Юрий Каменецкий - Мелочи жизни

— Еще шампанского? — спросил Георгий.

— Нет, спасибо.

— Коньяку?

— Что-то не хочется.

— Тогда, может, вина? Здесь есть хорошее. Я закажу... Гоша поднял руку, чтобы позвать официанта.

— Спасибо, не надо, — проговорила Катя почти зло.

— Что случилось?

— Ничего не случилось.

— Тебе здесь не нравится?

— Да нет, очень нравится. Замечательный ресторан.

— Тогда... В чем дело?

— Вот это я и хотела у тебя спросить: в чем дело?

— У меня?

— Ну конечно. Ведь у тебя же есть ко мне какое-то дело, правда? Говори, я тебя внимательно слушаю.

— А... — Гоша как-то растерялся. — С чего ты решила?

— Ну, знаешь, тут не нужно быть большим психологом. То мы не видимся неделями, а то ты вдруг даришь мне роскошный букет, приглашаешь в кино, причем на мелодраму, которую, как известно, терпеть не можешь. Вдобавок ко всему еще ведешь в ресторан. Согласись, что все это несколько настораживает.

— Можно подумать, мы с тобой никогда не ходили в кино и не бывали в ресторанах, — Гоша улыбнулся.

— Ходили, Гошенька, ходили. И в кино ходили, и в ресторанах бывали. И даже цветы ты мне дарил. Когда вот только последний раз... Не припомню... То ли на день рождения, то ли на Восьмое марта... Не важно. Просто все это было как-то по отдельности... Фрагментарно. А тут вдруг такой каскад... Да еще вон галстук надел... Нет, Георгий, здесь что-то нечисто, — заключила Катя.

Гоша молчал, потупив взор. Катя потрогала Гошин лоб.

— Странно, температуры вроде нет... Что случилось, Георгий? Где ваши шутки? Куда подевался ваш искрометный юмор? Может, вы пьяны? Или, не дай Бог, скушали чтонибудь не то... Слушай, а может, галстук мешает?..

— Кать, послушай...

— Слушаю. Очень внимательно слушаю. Только давай сразу к делу, ладно? Без всяких этих...

— Я так не могу... — Гоша вздохнул.

— Учись, милый, учись... Ты же ведь уже большой мальчик...

Гоша молчал.

— Не томи, Георгий. Ну давай: она молодая, красивая. Без детей... Любовь с первого взгляда... — пыталась спровоцировать оробевшего Гошу Катя.

— Ну что ты несешь?

— Хорошо-хорошо. Старая и страшная. Четверо детей, восемь внуков...

Гоша вздохнул тяжело.

— Опять не угадала? Ну, тогда не знаю... — Катя развела руками.

— Слу-ушай, — Катя явно переигрывала, — а может, ты решил сделать мне предложение?.. Нет... Галстук, ресторан, цветы, все это не то. Вот в джинсовом костюме в лифте или гденибудь на лестничной клетке — это я еще могу себе представить... А так... Боюсь, что опять мимо.

— А если нет? — спросил Гоша.

— Что значит — если?

— Ну... Если я действительно решил сделать тебе предложение?

— Не морочь голову!..

Гоша ничего не сказал. Неожиданно налил себе чуть ли не полный стакан коньяку и опрокинул залпом.

— Ты же за рулем! — возмутилась Катя.

— Кать, выходи за меня замуж... — брякнул вдруг уже не совсем трезвый автомобилист.

— Ты считаешь, что это смешно? — спросила Катя не сразу.

— Черт возьми! — выкрикнул Гоша так громко, что привлек к себе внимание немногих посетителей ресторана. Они дружно оторвали взоры от тарелок и обернулись на Гошу. — Ты же, кажется, видишь, что я не шучу!

— Я вижу, что ты пьян. Вот это я действительно вижу, чувствуя себя неуютно под этими взглядами, — сказала Катя.

— Перестань молоть ерунду! Ты прекрасно знаешь, что я никогда не бываю пьян!

— Исключение только подтверждает правило.

— Ну хорошо. Поехали, — Гоша предпринял попытку встать.

— Куда поехали?

— В загс!

— Куда-куда?

— Кать, я серьезно. Мы едем в загс!

— Тебе сейчас только за руль садиться.

— Поехали, я сказал! — Гоша резко вскочил.

— Что значит — ты сказал? Ты кто? Господь Бог? Президент России? Или, может, ты мне муж? На худой конец... — Катя говорила презрительно. — Какое ты имеешь право так со мной разговаривать?

— Прости. — Гоша сел.

— Я подумаю, — ответила Катя сухо и подозвала официанта. — Будьте добры, — распорядилась она, когда официант не замедлил приблизиться — три... нет, четыре кофе. И, пожалуйста, — проследите, чтобы он все выпил, хорошо?

Официант послушно кивнул.

— Спасибо, — поблагодарила Катя и поднялась из-за стола.

— Ты уходишь? — спросил Гоша обреченно.

— И тебе тоже — огромное спасибо. Все было очень вкусно. — Катя быстро пошла к выходу.

— Кать, подожди! — закричал Гоша вслед. — А цветы? Катя?!

Но Катя даже не обернулась.

