С. Шейд - Мэйсон

      Порочно усмехаясь, он остановился и взглянул на меня. – Я позволю тебе хныкать, но это определенно был звук.

      — Мэйсон. – Я выгнулась, когда он крепче сжал мои бедра.

      — Ты будешь вести себя тихо?

      — Да, пожалуйста.

      — Черт, обожаю, когда ты меня умоляешь. Скажи мне, что ты хочешь.

      — Я хочу, чтобы ты закончил то, что начал.

      — Тебе нравится это, правда? Когда я поедаю тебя. – Его глаза потемнели и наполнились желанием. – Скажи мне. Хочу услышать, как ты говоришь это.

      Я погладила его по жесткой пушистой голове. – Обожаю твой рот на мне. Пожалуйста, лижи меня, пока я не кончу. Я больше не могу терпеть.

      Удивление и похоть боролись за доминирование, когда он простонал. – Возьми подушку, чтобы кричать в нее, детка. Я заставлю тебя сильно кончить.

      Я рада, что послушалась его совета, потому что его язык быстро и с силой обрушился на меня, и я не смогла бы сдержать крик, сопровождавший мой оргазм, даже под страхом смерти. Прежде чем я пришла в себя, Мэйсон снял свои боксеры и закинул мои ноги к себе на плечи. – Он у меня никогда в жизни не был таким твердым. Все будет быстро, — предупредил он, погрузившись в меня.

      Я сложилась почти пополам, пока он вколачивался в меня, так глубоко, это чудо, что я не почувствовала его вкус. Я ощутила наступление еще одного оргазма и узнала сосредоточенное выражение на лице Мэйсона. Он близко. Время расплаты.

      — Не кончай. Я уже близко.

      Страдание отразилось в его чертах и мне пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться. – Черт, Эви, я не могу. – Ага, не так-то и легко, Пещерный человек?

      — Подожди.

      Зарычав, он протянул руку между моих ног и сжал мой клитор, поймав меня врасплох и подтолкнув к еще одному быстрому и сильному оргазму, как раз перед тем, как сам задрожал напротив меня. — Жулик, — сказала я, тяжело дыша.

      Тихо засмеявшись, он притянул меня в свои объятья. – Я отдаю приказы, когда мы раздеты.

      — Тебе просто нравится командовать мной.

      — Тебе нравится, когда я это делаю. – Упрекнул он.

      Черт возьми, нравится. Не понимаю этого, но, когда я слышу, как он говорит мне наклониться или не кончать, это сразу заводит меня. – Я не хочу, чтобы мне это нравилось, — пробубнила я.

      Он провел руками по моим волосам. – Это нормально, что нравится. В течение дня ты не позволяешь себя унижать. Не позволяешь кому-либо контролировать себя. Предоставляя мне контроль, ты снимаешь часть напряжения и позволяешь себе расслабиться.

      — И это делает тебя счастливым. – Я вижу радость на его лице, когда подчиняюсь ему. Это натолкнуло меня на идею для его надвигающегося дня рождения.

      — Это показывает, как сильно ты мне доверяешь.

— Пока ты не воспользуешься кнутами и цепями, — поддразнила я

      — Ты знаешь, что я никогда тебя не обижу. Мне просто нравится, чтобы ты была подо мной, умоляющая, зависимая от меня в получении удовольствия.

      — Мне тоже это нравится. – Я прижалась к нему и провела рукой по его пушистой голове. – И я могла бы привыкнуть и к этому.

      — Итак, я все еще твой татуированный Адонис?

      — А я все еще твоя упрямая злючка?

      — Сексуальная, упрямая злючка. – Мягкие губы прижались к моим. – Спасибо за все, Эви. Не знаю, чтобы я без тебя делал сегодня. Я не так много времени проводил с детьми,

      — Ты был великолепен. – Я положила ладонь на его щеку. – Ты переживаешь из-за результатов теста ДНК?

      — В ужасе. Это не потому, что я не хочу его. Но…все изменится, не могу даже предсказать насколько. – Он обеспокоенно спросил, — Что ты будешь чувствовать, если это мой сын?

      Я ободряюще улыбнулась ему. – Я буду счастлива за тебя и него. Он не мог бы пожелать лучшего отца.

      — Ты вообще не расстроишься?

      — Не расстроюсь. – Мои пальцы рассеяно кружили по волосам на его груди. – Я бы солгала, если бы сказала, что не беспокоюсь об общении с его матерью, и том как она впишется в твою жизнь. – Как например, если она бросит наркотики, и они воссоединятся как семья. Как бы сильно я не хотела семью, я не смогу стоять на пути, если есть шанс, что родители Коди могут быть вместе.

      Он перекатился на спину и потянул меня лечь сверху на него. – Она всегда будет ничем для меня. Нет ни одной причины ревновать к ней.

      Я ревную, но не по той причине, о которой он думает. Я ревную к любой женщине, способной иметь детей. – Я не ревную, — настойчиво сказала я.

