Мэри Бэлоу - Мелодия души

В ее глазах, когда она открыла их, застыл ужас. О Господи, подумал Эшли. Сегодня утром, выглянув в окно, он решил, что плохая погода удержит ее дома. И его не было с ней, когда что-то произошло. – – Тише, любовь моя, – сказал он. – Я никому не дам тебя в обиду. – Почему, подумал он, ему никогда не удается защитить своих женщин?

Она наконец перестала стонать, взглянула на Эшли, потом посмотрела из-за его плеча на свою сестру и Люка.

– Эмми, – проговорила Анна, – о, Эмми, что произошло?

Эшли осторожно высвободился из рук Эмили и остановился в ожидании у кровати. Но истерика не возобновилась. Ее лицо и губы были белы как мел. Когда Анна, расстелив полотенце, уложила на него руку сестры, Эмили поморщилась, но не застонала.

– Рана выглядит страшнее, чем есть на самом деле, – сказал Люк. – Когда мы промоем ее, дорогая, ты сама увидишь, что это не смертельная рана.

Анна осторожно промывала влажной салфеткой рваные края раны.

– Эмми, – спросил Эшли, встретившись с ней взглядом, – ты упала?

Она отрицательно покачала головой.

– Ты оцарапалась? – спросил он. – О дерево? О камень? О стену дома?

Он вдруг подумал, что обычная царапина, пусть даже очень глубокая и вызвавшая сильное кровотечение, никогда не привела бы ее в состояние такого страшного шока.

Только не Эмми.

– Что произошло? – продолжал он. – Ты можешь сказать мне?

Она долго смотрела на него. Потом подняла здоровую руку и, сложив пальцы так, что можно было безошибочно узнать изображение пистолета, нацелила его на противоположное окно.

– Ну и дела, черт возьми! – пробормотал Люк.

– Кто-то стрелял в тебя?

– воскликнул Эшли, побелев как полотно. – Ты видела его, Эмми?

Она покачала головой.

Она не могла слышать выстрел. В таком случае откуда она знает? – подумал Эшли.

– Откуда ты знаешь? – спросил он, заметив, что Анна, оторвавшись от работы, тоже подняла глаза на сестру.

Эмили изображала знаками что-то большое у себя за спиной.

– Дерево? – уточнил он.

Да, дерево. И что-то маленькое и круглое в дереве. Она изобразила это с помощью пальцев.

– Пуля, – тихо произнес Люк. Но она на него не смотрела.

– Пуля? – спросил Эшли.

Да, пуля, попавшая в ствол дерева позади нее. Она прорезала длинную рану в ее руке и чуть не попала в сердце – рана была на левой руке. Кто-то стрелял в Эмми и промахнулся всего на несколько дюймов.

– Но ты ничего не видела? Ни до, ни после того, как это произошло?

– Нет. – Она поморщилась.

Анна, обливаясь слезами, продолжала промывать рану.

Люк сжал ее плечо и потянулся за обезболивающей мазью.

– Отодвинься, дорогая, – сказал он. – Я сам все закончу и перевяжу рану. Думаю, не помешает дать ей немного лауданума.

– Эмми, – проговорил Эшли, – нам нужно знать, что испугало тебя два дня назад. Нам нужно знать, кто хочет причинить тебе зло.

Кто мог хотеть причинить зло Эмми? – спрашивал себя Эшли. Верни? Но зачем? Неужели все-таки Верни убил Грегори Керси? На тех же холмах? Из того же оружия? Но почему Эмми?

Она закрыла глаза и закусила нижнюю губу, отдав себя в распоряжение Люка, который, щедро смазав мазью руку, теперь бинтовал ее.

– Думаю, услуги врача не потребуются, – заметил он. – Надеюсь, после сна шок у нее пройдет. А с расспросами придется подождать, Эш.

Эшли присел на краешек кровати и взял в ладони здоровую руку Эмили. Она открыла глаза и посмотрела на него.

– Тебе больно? – спросил он. – Я скажу, чтобы принесли лауданум. – Она покачала головой. – Но ты останешься в постели и поспишь?

Она кивнула и пожала его руку.

– Ты не должна бояться, – сказал он. – Я позабочусь о том, чтобы с тобой день и ночь кто-нибудь находился.

Пришлю служанку посидеть с тобой.

Он с радостью остался бы с ней сам, но приходилось соблюдать приличия. Интересно, что подумали Люк и Анна, когда он улегся на кровать рядом с Эмми после того как принес ее сюда? И называл ее любимой? Нет, ради Эмми он должен постараться не вызывать у них подозрения. Ведь она снова может отказаться выйти за него замуж.

– Анна останется с тобой, – продолжал Эшли. – Мы с Люком будем дома, и, полагаю, Родерик тоже. Он, наверное, с нетерпением ждет, когда ему расскажут о том, что случилось. Он человек военный и знает, как защитить людей в случае опасности. Кроме того, в доме множество слуг. Так что ты в полной безопасности. Ты этому веришь?

Скажи она сейчас, что не верит, он остался бы с ней, презрев всякие приличия.

Она кивнула.

– Попытайся заснуть, – добавил он, поднося к губам ее руку. – А потом мы поговорим и разберемся во всем, что здесь происходит. Я сделаю все, чтобы тебе никогда больше не пришлось испытать чувство страха, – пообещал он, подумав при этом, что дает, возможно, несколько опрометчивое обещание. – Клянусь тебе, маленький олененок. Клянусь честью.

