Елена Колядина - Мелодия моей любви

– Отдаем вместе с комнатой, – щедро повела рукой дама. – Так сказать, бонус. Всю мебель, которая здесь, можете забирать, все, что нам было нужно, мы уже вывезли на дачу.

– Ой, спасибо, я комод обязательно возьму, – заулыбалась покупательница.

Почему-то и владелица жилья, и Лида уже знали: сделка состоится, осмотр квартиры – чистая формальность, экскурсия.

Две высокие истертые ступеньки вели из прихожей в комнату и коридор.

– Ваша доля – там, – указала хозяйка в сторону коридора.

Лида перешагнула ступеньку, миновала кухню, отворот в ванную и, похоже, кладовую.

Коридорчик сузился и обогнул буквой «Г» помещение с окошком над дверью.

Над окошком стоял косой нимб весеннего света.

– Вот, пожалуйста, – распахнула владелица низкую дверцу, и Лида вошла в маленькую солнечную комнатку: все как на снимке – эркер с тремя рамами на длинных старинных шпингалетах, в проеме на полу – цветущая китайская роза, справа – допотопный платяной шкаф с двумя выдвигающимися снизу ящиками и приоткрытой створкой, слева, торцом к окну, диван-книжка.

– Да, я беру, – быстро сказала Лида. – Как мы теперь с деньгами решим?

– Схема отработана, не мы первые, не мы последние: встречаемся в банке, кладете всю сумму в присутствии нашего юриста в сейфовую ячейку… Вы когда сможете с деньгами подъехать? Неделя – максимум, а то у нас участок накроется, – припугнула дама.

– Хорошо, – согласилась Лида и любовно оглядела московскую собственность.

Потом они с хозяйкой пили жасминовый чай, и Лида расположила даму рассказом о работе звукооформителя.

– Обалдеть! – то и дело роняла владелица квартиры, разгоняя клубы сигаретного дыма. – Крахмал, кто бы мог подумать? У нас, конечно, все проще: я работаю в ревизионном управлении Министерства внутренних дел, супруг – в Горбачев-фонде. Напряженный повседневный труд, практически рутина. А я ведь тоже мечтала о творческой профессии!

Налили еще по чашечке чаю.

Потом хозяйка сварила кофе с гвоздикой и корицей.

Под вторую турку на свет выплыл бальзам.

Лида отнекивалась, хозяйка бодро говорила: «А я выпью!» – плескала тягучий травяной настой в кофе и резала мягкий сыр с нежной ватной плесенью.

Около полудня Лида еще раз заглянула в комнатку, прижалась щекой к пурпурному бутону китайской розы и, почти по-родственному распрощавшись с владелицей жилья, пошла гулять по столице.

В двух шагах от будущей собственности обнаружился знаменитый Крымский мост.

Боже, какой невероятный шум, ликовала Лида: чудовищный скрежет конструкций, песня стальных канатов, стеклянный плеск темной воды, стрельчатый крик чайки, росчерки гудков, шорох черных крон, расплывающийся, как слеза на прощальном письме.

Обрывки звуков цеплялись за ветви, сыпались бусинами, взвивались в небо, облепляли лицо и волосы, оседали на воротнике.

В парке по соседству девушка нашла и подобрала первые звуки своей будущей московской фонотеки: в пакетик в сумочке легли журчание и болтовня за стеной.

Через восемь дней она вновь приехала в Москву, встретить на Ярославском вокзале родителей: родня везла деньги.

Первым из вагона, озираясь, вышел папа: левая рука крепко сжимала ворот длинного драпового пальто, правая была засунута глубоко в карман.

У мамы на шее висела черная сумка, привязанная шарфом.

Дед, также державший правую руку в кармане, прикрывал тыл.

Бабушка осталась дома с тайным маминым наказом: держать зажженной свечу и молиться Николаю Чудотворцу – только чудо могло защитить Гречининых от московских организованных преступных групп, крышуемых оборотнями в погонах, которым, несомненно, сольют информацию о покупке комнаты.

– Привет, Лидуша! – сказали папа и дед, не высвобождая рук, сжимавших старый ножик с выкидным лезвием и самодельный кастет на бельевой резинке.

Мама привстала на цыпочки и, прижимая сумку, торопливо чмокнула дочь в щеку.

– Такси! – гаркнул компании пенсионер в камуфляже.

Мама шарахнулась в сторону.

Лида едва сдерживала смех.

В метро родственники держались кучно.

Наконец добрались до банка в переулках Остоженки.

Папа и дед, пунцовые от напряжения, торопливо прошли в помещение перед кассой.

Папа рассупонил пальто, залез под свитер, заправленный в брюки, запустил руку в противорадикулитный пояс из собачьей шерсти и извлек стянутую резинкой пачку разноцветных евро. Дед по очереди задрал штанины и вытащил из сетчатых бинтов, прикрытых длинными носками ручной вязки, еще две пачки банкнотов. Мама расстегнула сумку, болтавшуюся на шее, и достала завернутый в молочный пакет рыжий кирпич пятитысячных купюр.

Через двадцать минут сделка состоялась.

Хозяйка торжественно вручила Лиде связку ключей от подъезда и квартиры, сообщила, что срочное оформление документов обошлось в полторы тысячи долларов, и пожелала всем удачи.

