комнате, чувствуя себя в ловушке, как в первый раз, когда Джесси очутилась в моей кровати. Назовите меня сумасшедшим, но я не хочу сидеть здесь и обсуждать свои чувства, словно нахожусь на сеансе терапии. Я хочу обнять девушку своими руками и притвориться, что ничего не произошло. Возможно, забрать ее обратно в комнату, положить на кровать и снова заняться с ней сексом. Однако буду впечатлен, если Джесс позволит мне вновь прикоснуться к себе. Но, как придурок, я снова молчу.

— Просто скажи мне, что ты не любишь её, — осторожно шепчет она, почти умоляя.

Видеть ее такой беззащитной и беспомощной — моя погибель. Я спокойно шагаю к ней. Моя злость исчезла. Простыня падает, когда я протягиваю руку, чтобы обнять Джесс, но она отталкивает мои руки.

— Пожалуйста, Бретт. Просто ответь на чертов вопрос. Ты все еще любишь ее?

Слезы текут по щекам девушки. Мне удается обнять ее за плечи и притянуть к груди. Но Джесс не прижимается близко. Ее руки свисают по бокам, глаза потускнели, и она смотрит куда угодно, только не на меня. Реки слез текут по ее лицу, и влага капает на мою руку. Девушка даже не вытирает их. Это худшее наказание из всех.

Я могу успокоить Джесси, когда она злится. Нормально реагирую, когда она превращается в сумасшедшую, разбрасывая вещи по комнате. Но глядя на девушку, которая, как правило, всегда энергичная, и, видеть ее такой подавленной… Это слишком. У меня нет для нее ответа. Особенно того, который она хочет услышать. Я все еще люблю Сару? Нет. Да. Хуй его знает.

Я не собираюсь выяснять все это прямо сейчас. Где найти кнопку перемотки, как в глупом фильме с Адамом Сэндлером? Боже, позволь мне вернуться на пять минут назад и произнести имя правильной женщины. Оговорка по Фрейду — блядь, промах по Фрейду — вынудит меня потерять лучшее, что случилось со мной за четыре года. И я ничего не могу сделать, кроме как стоять здесь и пытаться удержать еще одну павшую духом женщину.

— Я должна идти, — повторяет Джесс.

Может, мне стоит позволить ей уйти. Может, если она пойдет домой и поспит, то забудет про то, что я назвал ее именем моей жены. Черт, какая же я сволочь. Кто так делает? А я скажу вам, кто… Бретт, мать его, Шарп. Экстраординарный мудак.

Можно уйти в подполье и появиться через несколько дней, тогда у нее будет шанс остыть. Мы сможем вернуться к сумасшедшему сексу, но без метки отношений, которая у нас была последние несколько месяцев. Ничего не изменится. Даже смешно. Надеюсь, мой разум осознает, что этот план полное фуфло.

— Я действительно должна идти, — говорит Джесси, и мрачность ее слов пробивает мои мысли.

— Детка, пожалуйста. Не уходи. Позволь мне захватить немного пива. Мы можем приготовить ужин, посмотреть фильм… все, что захочешь. Извини, просто останься. Завтра мы с этим разберемся, — отчаяние в моем голосе никак не трогает её решимость.

— Отпусти меня, Бретт.

— Нет, — по-детски отвечаю я, надеясь, что одного слова будет достаточно, чтобы заставить ее остаться. Видите, я полная задница.

— Отпусти. Меня. Отпусти! — я знаю, что она просит отпустить её не физически. У меня дурное предчувствие, что не взирая на этот огромный круговорот непонимания, Джесс надеялась на жест или признание в любви. Однако мое молчание красноречивей всех слов.

Поэтому я делаю единственное, что умею. Крепко обнимаю ее. Я слышу ее дыхание и чувствую её дискомфорт, но знаю, что когда отпущу, она уйдет. Как и Сара, Джесс, вероятно, никогда не вернется. Может, назвать ее Сарой было не так уж плохо, в конце концов.

Спустя минуту я наклоняюсь поцеловать ее волосы, и, наконец, делаю то, что должен был сделать еще после нашей первой ночи. Я позволяю Джесси уйти.

Глава 33


Джесси


Все это по моей вине. Вот что я получаю в ответ за любовь к несвободному мужчине. Мост официально рушится под ногами и вместо того, чтобы удержаться, как планировала сделать, я сбежала. И не вижу, что Бретт мчится за мной, умоляя остановиться. Он, наверное, открыл пиво, делая вид, что ничего не произошло. Мужчина — профи в отрицании. Обычно я тоже, но больше не могу оставаться в ловушке этих отношений.

Я люблю его.

И, возможно, не стала так реагировать на то, что Бретт назвал меня Сарой, если бы мужчина рассказал о своем отношении ко мне. К нам. Бретт боролся изо всех сил, чтобы заставить меня остаться, после нашего первого свидания. Но на этот раз ему нечего было сказать. Он посмотрел на меня с эмоциями без лишних слов. Не было никакой романтической речи. Этим вечером мне достались лишь объятия и леденящее кровь молчание. Бретт всегда говорил, что я заставляю его мир замолкать. Так что, похоже, для нас это лучшее окончание отношений.

Я пыталась поступать так, как советовали мне мля мать, Калеб и Кара. Пыталась дать ему время. Согласна, пять месяцев это не много, но это все, что у меня было. За два с половиной месяца, до меня дошло, что я хочу провести с ним остаток своей жизни. Я знала, что мне придется трудно. Бретт сказал, что не дает никаких обещаний, но я посчитала, что мы перешагнули данный этап. Это был долгий путь: с того вечера у его машины, когда я открыла ему свое сердце. Черт, мы могли бы жить вместе. Но сегодня было сказано все. Я только и делала, что боролась за нас. И была готова сделать на это, потому что Бретт делал то же самое.

А теперь я иду по холодной улице, пытаясь поймать такси, и мои мысли ясны как день: Сара останется единственной женщиной, которой Бретт будет по-настоящему дорожить.


Бретт


Боль в моей груди невыносима. А в голове лишь шум. Я официально подвел двух женщин, которые доверили мне свои сердца. Сара не спасти, но и я не в порядке. После Джесси я уже не буду прежним. Не могу вытащить себя на улицу только для того, чтобы эгоистично раздавить еще одну ничего не подозревающую женщину. Почему, черт возьми, у меня не получается просто открыть рот и сказать ей о своих чувствах? Я знаю, что чувствую... что-то. Просто не могу понять, что именно.