– Кого только на участке нет: и замминистра, и певец оперный, и академик, и колдун, теперь еще и режиссер. Телефон для связи?

Лида покорно продиктовала номер.

– Ну и все вроде, – сказал милиционер.

– Мне вещи прямо сейчас взять?

– Какие вещи?

– Ну как это говорится: с вещами на выход?

– Ценю ваш тонкий английский юмор, – бросил участковый и достал из папки распечатанный на принтере кусочек плотной бумаги. – Это моя визитка, если соседи будут беспокоить, собака цапнет или наркоманы в подъезде обоснуются, и вообще, если непорядок какой, сразу звоните. Разберемся, протокол составим, оштрафуем.

– Так вы не за мной пришли? – дрожащим голосом спросила Лида. – На допрос?

– А ты что, натворила чего? – испытующе глянул на девушку и сразу перешел на «ты» участковый. – Без регистрации кто-то в квартире проживает? Или травкой балуешься? Творческая профессия, то да се? Сейчас-то не под кайфом? Ну-ка, зрачки покажи!

– Да вы что! Какая травка! – возмутилась Лида. – Я что, на наркоманку похожа?

– Кто вас знает, артистов! Мне этой дури на участке не надо! До свидания, звоните, если что.

Лида дрожащими руками закрыла дверь и прислонилась к стене.

Участковый прошел по площадке и позвонил в соседнюю квартиру.

– Кто там? – крикнул женский голос.

– Милиция, поквартирный обход.

Похоже, сегодня за ней уже не придут.

Надо собираться на работу.

Девушка стащила спортивный костюм, включила чайник.

Неужели теперь каждое утро придется вставать в пять утра и с ужасом ждать звонка в дверь?

Господи, уж лучше бы сегодня: раньше сядешь – раньше выйдешь.

Лида глянула на визитную карточку: Смирнов Эдуард Олегович, рабочий телефон, мобильный телефон, на случай явки с повинной сунула картонку под корзинку на комоде.

Потом бросила взгляд на часы, решила одним глазком посмотреть по телевизору сводку происшествий. Уже две недели девушка не пропускала утренние и ночные выпуски криминальных новостей. Преступления совершались ежедневно, на юге, на севере, в центре Москвы. Мясницкую улицу сводки пока обходили стороной. Но вдруг именно сегодня ограбленный олигарх решился предать свою частную жизнь достоянию гласности и Лида узнает подробности следствия?

Она поспешно щелкнула пультом.

При словах «Очередное дерзкое преступление совершено в столице» девушка похолодела. Но через мгновение выяснилось: речь идет о водителе маршрутки, сбившем на остановке шестерых пассажиров, мошенницах, грабивших квартиры одиноких пенсионеров, скинхедах, отрезавших голову гастарбайтеру.

«Ужас, что творится! – возмутилась Лида. – Совсем преступники распоясались!»

Но тут же с отчаянием вспомнила: она теперь тоже преступница, на всю оставшуюся жизнь… И, самое страшное, все оказалось бессмысленным: деньги пошли прахом, Лиза в любой момент может умереть, ее, Лидины, лучшие годы пройдут за решеткой попусту.

Мобильник проиграл мелодию Джеймса Бонда.

– Да, милый, – устало ответила Лида.

– Привет, мышонок! Ты еще дома? За тобой заехать? – предложил Евгений.

Лида поглядела на пакет с вещами, собранными в СИЗО, на непричесанную, бледную девушку в зеркале, вздохнула:

– Лучше не надо.

– Я рядом, – радостно настаивал Горелый.

– Прости, ради бога, у меня сейчас нет настроения…

– Нет настроения, чтобы сесть в машину?

Лида молчала, бессильно прислонившись спиной к входной двери.

– Что-то случилось? Плохо себя чувствуешь?

– Все нормально, – соврала Лида. – Просто я как раз стою в дверях. Пока ты в пробках будешь торчать, я на метро уже на работу приеду.

– Ты не хочешь стоять со мной в одной пробке? – попробовал пошутить Евгений.

– Женя, у меня правда нет сил сейчас все объяснять… У меня, наверное, голова болит или не знаю что… – бессвязно пробормотала Лида. – Извини.

В студии девушка действительно оказалась раньше.

«Сглазила! – вбежав в кабинет, первым делом написал Евгений в аське. – Сорок минут полз!»

Лида нашла силы лишь для отправки в ответ смайлика.

«Ты ничего не хочешь мне сказать?» – спросил Евгений.

Лида вяло вставила в окно для текста стандартную заготовку – цветок розы.

Через минуту Евгений вышел из кабинета, для отвода глаз обошел всех сотрудников, сверился с графиком работ, нырнул за пальму возле Лидиной перегородки.

Наклонился над креслом девушки, положил подбородок ей на плечо, прошептал:

– Мышонок любимый, что с тобой?

По щеке Лиды покатилась слеза.

– Не спрашивай сейчас ничего, а то я заплачу, – прошептала она.

За перегородкой громыхнуло колесами кресло менеджера студии.

Евгений выпрямился, деловито попросил:

– Лидия, распечатайте раскладку и занесите мне. Желательно прямо сейчас.

– Да, Евгений Алексеевич, все сделаю.

Мужчина покосился на перегородку, быстрым невесомым прикосновением погладил плечо Лиды, ушел в кабинет.