Ее супруг, веселый лысый колобок в модных узких очках, потер руки и подмигнул компании:

– Самое время отметить! Под четыре угла, так сказать! Я тут один подвальчик знаю…

Дед и папа оживились.

Но женщины дружно зашумели, и мужчины со вздохом отступили.

Мама отвязала сумку от шеи, позвонила в Устюжну и с облегчением сообщила бабушке:

– Ну все… Только что… Слава Тебе, Господи! Да, можно гасить.

После этого Гречинины пошли глядеть покупку.

…Проснулись от страшного грохота.

– Доченька, не ходи! – заполошно закричала мама, увидев, что Лида перепрыгнула через заворочавшихся на полу мужчин и выскочила из комнаты.

– Отец, да вставай же ты! Взорвалось чего-то!

Лида выбежала в коридорчик, затянутый облаком пыли.

Когда клубы развеялись, девушка увидела груду кирпича, мешки с цементом и кучу песка.

– Неужели нельзя аккуратнее! – послышался нервный окрик владелицы квартиры.

– Ай, хозяйка, зачем ругаешься? – хором ответили два черноволосых рабочих. – Кирпич упал, мешок упал! Этот дом, как у султана дворец, тысячу лет простоит.

– И все-таки осторожнее! Доброе утро, Лидочка! Доброе утро, соседи!

Лида оглянулась: в коридоре стояла мама в ночной сорочке, с сумкой в руках и кое-как обряженные дед с папой.

– Доброе!.. – нестройно ответили Гречинины.

Лида одернула халатик и с облегчением заметила:

– А-а, это у вас ремонт?

– У нас ремонт, я бы сказала. Надеюсь, наши стахановцы до вечера перекроют эту берлинскую стену. Да, орлы? Проход замуровываем.

– Какой проход? – вздрогнули Гречинины.

– Между вашей долей и нашей.

– Погодите! – вскрикнули Гречинины. – В каком смысле? А где же? А ходить как?

– Через свою дверь, – сообщила хозяйка. – Через окно ведь не будете лазить? У Лидии будет отдельная жилплощадь, радоваться надо. В доме давно делят коммуналки, кто на две, а кто и на три квартиры. Наша будет номер 8, а ваша – 8а. Перепланировку я уже узаконила, как шавка всю Москву обегала.

– У меня будет своя квартира? – растерянно спросила Лида.

– О господи! Лидия, вы меня не слушаете? – сказала дама воспитательным голосом. – Да, своя!

– Это что же, дверь пробивать придется? Хорошо, конечно… Но позвольте, а уборная? – загомонили старшие Гречинины.

– Ничего не надо пробивать, дверь там с 1947 года, через нее деда моего в четыре утра на Лубянку увели, – деловито сообщила хозяйка. – Туалет в коридоре выгородите, все так сделали, и верхние соседи, и нижние.

– У меня есть дверь? – изумилась Лида. – Где?

– Там, в вашем коридоре, обоями заклеена.

Гречинины снова загомонили, обогнули «свою»

комнату по узкому темному проходу и, действительно, обнаружили в торце коридора заколоченное фанерой, загороженное хозяйственными полками окно и дверь, законопаченную под слоем обоев и газет драными телогрейками.

– Ну дела! Это мы чего, Лидушке целую квартиру приобрели? – воскликнул папа.

– Да, вот так вот! Центральный административный округ, между прочим, не какое-нибудь Бирюлево-товарное! Себе в убыток продала, – посетовала дама. – Надеюсь, зачтется…

– Вот дела… – в унисон повторил дед и хмыкнул. – Везет дуракам и пьяницам.

Мама горячо перекрестилась.

Лида стояла с выпученными глазами и слушала, как за стеной страстно воркуют голуби.

Дед, привычный к авралам руководитель-производственник советской закалки, и папа, опытный хозяйственник рыночной формации, рьяно взялись за обустройство Лидиной жилплощади. Через час все углы и проемы были обмерены, нарисованы планы и чертежи-развертки, составлены списки необходимых материалов и примерная смета расходов. Распределили обязанности: Лиду поставили на подхвате, маме доверили роль стряпухи.

В полдень Гречинины наскоро попили чаю с привезенными из дома пирожками с капустой и яйцом и вновь взялись за дело.

– Нам хлеба не надо, работы давай! – скандировал дед, выламывая деревянные полки из окна.

В коридорчик ворвался поток света, и сразу стало ясно: в торце чудесно обустроится маленькая кухонька.

Лида сбегала к банкомату и, взволнованно озираясь, в три приема сняла с карты пятьдесят тысяч рублей – все, что накопила за год работы. Тридцать тысяч она вручила папе и деду: по совету соседки мужчины отправились за недорогими материалами на строительный рынок «Каширский двор».

– Там и работяг как собак нерезаных: увидите, на подходе к рынку будут толпами стоять, – дала бесплатный совет дама.

Лида и мама поехали в супермаркет бытовой техники: в связи с острым дефицитом времени покупку электроплиты с вытяжкой, душевой кабины, унитаза и водонагревателя пришлось доверить «девкам».

– Замеры мужчине какому-нибудь покажите, сами не хватайте что попало, кулемы вологодские! – сурово наставлял папа.

– Каждому указчику – чирей за щеку! – гордо ответила мама. – Чай, не глупее некоторых!

– Не волнуйся, папочка, все будет пучком! – заверила Лида.