– Это все твоя французская кровь, – говорила Каролина, ставшая теперь милой и приветливой. – Француженки лучше кого бы то ни было разбираются в таких вещах.

– У мадемуазель определенно есть способности! – воскликнула мисс Пеннифилд. – А что, мисс Каролина, когда выйдете замуж, возьмите ее с собой – пусть помогает вам одеваться.

«Бедная, наивная мисс Пеннифилд! – подумала Мелисанда. – Она, сама того не ведая, нарушила установившийся мир».

Но вскоре мисс Пеннифилд ушла в комнату для шитья, и Каролина, забыв о своих страхах и предложив Мелисанде почитать что-нибудь вместе из французской книги, сказала:

– Между прочим, я слышала, что где-то по соседству с нами живут французы. Все только об этом и толкуют. Говорят, они очень занятные.

– Я знаю, – сказала Мелисанда. – Однажды повстречалась с ними.

– Неужели?

– Да. Это случилось на прошлой неделе, когда я ходила к мисс Пеннифилд. Я пыталась спуститься со скалы, но склон оказался очень крутым; маленький мальчик играл там – он и проводил меня вниз. На пляже его ждал опекун, который к тому же доводится ему троюродным братом. Мальчик представил нас друг другу.

– Наверное, это было весело.

– Да, весело. Они обрадовались случаю поговорить по-французски. Сказали, что не понимают выговор местных жителей, и я объяснила, что это корнуолльцы… а не англичане.

– Приятно, должно быть, встретить людей со своей родины.

– Это было… чудесно.

– Наверное, вы говорили без умолку.

– Так оно и было. С тех пор я встречала их еще несколько раз. Им здесь действительно одиноко, к тому же приятно поговорить по-французски.

– Вы, наверное, знаете о них больше, чем кто-либо еще, – улыбнулась Каролина. – Я слышала, что мальчик – богатый и своенравный, он командует экономкой миссис Кларк. А она большая сплетница. Говорят, частенько наведывается в Шерборн.

– В Шерборн? Я этого не знала.

– Ну, это такая старая поговорка – она родилась в те дни, когда у нас была только одна газета, доставляемая из Шерборна. «Шерборн Меркьюри», если не ошибаюсь. И вот про человека, любящего посплетничать, стали говорить, что он частенько наведывается в Шерборн.

Мелисанда рассмеялась. Никогда еще она не была в столь чудесных отношениях с Каролиной.

– Так вот, – продолжила Каролина, – миссис Кларк утверждает, что они принадлежат к старинному французскому аристократическому роду. Представители одной его ветви лишились владений во время революции и бежали из страны, а представители другой – выжили. Мальчик принадлежит к богатым де ла Роше, а мужчина – к обедневшей ветви того же семейства; но если мальчик умрет, то состояние перейдет к его троюродному брату. Миссис Кларк очень сочувствует мужчине; она говорит, что мальчик – сущее наказание.

– Я бы сказала, что любительница наведаться в Шерборн совершенно права. Мальчик – забавный, но в его возрасте не пристало сознавать свою власть. А мужчина – добрый и терпеливый.

– Вы часто с ними виделись?

– Пару раз.

Каролина улыбнулась своим мыслям. Ее очень заинтересовали иностранцы, и в особенности мужчина. Ей было приятно, что он подружился с Мелисандой. Она надеялась, что этот мужчина поможет разрешить их с Фермором проблему к всеобщему удовлетворению заинтересованных сторон.

В Тревеннинге все только о том и говорили, что сэра Чарльза, мисс Каролину и мамзель пригласили отобедать в доме приходского священника Данесборо.

– Я в первый раз слышу, – сказал мистер Микер, – чтобы компаньонка отправлялась на званый обед вместе с семьей… Конечно, бедные родственницы не в счет.

Миссис Соади восседала во главе стола, разрезая пироги так, что от лукового запаха у всех текли слюнки. Она хранила молчание, но, глядя на ее поджатые губы, все понимали – если она заговорит, то остальные попадают со стульев.

Мистер Микер испытывал легкое раздражение. Если она что-то знала, то, по действующему в лакейской этикету, сведениями следовало поделиться со слугами.

– Ну а вам, миссис Соади, – вкрадчиво произнес он, – это разве не кажется странным?

Миссис Соади застыла в величественной позе, с ножом и вилкой, занесенными над пирогом.

– Право, не знаю, мистер Микер. Я удивлена не меньше вашего – вот и все, что могу сказать.

– Я служил в нескольких солидных домах, – заявил мистер Микер, – и повторяю: никогда еще с таким не сталкивался, если не брать в расчет бедных родственниц.

– Вообще-то вы правы, мистер Микер.

– Конечно, – сказала Пег, – она очень хорошенькая.

– И образованна лучше, чем иная леди, – вставила Бет, – хотя это может обратиться против нее, – некоторые считают, что образование женщине ни к чему.

– Мистер Данесборо, – заметил лакей, – никогда не придавал особого значения условностям… хоть он и приходской священник.

– И родственник лорда, – добавил мистер Микер. Все смотрели на миссис Соади, которая, передавая куски пирога, многозначительно улыбалась своей тайне.

– Значит, вы считаете, – высказала догадку Пег, – что эта мамзель… кем-то хозяевам приходится?..

При этих словах на лице миссис Соади появились ямочки.