Она улыбнулась слабой улыбкой впервые с тех пор, как он принес ее на руках сюда, и закрыла глаза.

Люк ждал его у раскрытой двери, которую плотно закрыл за собой, когда оба вышли из комнаты. По коридору, в который выходила дверь комнаты Эмили, ходил встревоженный Родерик Каннингем.

Анна, мечтательно улыбаясь, кормила грудью сына, когда в детскую вошел Люк. Улыбка моментально сбежала с ее лица, когда она обратилась к мужу:

– Кто-то пытается убить Эмми. Кто может желать ей смерти?

– Возможно, – ответил он, – человек, который знает, что она дорога Эшли.

– Но у кого могло возникнуть желание причинить боль Эшли? – спросила она. – Он здесь недавно, и его почти не знают.

– Он был мужем Элис, – сказал Люк. – Эшли говорил мне, что она перед отъездом в Индию уволила мистера Бинчли, который был здесь управляющим. Теперь мистер Бинчли и его дочь живут в бедности за воротами Пенсхерста.

Кто-то застрелил здесь брата Элис. Правда, в то время вынесли вердикт, что это несчастный случай. Но Эшли полагает, что это было убийство. А теперь, вскоре после того как Эшли здесь поселился, кто-то пугает женщину, которую он любит.

– Пытается убить ее, – уточнила Анна.

– Сомневаюсь. – Люк задумался на мгновение. – Утро было туманным. Тот, кто стрелял, должен был находиться совсем близко. Глухота Эмили позволила ему подобраться к ней, не опасаясь, что его обнаружат. Удивительно, что с такого расстояния он промазал, если целился ей в сердце.

Для этого надо быть совсем уж никудышным стрелком.

Думаю, он имел намерение просто напугать ее. Если это так, то его затея удалась блестяще.

Анна поежилась, – Но кто мог это сделать? И зачем? Какое могут иметь отношение Эмми или Эшли к событиям, произошедшим здесь задолго до того, как он встретился с Элис?

– Будем надеяться, дорогая, Эмили удастся рассказать нам о том, что испугало ее в первый раз. Если она кого-то видела тогда и узнала, мы сможем продвинуться в своих расследованиях.

Эшли пригласил с собой приятеля, обыскал вместе с ним каждое дерево на холме за домом, но пули они не нашли. Даже если бы и нашли, разве это помогло бы? Теперь оба сидели в кабинете Эшли и ждали.

Ждали, когда проснется Эмили. Пока больше нечего было делать. Вошел дворецкий и объявил, что с визитом к ее светлости и леди Эмили пожаловали сэр Генри и мисс Верни и что он проводил их в гостиную. Сначала Эшли хотел передать им, что обе леди сегодня не принимают. Но майор, вскочив на ноги, воскликнул:

– Отлично! Я с удовольствием встречусь с ними. – Он хлопнул Эшли по плечу. – Держи себя в руках, Эш. У тебя нет никаких доказательств, что у Верни есть причина причинить зло леди Эмили или тебе. К тому же мне этот парень понравился.

Когда они вошли в гостиную, Барбара Верни поднялась с кресла. Сэр Генри Верни стоял у окна. Они удивились, не увидев ни Анны, ни Эмили.

– Мисс Верни и вы, Верни, – Эшли поклонился, – очень рад вас видеть. Моя невестка и леди Эмили будут сожалеть, что не встретились с вами.

– Вот как? Значит, их нет дома? Видишь, Генри, я говорила тебе, что уже слишком поздно для визита, – сказала мисс Верни.

– Прошу вас, садитесь. – Эшли указал на кресло, с которого она только что встала. – Я прикажу подать чаю.

Дамы никуда не уехали. Но леди Эмили плохо себя чувствует, а ее светлость ухаживает за ней.

Брат и сестра встревожились.

– Надеюсь, ничего серьезного? – спросил сэр Генри.

– Нет, – ответил Эшли, – ничего серьезного.

Они пили чай и разговаривали о том о сем, причем по инициативе майора разговор всякий раз приобретал легкомысленный оттенок.

– Нам пора, – сказала наконец мисс Верни, поднимаясь. – Я очень сожалею, что леди Эмили больна. Передайте, что мы желаем ей скорейшего выздоровления, милорд.

Мы заехали бы раньше, но Генри уехал из дома на рассвете и вернулся чуть более часа назад. Я не могла устоять, когда он предложил сопровождать меня с визитами, в том числе и к вам. – Она улыбнулась брату, показывая, что всего лишь поддразнивает его, а не сердится.

Эшли медленно втянул в себя воздух.

– Где вы были? – бросил он Генри.

– Прошу прощения? – Сэр Генри взглянул на него, вопросительно подняв брови.

– Я спросил, где вы были, исчезнув из дома на рассвете и вернувшись около часа назад? – повторил Эшли. – Где вы были?

– Не уверен, что обязан объяснять кому-нибудь свои поступки, Кендрик. – Сэр Генри прищурил глаза. – И не забудьте, что здесь присутствует леди. Я провожу ее домой.

– Думаю, было бы лучше объяснить им, что произошло этим утром, Эш, – сказал майор Каннингем.

– Произошло? – озадаченно переспросила побледневшая мисс Верни. – Что-то действительно произошло сегодня утром?

– Может быть, вы нам это объясните, – сказал Эшли, не отрывая взгляда от сэра Генри.