Виктория Холт - Мелисанда

Полли, игравшая роль дуэньи, сопровождала обеих девушек на прогулку. Она знала, что он их уже поджидает. Предупреждала мадам, что этот человек все время появляется на их пути неизвестно откуда. Та только смеялась в ответ: он такой чаровник!

Люси, обращаясь к Мелисанде, говорила:

– Я очень рада, что ты согласилась поехать со мной. Все остальные… слишком легкомысленные. А в такую минуту хочется иметь надежного друга.

– Я рада, что ты взяла меня с собой, – ответила Мелисанда. – Надеюсь, ты будешь счастлива, Люси.

– А что же может этому помешать? Я получу все, чего хочу. Мистер Грей продвинется по службе. Уж я об этом позабочусь.

Ее лицо, наполовину прикрытое широкими полями шляпы, выглядело серьезным и безмятежным. Такое выражение Женевра называла чопорным. Нет, оно не чопорное, подумала Мелисанда, скорее просто удовлетворенное. Мелисанда вздохнула. Люси так благоразумна, она никогда не навлечет на свою голову неприятностей.

– Поторапливайтесь, мои птички, – вмешалась Полли. – До вашего нового дома, мисс Люси, путь неблизкий, а мадам будет ждать вас к чаю. Боже правый, а это кто?

Фермор Холланд с поклоном приблизился к ним:

– Три дамы… одни на улице! Вы обязательно должны позволить мне вас сопровождать.

Люси, отпрянув от неожиданности, смерила его холодным взглядом:

– Благодарю вас, мистер Холланд, мы не нуждаемся в сопровождающем.

– За юными дамами приглядываю я, – сказала Полли. – И делаю это не хуже любого мужчины.

– Лучше! – воскликнул он, награждая ее обезоруживающей улыбкой. – Я знаю это, вы знаете, юные леди знают. Но знают ли об этом все остальные? Дорогая моя Полли, ваша миниатюрная фигура вводит в заблуждение относительно вашего бесстрашия, так что я все-таки возьму на себя обязанность быть вашим спутником.

Полли поцокала языком и покачала головой. Фермор поцеловал Люси руку, и девушка смягчилась. «В конце концов, – подумала она, – мы же на улице, что же тут дурного?»

Затем он взял руку Мелисанды, поцеловал и, задержав в своей, проговорил:

– У вас будет личная охрана. Можно ли желать большего?

Люси пришлось пойти рядом с Полли.

Когда эта парочка двинулась вперед, Мелисанда обратилась к Фермору:

– Вас же не желают видеть. Вам это известно. Где ваша гордость?

– Гордость моя раздувается до небывалых размеров, когда я думаю о том, сколь желанно мое присутствие. Полли во мне души не чает, вы тоже. А что до чопорной малышки Люси, то я уверен, что мои чары способны растопить даже ее ледяное сердце.

– Я не хочу, чтобы вы так часто появлялись у нас в доме.

– Вас огорчит, если я буду появляться реже.

– Меня это обрадует.

– Но признайтесь, что вы обо мне часто вспоминаете.

– Я часто вспоминаю о Каролине. Она очень несчастна?

– Благодарю вас, она в добром здравии и расположении духа.

– И не догадывается о вашем поведении?

– Ей пока не на что жаловаться. Мелисанда, давайте кончим пререкания. Давайте будем самими собой и вы скажем все, что у нас на душе. Я люблю вас… а вы меня.

– Нет!

– Я предложил вам говорить правду. Обещайте мне, что честно ответите на один мой вопрос. Обещаете или вы боитесь?

– Я не боюсь говорить правду.

– Будь я свободен и предложи вам руку и сердце, вы бы согласились?

Мелисанда помедлила с ответом, он напомнил ей:

– Вы обещали сказать правду.

– Я и пытаюсь сказать правду, но мне неловко…

Он удовлетворенно рассмеялся:

– Это все, что я хотел узнать. А ваша неловкость меня не смущает. Ведь неловкость означает неравнодушие, верно? Вы ведь, как и я, очень дорожите… дорожите тем чувством, которое мы оба испытываем. Мелисанда, давайте раз и навсегда покончим с ссорами. Давайте вообразим, что мы идем смотреть наш собственный дом… что это нашу свадьбу скоро должны сыграть. Вы можете себе это представить?

– Могу, – призналась она.

Здесь, на улице, она могла позабыть об осторожности. Ее удивило, какое наслаждение доставляют ей подобные мечты. Когда она шла с ним рука об руку, так легко было в них поверить.

Фермор держал ее руку в своей, но ее это не беспокоило. Полли шла впереди с Люси. К тому же Полли только воскликнула бы: «Каков смельчак!» – причем воскликнула бы с одобрением. Она, как и ее хозяйка, питала слабость к юным смельчакам.

Подняв глаза, Мелисанда смотрела на Фермора, и он смотрел на нее сверху вниз; их взгляды светились любовью и желанием. Они ничего не говорили. Как чудесно, что в жизни бывают такие мгновения, подумала Мелисанда, когда можно выйти из реального мира и вступить в мир воображаемый. Никакой Каролины не существовало; Фермор был самим собой и в то же время таким, как ей хотелось. Двое влюбленных на пути в свой собственный дом.

Фермор тихо запел, так, что было слышно только его спутнице, задумчивую и нежную, простую и трогательную песенку:

Если злые ветра подуют и беду тебе наколдуют, ты позови, и я приду, руками беду разведу.