Девушка промокнула слезы бумажным платком с запахом земляники, прошла следом.

Евгений развернул стул, предлагая его Лиде, тревожно спросил:

– Садись, что случилось?

– Садиться не буду, потому что это долгий разговор, не здесь и не сейчас.

– Разговор о чем?

Лида бросила взгляд за стекло, на студию, полную народу, сообщила дрожащим голосом:

– О многом. В первую очередь о ребенке, который может погибнуть.

Горелый сжал концы авторучки, после паузы спросил каменным голосом:

– У тебя будет ребенок?..

– Конечно нет! Речь идет вовсе не о моем ребенке!

Евгений положил ручку на раскрытый ежедневник и обмяк.

– Черт, я подумал, ты ждешь ребенка. Рассталась с кем-то, а теперь выяснилось… – Он запнулся на полуслове, торопливо заверил: – Ты не думай, что меня это напугало! Твой ребенок – это мой ребенок! Даже если бы у тебя оказалось десять детей, я бы все равно…

– Женя, не говори сейчас ничего, не надо, – поспешно попросила Лида.

– Да, конечно. А когда? Может, я заеду к тебе вечером? Если ты не против, конечно.

– Не против. Во сколько?

«Интересно, почему он не приглашает меня к себе домой?»

– Когда тебе удобно?

– Давай в девять?

– Очень хорошо, в девять. Ты извини, что я не приглашаю тебя к себе домой, – сказал Евгений.

Лида порозовела и поспешно заверила:

– Я даже и не думала об этом.

«Господи, зачем я опять вру?»

Девушка свела брови.

– Вернее… Конечно, думала!

– Жена, в смысле бывшая жена, сейчас в санатории в Подмосковье, но может в любой момент заехать, все-таки у нас ребенок. Я ни в коем случае не собираюсь скрывать тебя от нее, наоборот, твердо решил при первой же встрече сообщить о наших отношениях… Просто не хочу, чтобы она что-нибудь ляпнула, обидела тебя… Она не злая, я даже не удивлюсь, если вы подружитесь, но язык как терка.

– Женечка, не надо ничего объяснять, – прервала Лида. – Я и сама не очень хочу быть в доме, где все напоминает о другой женщине. Поэтому встретимся у меня, как договорились. Номер квартиры помнишь?

– Это ты была слегка пьяна, а я, как законопослушный автовладелец, только пробку от вина понюхал. Помню: квартира 8а. Замечательный номер. Я когда-то в восьмом «А» классе учился. Это знак!

Лида развеселилась:

– Знак чего?

– Раз меня из восьмого «А» класса не выгнали, значит, и из квартиры 8а не вытолкают. Возможно, я даже останусь там на второй год?

Лида сделала большие глаза.

– Значит, до вечера? – оживленно повторил Евгений.

Лида кивнула.

В кабинет заглянула маркетолог:

– Евгений Алексеевич, можно?

– Нужно! – бодро ответил Горелый и незаметно подмигнул Лиде.


После работы Лида поехала в Институт педиатрии: в любой день ее могли арестовать, было бы предательством просто так, без всяких объяснений, не попрощавшись, исчезнуть из жизни девочки.

«Скажу Лизочке: возможно, меня скоро отправят в длительную командировку, но я всегда и везде буду просить Бога о твоем исцелении, – решила девушка. – Да, и не забыть купить сигареты!»

Отделение кардиологии неожиданно встретило Лиду веселым шумом.

Дети с воздушными шарами, раскрашенными ярким гримом лицами носились по коридорам, возбужденно гомонили в холлах, со счастливым смехом выбегали и выезжали на колясках из палат.

Лиза промчалась навстречу Лиде, издалека узнала ее, обхватила за колени и радостно завизжала.

– Лизочка, ты вся мокрая! Разве можно так бегать? Нельзя! – встревожилась Лида и судорожно сжала худенькую теплую фигурку.

Лиза крепко обняла девушку и принялась взахлеб рассказывать:

– Тетя Лида, к нам клоуны приходили! Настоящие! Мы с ними играли! Они сказали: все дети обязательно поправятся! Только нужно быть веселой, не бояться уколов!

– Все правильно клоуны сказали, – заверила девушка. – Конечно, все ваши ребятки поправятся, будут здоровые, вырастут большие. И Лизочка вырастет!

– Они сказали, еще придут! Будешь тоже с клоунами играть?

– Конечно! Если не уеду в командировку, обязательно поиграю.

Лиза принялась перебирать Лидины волосы.

– Куда ты уедешь? Не уезжай…

– Может быть, меня отправят работать в другой город. Но я всегда буду о тебе думать, каждый день желать тебе здоровья. И ты обязательно поправишься. Медицина сейчас знаешь какая передовая? И лекарства современные. И врачи у вас здесь самые лучшие.

Девочка кивнула:

– Я знаю.

Лида отнесла малышку на руках к кровати, усадила к себе на колени.

– Ой, какие крабики красивые. Откуда у Лизочки такие крабики?

Девочка подняла улыбающееся личико:

– Это же ты подарила!

Потом перебралась с колен девушки на подушку, взяла в руки плюшевого мишку и попросила:

– Сфотографируй меня с Мишуткой! А то вдруг он умрет и я его не увижу?

– Лизочка, что ты говоришь, почему мишка умрет? – чересчур бодро спросила Лида.