С четырьмя чашками кофе на подносе возник официант. Гоша молча помахал рукой: мол, не надо.

— А как же?.. — спросил официант растерянно. — Просили проследить, чтобы вы все выпили...

— А я и выпью, — кивнул Гоша и тут же добавил: — Коньяк.

— Сто? — осведомился официант понимающе.

— Сто пятьдесят.

— А как же кофе? —Я заплачу.

— Полминуты. — Довольный, официант исчез. Гоша остался за столиком один...

Узнав от сестры, что Анатолий Федорович ходил к Шведову, Сергей разозлился.

— Господи, зачем же он к нему поперся?.. Ну думать же, в конце концов, надо!

— Так что, братик, готовься к бою. — Разговор брата и сестры проходил конечно же на кухне. Катя ненадолго забежала к Кузнецовым.

— ...Теперь еще ко мне явятся мозги полоскать! — сетовал на родителей Сергей. — Слушай, они что, не понимают, что это все может плохо кончиться?!

— Там особенно отец разбушевался, — сказала Катя. — Мамахен его еще успокаивала. Говорит, ничего страшного, подумаешь, неделя-другая...

— Какая неделя! Машка уже месяц валяется!

— Вот-вот, — заметила Катя с иронией. — Можно подумать, что вы с Анатолием Федоровичем родственники. — А у ребенка есть отец, есть дед, бабушка, тетка, в конце концов! — спародировала она отца.

— И тебе досталось? — смекнул Сергей.

— Но как!.. В общем, подготовься, продумай легенду, но учти, если ты скажешь, что ребенку лучше там, где мать, — у них готов ответ. «Мать в больнице, а чем жить с чужим дядей, пусть лучше переезжает к нам».

— Да какое их дело! — Сергей даже кулаком по столу шарахнул. — Как-нибудь без них разберемся!

— Как твои па-дчерица с па-внучкой? — решила сменить тему Катя.

— Ты про Настю, что ли?.. Нормально. Гуляют. Их, похоже, Юлька удалила, чтобы с кавалером своим пообщаться.

— Надо бы на него посмотреть.

— Тебе понравится.

— Что? Красивый и глупый?.. — Катя вздохнула о своем. — Ну ладно, твоя постоялица хоть готовит?

— К сожалению. Юлька готовила вкуснее. Хотя в доме чище — она зато подметает ежедневно. — Брат был угрюм.

— А ты не боишься, что это ее голубоглазое чудо назовет тебя в один прекрасный день папой? И так уже в подъезде старушки судачат, — Катя очень удачно изобразила старушек, — «У учителки муж свою выгнал, а молоденькую с ребенком взял. Его, поди, дочка-то?»

— А ты откуда знаешь?

— Слышала, когда к тебе поднималась. Погоди, узнают родители, они тебе такое устроят — тоже мало не покажется. Они же этого не поймут. Молодая девка с ребенком в доме...

— Слушай, может, хватит про них?! Что я им, мальчик?! И так уже идиота из меня сделали! Ведь для всех получается, что я сам идти к Шведову побоялся, а папочку подослал — этакий инфантильный кретин!

— Отец очень надеется на этот разговор с тобой. По поводу Саши.

— Ты у Маши была?

— На той неделе.

— До или после?

— Незадолго до.

— А после?.. — Сергею трудно было произнести это слово. А после... выкидыша?

— После нет. Туда не пускают. Сам же знаешь, карантин.

— А у тебя или у кого-нибудь из твоих... такое было?

— Сережка, это очень индивидуально, и ничего я тебе сказать не могу. Врач, может, и знает, а больше никто.

— Кать, а она не говорила тебе случайно, это не мой?

— Слушай, ну так же нельзя! Ну, какая тебе разница?!

— Ничего себе, какая разница!

— Господи, ну до чего же вы все, мужики, одинаковые! Несчастная, больная баба находится на грани жизни и смерти, а этот двуногий рассуждает...

— Ну что ты несешь! — разозлился Сергей. — Какая грань! Я там был сегодня. Меня, конечно, не пустили, но в регистратуре сказали, что состояние удовлетворительное.

— Тебя бы так удовлетворить, — съязвила Катя. — Какая разница, чей ребенок?! Нет его! Нет!

— Мне важно, — повторил Сергей упрямо. — Мне очень важно знать, чей это мог быть ребенок...

— М о г! Но не был! Его уже нет и больше никогда не будет! Если тебе легче думать, что это был его ребенок, считай так. Если ты ревнив настолько, что предпочитаешь считать умершего ребенка своим, — ради Бога! — Катя и не замечала, что почти кричит. — Главное, успокойся, наконец, займись своим домом.

— А что ты на меня орешь?!

— А ничего! Думаешь, у меня, кроме тебя, проблем нет?! Сама в дерьме по уши!

Зазвонил телефон. Сергей хапнул трубку:

— Але. Слушаю.

— Сереженька, — раздался в трубке голос Семендяевой, — это я...

— Лена? Ты? Плохо слышно...

Катя из деликатности вышла из кухни. Заглянула в Юлину комнату.

Прервавшие на полуслове свой разговор Биг-Мак и Юля повернулись к Кате.

— Я не помешала? — Катя замерла на пороге комнаты.

— Помешала! — ответила Юля довольно грубо.