«Она определенно что-то знает! – подумал мистер Микер. – Что-то о мамзель».

С этого момента мистер Микер задался целью вытянуть секрет из миссис Соади.

Для Мелисанды приглашение на обед стало великим событием. Ей предстояло в первый раз надеть платье, купленное в Париже специально для торжественных случаев, с пышной юбкой, на кринолине. Она ловко смастерила розу из шелка и бархата, которые дала ей мисс Пеннифилд, и прикрепила ее к корсажу, тем самым освежив парижское платье, – ко всему прочему зеленый стебелек и листочки розы очень шли к ее глазам.

В комнату вошла Каролина. На ней было очаровательное платье из синего шелка, которое, как она прежде считала, ей очень к лицу, но, едва взглянув на Мелисанду, она нашла его безвкусным. Как Мелисанда могла позволить себе такое платье? И почему простенькая одежда выглядит лучше, чем все ее оборки и складки из синего шелка, на создание которых у мисс Пеннифилд ушли долгие часы?

Каролина почувствовала, что, будь сейчас в доме Фермор, она бы возненавидела Мелисанду.

– Какое милое платье! – сказала она. – Совсем простенькое… если не считать цветка. Да, цветок просто прелесть.

– Он ваш, – предложила Мелисанда.

– Нет, нет. Он для вашего платья, я вижу. – Каролина заставила себя улыбнуться. – Мистер Данесборо пригласил вас не случайно.

– Не случайно?

– Погодите немного – вы все узнаете. Это сюрприз. И, по-моему, очень приятный.

Мелисанда выглядела очень взволнованной, и Каролина подумала: «Она такая молодая, свежая, очаровательная. Неудивительно, что Фермора влечет к ней. Ради него я с удовольствием оставила бы ее при себе в качестве компаньонки».

А Мелисанда сказала себе: «Какая досада! Все беды – от Фермора. Она радуется, что меня ожидает приятный сюрприз. Но что это? Что бы это могло быть? Как тихо и счастливо мы живем без него!»

Некоторое время спустя, сидя в карете вместе с сэром Чарльзом и Каролиной, она ощутила свою принадлежность к ним, и это чрезвычайно ей польстило.

Сэр Чарльз поддерживал беседу с ними обеими. Живо интересовался успехами Каролины во французском.

– Она прекрасно занимается, – сказала Мелисанда.

– А тебе приятно с нами ехать?

– Для меня это огромное удовольствие, – заверила она его.

Мелисанда ждала, охваченная тягостным предчувствием. Возможно, сейчас он скажет, что ей придется уйти. В любом случае, ей должны очень скоро сообщить об этом, и вот теперь, во время столь доверительной беседы, разве не настал подходящий момент?

Но ни он, ни Каролина ничего не сказали о ее уходе.

– Наверное, Каролина завалила вас с мисс Пеннифилд свадебным шитьем?

– Да, папа. У мадемуазель Сент-Мартин прекрасный вкус.

– Я в этом не сомневаюсь.

Он закрыл глаза, давая понять, что не расположен продолжать разговор. Поехав вот так, с ними обеими, он раз бередил себе душу. Дочери вызывали в нем воспоминания о Мод и Милли, поскольку каждая из них в достаточной степени походила на свою мать. Молоденькая красавица Мелисанда очень его беспокоила. Он спрашивал себя – как поступить с ней после отъезда Каролины? У него был смелый план на этот счет – сделать ее экономкой. Но что на это скажут слуги? Да, они хорошо к ней относятся, но вознести молоденькую девушку на такую высоту, уравнять ее с миссис Соади и мистером Микером! Это чревато неприятностями. Хуже того, может вызвать догадки. Вот что его пугало.

Больше всего он уповал на то, что Каролина возьмет Мелисанду с собой, когда выйдет замуж. Это стало бы наилучшим решением. Впоследствии он, возможно, подыщет ей подходящего мужа. Но конечно, она не уедет с Каролиной. Нельзя не принимать в расчет Фермора.

Да, это смелое намерение – оставить ее в доме, назначив ее на какую-нибудь должность. Ему придется действовать с величайшей осторожностью, потому что он не перенесет скандала, который разразится в случае огласки.

Его радовало, что Уэнна уедет вместе с Каролиной. Да, он будет счастлив распрощаться с этой женщиной.

Каролина рассказала ему про встречу Мелисанды с французом. Данесборо, верный себе, быстро завел знакомство с молодым человеком и его дражайшим подопечным. Сэр Чарльз сам предложил, чтобы компаньонку Каролины пригласили в расчете на молодого француза; и Данесборо, который пригласил де ла Роше на обед, без всякого колебания включил в число гостей и Мелисанду.

Данесборо – человек широких взглядов; а сэр Чарльз к тому же подчеркивал, что Мелисанда девушка хотя и бедная, но образованная.

В гостиной Данесборо их тепло приветствовал хозяин дома и его сестра, которая после смерти миссис Данесборо приняла на себя все хлопоты по хозяйству.

Были и другие гости, и среди них Мелисанда с удивлением и радостью увидела Леона де ла Роше.

– А, мадемуазель Сент-Мартин! – весело воскликнул Данесборо. – Я так рад, что вы пришли. Мсье де ла Роше рассказывал, как маленький Рауль представил вас друг другу.