* * *

Прежде чем отправиться к леди Стерн, Эшли предстояло нанести визит на Саут-Одли-стрит. По пути в Лондон и все сегодняшнее утро он говорил себе, что ему не нужно, не следует заходить туда. Хотя леди Верни, узнав, что он едет в Лондон, дала ему адрес сына и настоятельно просила оставить там свою визитную карточку – Генри и Барбара, мол, будут очень польщены таким знаком внимания с его стороны, – он не чувствовал себя обязанным заходить к совершенно незнакомым людям.

Однако любопытство взяло верх. Ему хотелось – более того, он испытывал потребность – увидеть мужчину, которого любила и с которым спала Элис до своего приезда в Индию. Как ни глупо, но ему подумалось, что если он поймет их отношения, то ему удастся избавиться от ужасных воспоминаний.

Он постучал в дверь дома на Саут-Одли-стрит, и слуга, открывший ему, положив на серебряный поднос его визитную карточку, отправился узнать, принимают ли сэр Генри и мисс Верни. Эшли в глубине души надеялся, что они не принимают. Возможно, Верни хотелось избежать встречи с ним. Но слуга быстро вернулся и, поклонившись, пригласил его светлость последовать за ним в малую гостиную.

Навстречу Эшли поднялись с кресел мужчина и женщина. Мужчина приблизился, протягивая руку. Это был статный, широкоплечий молодой человек примерно одного с ним возраста. Одет он был по моде, но без щегольства.

Светлые волосы аккуратно стянуты на затылке. На добродушном лице сияла улыбка.

– Лорд Эшли Кендрик, – сказал он, – вы оказали нам большую честь. Я слышал от матушки, что вы вернулись из Индии и поселились в Пенсхерсте. Сожалею, что меня не было дома и я не смог заехать к вам с визитом вежливости. А теперь вы сами навестили нас. Позвольте представить вам мою сестру Барбару.

Эшли склонился к руке присевшей перед ним леди, отличавшейся той же неброской элегантностью и добродушием, что и брат. Она не была хорошенькой, но и дурнушкой ее никто бы не назвал.

– Надеюсь, – произнес он, – вы будете рады услышать, что ваша матушка находится в добром здравии и шлет вам сердечный привет.

– Как мило, что вы нашли время передать его нам.

Присаживайтесь, милорд, – сказала Барбара Верни. – Я распорядилась, чтобы нам принесли чай.

Эшли опустился в кресло. Для него было полной неожиданностью охватившее его удушающее чувство ненависти. Он ожидал увидеть мрачного, загадочного типа, который мог совратить и бросить одержимую любовью к нему женщину, но только не улыбающегося, радушного человека, в котором женщин могла привлекать скорее не внешность, а душа. Эшли, наверное, простил бы ему настороженность или излишнюю самоуверенность, но не это теплое гостеприимство.

– Должен признаться, – заговорил Генри Верни, усевшись вслед за сестрой в кресло, – что нам было любопытно познакомиться с человеком, за которого Элис вышла замуж. Не так ли, Барбара? Мы были потрясены, узнав о трагедии, произошедшей с ней и вашим сыном. Мы сразу же написали вам, не зная, что вы уже находитесь на пути в Англию. Примите наши самые искренние соболезнования.

Если бы можно было придушить этого человека, не выходя за рамки приличий, он бы это сделал, подумал Эшли.

В лице Верни не было заметно ни стыда, ни раскаяния.

– Благодарю вас, – отозвался он. Любопытство продолжало терзать его. – Вы хорошо знали мою жену? – обратился он к сестре.

– Мы росли вместе, – ответила она. – Элис, ее брат Грегори, Генри и я.

– И Кэтрин Бинчли, – добавил Генри, – дочь управляющего поместьем Керси. Возможно, вы уже видели ее.

Теперь она Кэтрин Смит.

– Да, и Кэтрин тоже, – продолжала мисс Верни. – В детстве мы очень дружили. Потом выросли и отдалились друг от друга. Наверное, это неизбежно. Хотя Генри и Грегори оставались близкими друзьями. Но Грегори умер, Элис уехала в Индию, Кэтрин тоже уехала и вышла замуж за мистера Смита. За несколько месяцев все изменилось.

– Но вам, наверное, хочется услышать; какой была ваша жена до того, как вы встретились, – вмешался в разговор сэр Генри. – Она всегда была красавицей, даже в детстве, не так ли, Барбара? Миниатюрная, изящная. К шестнадцати годам она покорила всех джентльменов графства.

Но успех не вскружил ей голову. Она не выделяла никого из них. Была очень разборчива. – Он улыбнулся.

Очень разборчива? Потому что отвергала ухаживания всех молодых людей в графстве, кроме ухаживаний самого Верни?

Барбара Верни разлила чай и с улыбкой передала чашку Эшли.

– Мне кажется, тиама одно время надеялась, что Элис и Генри поженятся, – сказала она. – К счастью для вас, этого не случилось.

– Но ведь и ты не вышла замуж за Грегори, Барбара, – рассмеялся Генри. – Как вы, наверное, знаете по собственному опыту, Кендрик, матери иногда представляют себе дальнейшую жизнь детей совсем не так, как сами дети. Я был рад услышать, что Элис вышла замуж за вас, человека с внушительными связями, уважаемого коллегу ее отца. Уезжая из Пенсхерста, Элис отнюдь не выглядела счастливой девушкой.