Если тучи тебе пригрозят и дорогу судьбе затмят, ты не бойся, я рядом встану, с неба солнце достану!

Вот бы вечно бродить так по улицам Лондона, как бы она была счастлива!

Они свернули в переулок, где стоял симпатичный маленький домик, в котором предстояло поселиться Люси, и тут чары внезапно рассеялись.

Мелисанду охватил леденящий ужас. Почувствовав чей-то взгляд, она резко обернулась и увидела идущую позади старуху, которая, возможно, следовала за ними от самого дома на площади. На мгновение Мелисанда встретилась взглядом с блестящими злобными глазками. Уэнна приехала с Каролиной в Лондон и теперь шпионит за ними.

Содрогнувшись, она поспешно отвела глаза.

– Что такое? – поинтересовался Фермор. Мелисанда снова взглянула через плечо, но Уэнна уже исчезла.

– Там… там Уэнна, – пролепетала девушка. – Она, наверное, вас выследила.

– Ах, старая ведьма!

– Она расскажет Каролине, что видела нас вдвоем.

– Ну и что из того? Неужели я мог отказаться сопровождать вас и вашу подругу?

– Мне не по себе. Я знаю, что она меня ненавидит.

– Она и меня ненавидит. И не делает из этого тайны. Она присосалась к Каролине, будто пиявка, а на меня рычит, как бульдог.

– Я боюсь ее.

– Боитесь? Боитесь этой старухи… прислуги!

– Вы не должны больше к нам приходить.

– Давайте доживем до завтрашнего дня, а там поглядим.

Они переступили порог маленького домика. Его еще не отделали до конца, работа была в самом разгаре, и Люси, переходя из комнаты в комнату, с гордостью демонстрировала им предметы изысканной обстановки, толстый ковер в гостиной, обивку на стенах. Особого ее восхищения удостоилось зеркало в оправе из золоченой бронзы – заранее сделанный Фенеллой свадебный подарок.

Глядя в зеркало, Мелисанда видела там хмурое лицо Уэнны, угрожающе сверкавшей глазами. Она чувствовала, что Уэнна выследила ее и сумела подглядеть ее любовь к мужу Каролины, заметила, что Мелисанда уже совсем готова сдаться. И девушка решила, что это будет ее последняя встреча с Фермором.

Итак, Люси выдали замуж.

Фенелла была довольна. Богатый родитель Люси тоже был доволен. Девушку пристроили, обеспечили ей будущее, и это еще больше укрепило репутацию Фенеллы. По-прежнему леди и джентльмены будут отдавать на ее попечение своих незаконнорожденных детей, которым лежащее на них темное пятно не позволяет устроиться в жизни традиционными способами. Фенелла же оказывала им такую полезную услугу.

Фенелла, роскошная, сказочная и непостижимая, возможно, принадлежала к былой эпохе, когда жизнь проживали более ярко и красочно; однако новая эпоха еще только начиналась, так что Фенелле предстояло процветать еще долгие годы.

Шафером жениха на свадьбе был Эндрю Беддоуз – серьезный, сдержанный молодой человек, избравший Мелисанду предметом своего внимания, и не отходивший отнес в течение всего вечера.

Вежливый и предупредительный, он столь разительно отличался от Фермора, что Мелисанда даже обрадовалась его обществу.

Он поведал ей о своей дружбе с женихом, об их службе, о том, как повезло Фрэнсису Грею – больше го счастья мужчине нельзя и пожелать. Горячее одобрение, с которым он говорил о женихе, Мелисанде понравилось.

Потом он завел разговор о планах на будущее. Фрэнсиса ждет блестящая карьера. С помощью Люси он, несомненно, быстро продвинется по службе. При их профессии супруга просто необходима, именно такая супруга, как Люси. Нужно общаться с клиентами, развлекать их и успокаивать. А Люси – такая уравновешенная, скромная и элегантная и держится так уверенно.

– Вы говорите так, словно сами в нее влюблены, – заметила Мелисанда.

– Нет, – с серьезным видом покачал головой молодой человек. – Я влюблен не в Люси. – Улыбнувшись, он поблагодарил Мелисанду за то, что она его так внимательно слушает.

– О, вы очень интересно рассказываете. Надеюсь, вам повезет так же, как и Фрэнсису Грею.

– Я тоже на это надеюсь, – ответил он.

После свадьбы Люси Мелисанда стала все чаще видеться с Эндрю Беддоузом. Он часто заходил в салон, и Фенелла принимала его с особой теплотой. Разрешала ему водить Мелисанду на прогулки в парк в сопровождении новобрачных.

Иногда они наносили визиты Люси и ее супругу. Мужчины говорили о политике, а Люси расписывала прелести ведения домашнего хозяйства. В доме у них и вправду было очень уютно, и Мелисанде казалось, что после за мужества Люси еще больше похорошела.

Фермора все происходящее приводило в ярость.

Фенелла не отлучала его от дома. Она решила, что соперничество Эндрю не повредит. Они с Полли от души забавлялись, наблюдая за сдержанными ухаживаниями одного и пылкими домогательствами другого.

– Мы играем с огнем, – заметила Полли. – От таких молодых людей можно ожидать чего угодно. Я не удивлюсь, если мистер Холланд похитит Мелисанду. Он на это способен.