Эмили не сразу уловила, что он говорил о сэре Генри Верни, потому что была слишком занята собственными переживаниями. Значит, Элис не отвечала всем сердцем на любовь Эшли к ней? Она горевала по своей первой любви?

А теперь Эшли вынужден встречаться с этим мужчиной?

– Теперь ты понимаешь, почему я боюсь за тебя, Эмми?

У него есть обаяние, которое кажется привлекательным многим женщинам. Но он жестокий человек. Держись от него подальше. Обещаешь?

Но она снова нахмурила брови. Не может быть, чтобы сэр Генри Верни был умышленно жесток. Чтобы он получал удовольствие, заставив женщину полюбить себя, а потом отвернувшись от нее. О нет, она этому никогда не поверит. Наверное, есть какое-то иное объяснение. Возможно, неразделенная любовь? Он и Элис давно знали друг друга. Возможно, она влюбилась в него, а он не смог ответить на ее чувства. Возможно, рассказывая об этом Эшли, она несколько исказила правду. Да и зачем вообще она рассказывала ему об этом? С ее стороны это было жестоко!

Должно быть, именно этим все объясняется. Ей ли не знать, что такое безответная любовь! Но если бы она вышла замуж за лорда Пауэлла, то никогда не дала бы ему повода заподозрить правду.

– Ты мне не веришь, – сказал Эшли. – Но знай, что он может причинить тебе боль.

– Нет. – Она покачала головой.

Сэр Генри Верни не смог бы причинить ей боль, даже если бы то, что говорил о нем Эшли, было правдой. Он не смог бы разбить ее сердце. Ни он, ни какой-либо другой мужчина. Именно это позволяло ей так весело проводить время в течение последнего месяца.., если не считать сегодняшнего дня. Сейчас было трудно поверить, что Эшли приехал в Лондон только вчера вечером.

– Нет, – сказала она ему с помощью жестов. – Я счастлива. Здесь я могу быть такой, какая я на самом деле. – Для того, чего опасается Эшли, она неуязвима.

Он понял, что убеждать ее бесполезно. Откинувшись на спинку скамейки, он снова продел ее руку себе под локоть. Когда сидишь неподвижно, становится холодно. Она чувствовала тепло, исходящее от него. Ей очень хотелось положить голову ему на плечо. Раньше, много времени тому назад, она, возможно, именно так и поступила бы, но теперь все изменилось. Она вдруг вспомнила, как лежала обнаженная рядом с ним, как спала в его объятиях, уютно прикрывшись его плащом. Однако сейчас не могла даже положить голову ему на плечо.

– Тебе холодно, – заметил Эшли и обнял ее за плечи.

Она покачала головой. Ей не хотелось, чтобы это мгновение кончалось, хотя она понимала, что должна вернуться в бальный зал. Тетя Марджори начнет беспокоиться. Но за последнее время так не хватало покоя и молчания, которые были нужны ей как воздух. За последнее время она пыталась преодолеть пропасть, отделявшую ее мир безмолвия от мира звуков. Но хотела ли она этого на самом деле? Хотелось ли ей быть такой, как другие, хотя бы и не совсем полноценной?

Эшли долго сидел рядом с ней не двигаясь и молчал, как будто чувствовал ее потребность в покое и молчании, а может, и сам ощущал такую же потребность. Наконец он заговорил и, слегка прикоснувшись к ее подбородку, привлек внимание к своим губам.

– Эмми, – сказал он, – после дядиной свадьбы Люк и Анна поедут ко мне в Пенсхерст и проведут там одну-две недели. Я уверен, что они согласятся, как только я их попрошу. – Он улыбнулся своей обаятельной улыбкой. – Анна не захочет так быстро расставаться с тобой. Ведь ты ее еще даже не видела. Они приехали сегодня вечером, как раз перед тем, как я пришел сюда.

Эмми улыбнулась. Всего несколько Недель назад она с чувством облегчения уехала из Боудена и от всей своей семьи. А теперь месяц казался ей целой вечностью. Она с нетерпением ждала встречи с Анной.

– До свадьбы осталось всего три дня, Эмми, – продолжал Эшли. – Ты не подумала о том, что леди ""

Стерн и моему дядюшке захочется, возможно, провести несколько дней вдвоем? Может быть, даже предпринять короткое свадебное путешествие? Ты не должна расстраиваться.

Конечно, они любят тебя, но ведь они станут молодоженами.

Прояви к ним доброту, Эмми. И к Анне, и к себе. И ко мне.

Приезжай тоже в Пенсхерст. Всего на недельку или чуть подольше, пока Тео и леди Стерн не вернутся в Лондон.

Волна желания неожиданно прокатилась по ее телу с такой силой, что у нее перехватило дыхание. Ну не глупо ли хотеть его? Ведь она сама отказалась от возможности прожить с ним всю жизнь, зная, как мучительно больно быть рядом с ним, когда между ними не может быть ничего, кроме дружбы.

– Я хочу, чтобы ты увидела Пенсхерст, Эмми, – добавил он. – Дом там великолепный, почти совсем новый.

Но мне не нравится жить там одному. Там как-то безрадостно. Я хочу, чтобы там жила моя семья. И ты. Я хочу, чтобы ты увидела дорожку вдоль реки и холмы. И чтобы побывала в летнем домике. Хочу видеть тебя счастливой. Ведь здесь ты не очень счастлива, Эмми. И не отрицай. Я слишком хорошо тебя знаю.

