Мелисанду захлестнула волна нежности. Она поняла, в чем его слабость. Леон всегда будет видеть плохие стороны жизни и всегда ожидать худшего. Даже в такую минуту она сравнивала его с Фермором. Как бы поступил Фермор на его месте? Ну, конечно же, он умеет плавать. Он нырнул бы и спас ребенка. А потом собрал бы вокруг себя толпу восхищенных зрителей. А если бы Фермор не умел плавать и оказался в таком отчаянном положении, как Леон? Он бы все равно представил себя в выигрышном свете. В этом-то и заключалась разница между ними, из-за которой она отдала предпочтение Леону.

Она любит Леона, убеждала себя Мелисанда, она обнаружила в себе неведомую доселе нежность. С Леоном произошла ужасная трагедия, и она разделит ее с ним.

И Мелисанда нежно заговорила с ним, составляя планы на будущее. Она позаботится о нем. Скоро они уедут отсюда – но не сразу, иначе все подумают, будто он сбежал. Если люди и вправду станут злословить, он должен стойко выдержать это испытание; они вместе пройдут через этот ад.

В Тревеннинг Мелисанда вернулась со спокойной душой, зная, что принесла Леону успокоение.

Прошло десять тревожных дней. Все знали, что Мелисанда собирается замуж за Леона де ла Роше, и в ее присутствии никто не говорил нем плохо, но она знала: все только о нем и судачат.

Миссис Соади покачала головой. Теперь она была не довольна помолвкой Мелисанды.

– Убийство, – втолковывала она мистеру Микеру, – как хорошее вино: чем больше пьешь, тем больше хочется.

Мистер Микер тоже пребывал в мрачном настроении. Он считал, что среди богачей деньги часто служат мотивом для убийства. Мсье теперь богат, а когда человек так быстро становится богатым из-за чьей-нибудь смерти, это наводит на размышления; а когда начинаешь размышлять, появляются вопросы.

Нет, им совсем не нравилась помолвка мамзель. Помолвка стала главной темой разговора. Им нравилось говорить об этом, но, в то же время, не нравилась сама идея замужества Мелисанды.

Вся округа бурлила. Смерть. Богатство. Человек, который не умеет плавать. Они вдвоем на молу… В самом опасном месте, которое только можно найти.

Мелисанда читала их мысли по кивкам, ужимкам, взглядам украдкой.

Однажды в комнату для прислуги вошел лакей в крайне возбужденном состоянии. Он что-то прошептал на ухо мистеру Микеру, а мистер Микер передал это миссис Соади. Весь день они шептались о том, что видел лакей. Атмосфера еще больше накалилась, когда на следующий день мистер Микер увидел то же, что и лакей; а потом это увидели и все остальные.

За столом собрали совет. Что делать?

– Нужно немного подождать, – осторожничал мистер Микер.

– Но я, – заявила миссис Соади, – не собираюсь ждать слишком долго.

Мелисанда даже не догадывалась об этих тайных переговорах, потому что все посвященные пришли к единому решению: мамзель пока не должна ничего знать… Такую новость ей нужно преподнести как можно мягче.

Каролина жалела Мелисанду, потому что слышала кое-какие разговоры. Леона де ла Роше обвиняли в ужасном злодеянии. Каролина была счастлива и хотела, чтобы Мелисанда тоже устроила свою жизнь. Она вздохнула с облегчением, когда узнала о помолвке Мелисанды и Леона. Все сложилось очень удачно; а ведь одно время ситуация грозила обернуться катастрофой.

Приготовления к отъезду в Лондон шли полным хо дом. Каролина радовалась, что они уезжают. А пока старалась как можно дружелюбнее держаться с Мелисандой.

– Надеюсь, вы будете так же счастливы, – говорила она ей, – как и я.

Мелисанда не могла смотреть ей в глаза. Она постоянно думала о Ферморе и Каролине, о записке, которую нашла под дверью в их первую брачную ночь, и о вложенной в нее рождественской розе.

– Мы так рады за вас… Фермор и я. У вас изможденный вид, Мелисанда. Это ведь не из-за сплетен? Дорогая, люди всегда сплетничают. Они просто завидуют. Мсье де ла Роше теперь станет очень состоятельным человеком. Я этому рада. Так приятно не беспокоиться о деньгах.

– Он предпочел бы остаться бедным, – ответила Мелисанда. – Нам бы хотелось, чтобы все было… как раньше.

– Я вас понимаю. Он был очень привязан к мальчику… и вы тоже. Но, Мелисанда, не стоит беспокоиться о всяких глупостях, которые болтают люди.

– Вы очень добры. – Мелисанда почувствовала, что ей необходимо выговориться, и торопливо продолжила: – Рауль… он был таким упрямым. Понимаете, если он хотел что-то сделать, то добивался своего. Леон был слишком снисходителен к нему. Вот и тогда он не хо тел идти с мальчиком на мол. Но Рауль привык поступать по-своему.

– Я слышала, что он был своенравным. Но, Мелисанда, забудьте о дурацких сплетнях. Будь я на вашем месте, я бы даже думать о них не стала. Предположим, кто-нибудь выдумал бы какую-нибудь глупость про Фермора… я бы ни за что не поверила.

Бедная Каролина, подумала Мелисанда. Бедная Каролина и бедный Леон! Какой же несправедливой бывает жизнь.