Нет, видно, у него нет ни сожалений, ни угрызений совести, решил Эшли. Он, видите ли, был рад услышать о замужестве Элис. Интересно, почувствовал бы он сам радость, что Эмми выходит замуж за другого? Смог бы он смотреть в глаза этому мужчине и говорить, что рад услышать о ее замужестве? Не прячется ли за улыбкой Верни некоторое презрение к мужчине, подобравшему его объедки? Но ему не хотелось так думать об Элис. Да, он не любил ее, более того, даже ненавидел. Но она была глубоко несчастна.

– Это понятно, – проговорил Эшли, – ведь она только что потеряла единственного брата, с которым, насколько я понимаю, они были очень близки, хотя она редко о нем говорила. Ей было, наверное, слишком больно вспоминать о нем.

Брат и сестра переглянулись.

– Да, – кивнул сэр Генри, – они были близки. Его смерть была для нее страшным ударом, как и для каждого из нас.

Грегори Керси погиб в результате несчастного случая на охоте – так сказал Эшли сэр Александр Керси до их встречи с Элис. Сама Элис почти никогда не упоминала о брате.

– Как это случилось? – спросил Эшли.

Впервые за время беседы Верни явно стало не по себе.

Он почесал голову и взглянул на сестру.

– Это произошло ранним утром, – сказала она. – Грегори охотился вместе с несколькими другими джентльменами.

– Я тоже был с ними, – добавил сэр Генри.

– Они уже решили, – продолжала она, – что на сегодня хватит, и стали расходиться по домам, когда прозвучал выстрел.

– Никто из нас не обратил на него внимания, – вставил сэр Генри. – Все подумали, что кто-нибудь увидел птицу и, не удержавшись, сделал еще один выстрел. Обычное дело. А в полдень Бинчли обнаружил тело. Элис послала его узнать, почему Грегори не вернулся домой с охоты.

– Никто не помнил, кто сделал этот последний выстрел, – уточнила Барбара Верни.

– Или никто не признался в этом, – возразил ее брат. – Несомненно, выстрел был случайным. У Грега не было врагов. Но было бы трудно признаться в том, что ты убил своего приятеля.

– Где? – спросил Эшли. – Где его убили?

– На холмах к северу от Пенсхерста, – ответил сэр Генри. – На территории парка.

– Ему прострелили голову, – тихо добавила мисс Верни. – Это было ужасно. Под подозрением оказался каждый мужчина, в том числе и Генри. Генри был его самым близким другом.

Может быть, Грегори Керси узнал об отношениях своего близкого друга и своей сестры? – по думал Эшли, но постарался прогнать эту мысль, не собираясь погружаться так глубоко в прошлое.

– А потом пришло это кошмарное известие о гибели Элис и вашего сына, – сказал сэр Генри. – Над этой семьей словно тяготело проклятие. Мы были в ужасе. Вы, наверное, хлебнули столько горя за последний год, что хватило бы на целую жизнь. Вы приехали в Лондон, чтобы развеяться? – с улыбкой спросил он, – Да, – кивнул Эшли. – А также для того, чтобы присутствовать на бракосочетании моего дядюшки.

Разговор переключился на более безопасные темы. Они , поговорили о браках, о моде, о развлечениях и даже о погоде.

Покидая полчаса спустя дом на Саут-Одли-стрит, Эшли решил, что сэр Генри Верни принадлежит к типу мужчин, которые получают удовольствие, не испытывая угрызений совести. Пустой, легкомысленный человек. Трудно понять, почему Элис была столь фанатично привязана к нему. Но любовь не всегда поддается разумному объяснению.

«Над этой семьей словно тяготело проклятие», – вспомнились Эшли слова сэра Генри, от которых становилось не по себе. Но ведь не может быть никакой связи, подумал он, между трагическим случаем на охоте, в результате которого погиб Грегори Керси, и трагическим случаем, который унес жизнь Элис четыре года спустя. Это всего лишь совпадение. Однако слова сэра Генри засели в памяти: «Над этой семьей словно тяготело проклятие».

* * *

На Эмили было новое шелковое открытое платье в синюю и белую полоску. Волосы были завиты в локоны и уложены на затылке. На голове была новая соломенная шляпка, слегка надвинутая на лоб, чтобы притенить глаза, Шляпка держалась на голове с помощью лент, завязанных бантом на шее.

Интересно, понравится ли ему, как она выглядит? Это не имело особого значения, просто ей хотелось, чтобы он заметил, как она изменилась и как счастлива. И если у него все еще остались угрызения совести и он все еще чувствовал себя обязанным жениться на ней, то ей хотелось разубедить его в этом. Он оказал ей великую услугу. Если бы он не вернулся домой, то она вышла бы замуж за лорда Пауэлла и провела бы всю жизнь в деревне, в попытках – вероятнее всего, бесплодных – утвердиться в его доме в роли хозяйки. Она никогда не узнала бы, как много увлекательных вещей может предложить жизнь даже глухой женщине.

Эмили наклонилась к зеркалу, чтобы как следует разглядеть себя. Она будет улыбаться ему, чтобы он понял, что совсем ей не нужен. Однако, поймав в зеркале свой взгляд, она быстро отвела глаза.