Как она сможет быть счастлива в Пенсхерсте? Она прочла по губам описание этого места и хорошо представляла себе его дом. Но ей очень хотелось увидеть все своими глазами.

– Скажи «да», – настаивал он, улыбаясь. – Скажи «да», Эмми.

– Д-а-а, – произнесла она.

Он наклонился, заглядывая ей в лицо.

– Спасибо, – сказал он. – Ты об этом не пожалеешь.

Уж я постараюсь, чтобы ты была там счастлива. Обещаю тебе.

И научу тебя произносить побольше слов. Словарный запас всего из одного слова – право же, этого маловато. И не делает чести твоему учителю. Я научу тебя произносить целые предложения.

Она пожала плечами и рассмеялась.

– Ax, Эмми, тебе тоже есть чему научить меня. Прошу тебя, научи.

Ее озадачила эта странная просьба, но в это мгновение он прикоснулся губами к ее губам. Губы были теплые, нежные, а в поцелуе не было страсти, с которой он целовал ее у водопада. Его рука все еще обнимала ее за плечи, и голова ее все-таки оказалась на его плече. Ей стало тепло и очень грустно. Она закрыла глаза, а когда открыла, то увидела, что он смотрит на нее таким же печальным взглядом.

– Прости меня, – попросил он.

Интересно, за что он извиняется? – подумала она. Уж наверное, не за поцелуй, потому что поцеловал он ее по-братски.

– Идем, – предложил он. – Я должен возвратить тебя леди Стерн и твоим обожателям. Я кое-что понял сегодня, Эмми. Я не могу остановить твое взросление, как бы мне ни хотелось верить, что ты по-прежнему остаешься моим маленьким олененком.

Нет, конечно, этого он не может. Но она знала, что он всегда будет видеть в ней ту девочку, несмотря на то, что однажды произошло между ними.

Он поднялся и предложил ей руку.

* * *

– Ей-богу, – сказала леди Куинн, усаживаясь в кресло рядом с Анной и энергично обмахиваясь веером, – нет ничего лучше собственной свадьбы, чтобы снова почувствовать себя легкомысленной девушкой. – Она с нежностью взглянула на Тео, который разговаривал в уголке с Люком, графом Уэймсом и еще несколькими джентльменами.

– Ты выглядишь очень счастливой, тетя Марджори. – Анна поцеловала крестную в щеку. – Я давно надеялась, что это произойдет, потому что дядюшку Теодора тоже очень люблю.

– Ты и выглядишь как легкомысленная девушка, тетя Марджори, – улыбнулась Агнес.

– Боже упаси! – воскликнула леди Куинн.

– Или лучше сказать, как молодая невеста, – уточнила Шарлотта.

– Красивая молодая невеста, – добавила Констанс.

Леди Куинн от души рассмеялась. Бракосочетание состоялось всего несколько часов назад в церкви святого Георгия при большом стечении гостей. По настоянию герцога свадебный завтрак был подан в лондонской резиденции Харндонов.

И сейчас, когда целая армия слуг бесшумно убирала остатки пиршества, гости разбрелись по комнатам и по саду.

– Послушай, дитя мое, – снова обратилась леди Куинн к Анне, – ты, должно быть, думаешь, что у меня полностью отсутствует чувство долга, потому что я привезла Эмили в Лондон на сезон, а сама в середине сезона вышла замуж да еще позволяю Тео увезти себя на две недели на озера. Я бы не согласилась – да и Тео не предложил, бы поездку, – если бы Эмили сама не убедила меня, что хочет поехать в Пенсхерст вместе с тобой и Харндоном.

– Эмили и меня убедила, тетя Марджори. Она хочет провести пару недель со мной и детьми. Мы скучаем друг без друга. Но она вернется в Лондон и проведет здесь конец сезона. Трудно поверить, как сильно она изменилась. – Анна посмотрела в другой конец бального зала.

Эмили сидела в низком кресле возле двери, выходящей в сад. Она была, как всегда, элегантна и красива, однако раскраснелась и выглядела слегка встрепанной в окружении детей, требовавших ее внимания.

– Не понимаю, Анна, – сказала Шарлотта, – почему ты разрешаешь Эмили ехать с тобой в Пенсхерст. Это неприлично. Джеримайя считает даже, что это скандально.

Она может поехать туда только в качестве невесты лорда Эшли Кендрика. Но при сложившихся обстоятельствах ей лучше было бы пожить, пока отсутствует леди Куинн, с Виктором или со мной.

– Мы с Виктором были бы счастливы принять ее, Анна, – добавила Констанс.

– Эмили совершеннолетняя, – решительно возразила Анна. – Ей хочется погостить в Пенсхерсте. Ничего неприличного в этом нет, потому что мы с Люком будем рядом с ней.

Леди Куинн отвела взгляд от Эмили и с удовлетворением заметила, что лорд Эшли – для нее теперь просто Эшли – стоит, опершись на каминную полку, в полном одиночестве, не участвуя в разговоре. С задумчивым видом он наблюдал за Эмили. Не напрягая воображения, можно было предположить, что он страдает от неразделенной любви.

Похоже, что все может сложиться очень удачно, решила леди Куинн. И жертвы, на которые пошли она и Тео, организовав собственную свадьбу, а потом и свадебное путешествие в самый разгар сезона, будут не напрасны.

Жертвы? Разве это жертвы? Леди Куинн взглянула на своего супруга. Он встретился с ней глазами, и они улыбнулись друг другу.