Мелисанда надеялась, что Каролина никогда не пой мет, за какого человека вышла замуж.

– Мы не будем думать о сплетнях, – сказала Мелисанда. – Вы правильно говорите – все это выдумки.

А к концу этих десяти дней Леон сообщил, что уезжает по делу в Лондон. И пробудет там неделю или чуть больше.

Это известие обрадовало Мелисанду. Поездка пойдет ему на пользу. Он немного отдохнет от пересудов, ведь в Лондоне никто не знает о том, что произошло.

После его отъезда она почувствовала облегчение, как будто избавилась от тяжкого бремени.

Похоже, она была рада не только за Леона, но и за себя.

После свадьбы Каролины прошло три недели. Стояли ясные деньки – предвестники весны; у изгороди расцвели примулы; пели птицы, решившие, что весна уже наступила.

Молодые все еще не уехали в Лондон. Их отъезд уже не один раз откладывался. Похоже, Фермор не торопился, а Каролина с готовностью исполняла все его прихоти.

Мелисанда собирала ранние примулы на тропинке у изгороди. Погруженная в свои мысли, она не сразу заметила, что за ней наблюдают. Внезапно подняв глаза, она увидела, что у калитки, ведущей в поле, стоит Фермор.

– Доброе утро! – поздоровался он.

– Давно вы здесь? – спросила она.

– Вот это приветствие! – насмешливо произнес Фермор. – Какое это имеет значение?

– Мне не нравится, когда за мной подглядывают.

– Я стою здесь не больше двух минут. Я прощен? Просто увидел, что вы идете сюда. Вы все время меня избегаете, поэтому мне пришлось незаметно подкрасться к вам… словно к дикой кобылице.

– Мне нужно идти, – заторопилась Мелисанда.

– Так скоро?

– У меня много дел.

– Неужели? Мсье уехал, и вам не нужно теперь его навещать, ведь так?

Мелисанда промолчала.

– Вы действительно собираетесь за него замуж?

Она повернулась и поспешила прочь, но он перепрыгнул через забор и схватил ее за руку.

– Не делайте этого, Мелисанда, – сказал он. – Не делайте.

– Не делать чего?

– Не выходите замуж за убийцу.

Вспыхнув, она вырвала руку.

– Можете ударить меня, если хотите, – заявил он. – Вы ведь считаете, что я этого заслуживаю, не так ли?

– Думаю, вам доставило бы огромное удовольствие, если бы я вышла из себя, а я не хочу доставлять вам какого-либо удовольствия.

– Жаль, а я готов сделать что угодно, лишь бы порадовать вас. Постоянно думаю о вас. Вот почему я рискнул вызвать ваше недовольство и умолять вас не иметь с ним ничего общего.

– Что вы можете знать о нем?

– Что он – убийца.

– А я знаю, что вы – лжец. Неужели вы думаете, что я поверю хотя бы одному вашему слову?

– Вы должны забыть свою обиду. Я не мог жениться на вас, Мелисанда. Не стоит сердиться на неизбежное. Но я обязан помешать вам выйти за него. Вы не сможете чувствовать себя в безопасности рядом с таким человеком. Говорю вам, он умышленно убил мальчика.

– Я больше не хочу этого слышать.

– Я знал, что вы упрямы. Я знал, что вы глупы. Но я не подозревал, что вы еще и трусливы, – боитесь посмотреть правде в лицо.

– Вы, наверное, забыли. Я доказала вам, что трус – это вы.

– Я не принял такой оценки моего характера.

– Я тоже не принимаю вашей. Не верю ни одному вашему слову. Вы циничны, грубы, и я вас презираю.

– Предпочитаю вашу горячую ненависть, чем ту безразличную жалость, которую вы испытываете к нему. По крайней мере, ваше чувство ко мне гораздо сильнее. Это моя единственная надежда.

– Значит, вы не только грубы, но еще и глупы, если питаете какие-либо надежды в отношении меня.

– Сначала послушайте, что я знаю, Мелисанда. Этот человек был беден, а теперь он богат. Так? Вы согласны?

– У меня нет ни малейшего желания обсуждать это с вами.

– Вы всегда бежите, когда вам страшно.

– Мне не страшно.

– Тогда выслушайте меня, и я докажу вам правоту своих слов. Я точно знаю, что произошло на молу. Завывал ветер, но дождь уже прекратился. Обстановка благоприятствовала его плану. Он предложил мальчику: «Пойдем погуляем», и тот согласился. Они вышли на улицу. «По шли на мол, – сказал он, – оттуда хорошо видны волны». Мальчик согласился. Откуда ему было знать, что он идет навстречу своей гибели? А дальше – все просто… Легкий толчок… заламывание рук… и бегом за Джеком Пенгелли. У ребенка не было ни единого шанса уцелеть в такой шторм!

– Полагаю, вы там были и видели все своими глазами.

– Меня там не было, но, тем не менее, я знаю, что произошло. Если ребенок упал в воду, какой должна быть естественная реакция? По крайней мере, попытаться его спасти.

– Если бы не умеющий плавать человек прыгнул в штормовое море, он поступил бы крайне глупо. Самым разумным в такой ситуации было позвать на помощь, что он и сделал.

– Вот именно! Если человек не умеет плавать… Но, моя дорогая Мелисанда, мсье Леон умеет плавать. Он очень хорошо плавает.

– Это неправда.

– Правда. Я сам видел, как он плавает.

– Где?