      — Я бы ревновал. Если бы у тебя был ребенок от другого мужчины, это бы убило меня. Любая маленькая Эверли будет нашей. – При виде моих глаз, наполнившихся слезами, он добавил, — Не сейчас, милая. Знаешь…когда-нибудь, возможно. Я не хотел напугать тебя.

      — Я не могу, — прошептала я, положив голову на его твердую грудь. – Я не могу иметь детей. Никогда. Я бесплодна. Тебе возможно стоит иметь это в виду, Мэйсон. Подумай об этом, прежде чем мы будем двигаться дальше. Я не смогу дать тебе семью.

      Сильные руки обняли меня. – Ох, Эви, любимая, мне так жаль. Почему ты не сказала мне?

      — Не было подходящего времени.

      — Это у тебя с рождения?

      — Нет, это от того, что сделали Фрэнки и Марк, я была слишком маленькой и это повредило мне…оставило рубцовую ткань, которая препятствует зачатию.

      — Черт, детка. – Он схватил меня за волосы и повернул мою голову так, чтобы я посмотрела на него. – Это ничего не меняет, Панда. Если мы захотим детей, мы усыновим. Есть столько детей, как Коди…как ты и Ян.

      Кивнув, я вновь положила свою голову ему на грудь. – Давай не будем говорить об этом сейчас. У нас достаточно других проблем на данный момент.

      — Хорошо. – Мэйсон наблюдал, как я встала и достала свежие трусики. – Как жаль прятать такую задницу, — заметил он.

      — Надень свое нижнее белье. Мы же не хотим напугать бедного малыша, если он проснется раньше нас. – Засмеялась я и кинула ему его боксеры.

      — Да, дорогая.

Глава десятая

Мэйсон

      Пятилетний засранец проснулся ни свет, ни заря. Он нерешительно постучал в дверь, прежде чем просунул свою темноволосую голову. – Могу я уже встать? – Спросил он.

      — Конечно, дружок. Дай мне пару минут одеться, и мы сообразим что-нибудь на завтрак.

      — Ладно. – Он шумно протопал по коридору в гостиную, откуда донесся громкий звук телевизора. Я улыбнулся, посмотрев на Эви, свернувшуюся рядом со мной. Во сне она выглядит такой невинной. Я хотел защитить ее, обнять и оберегать от любой боли, которая когда-либо ранит ее снова. В то же время я хотел сорвать с нее одежду, говорить ей грязные слова и слышать такие же слова из ее уст. Никто никогда не удовлетворял меня в постели так, как она. И ей это нравится так же, как и мне. Отлично. Чертовски прекрасно.

      У меня защемило сердце при мысли о ее вчерашнем признании, и я полон решимости найти тех мужиков, которые обидели ее, которые украли ее способность иметь детей. Хотя, все по порядку. Сегодня я узнаю являюсь ли отцом.

      Как будто прочитав мои мысли, мне позвонил Лэндон. – Результаты у тебя? – Спросил я, не поздоровавшись.

      — Я жду ответа из лаборатории по электронной почте. Я получу их в течении следующего часа. Мы должны обсудить несколько дополнительных вопросов. У тебя через час, ладно?

      — Я буду здесь.

      Эви открыла один глаз и взглянула на меня. – Все в порядке?

      — Ага. – Она улыбнулась, когда я поцеловал ее в лоб. – Адвокат будет здесь через час с результатами теста.

— Будем надеяться, он появится раньше Джеми.

      — В любом случае, она не заберет его.

      — Хорошо. Я иду в душ. Кое-то испачкал меня прошлой ночью.

      Она взвизгнула, когда я шлепнул ее по заднице. – Ты мне нравишься грязной. Поторопись и присоединяйся к нам за завтраком. Я собираюсь печь оладьи.

      — Ммм, уже иду. – Она перевернулась и натянула одеяло на голову. Смеясь, я пощекотал ее босую ногу, прежде чем выйти из комнаты. Она никогда не была жаворонком.

      Коди широко улыбнулся мне с дивана, где он смотрел мультики. – Доброе утро. Ты любишь оладьи? – Спросил я, и его глаза расширились вместе с его улыбкой. – Давай наведем беспорядок.

      Он захихикал и проследовал за мной на кухню. Когда я соединил все ингредиенты, я передал Коди большую ложку перемешать тесто. Он выглядел, как будто был в раю. Полагаю, он не привык, что ему уделяли много внимания.

      Когда оладьи шипели на сковороде, он выглянул из-за своего стакана с молоком и спросил, — Мне придется сегодня уйти с мамой?

      — Нет, приятель. Мы собираемся кое-что выяснить. – Я заметил, что он не сказал: “Мне придется отправиться домой?” Возможно, он не знает значения этого слова. – Где вы жили, Коди? Ты обычно был с мамой или с кем-то еще?

      Он вздохнул и погрустнел. – Тетя Карен заботилась обо мне, но она умерла, и нам пришлось уехать из ее дома. Я скучаю по тете Карен и Хуану. Он был моим другом и жил по соседству. Он ходил в мою школу.

      — Мне жаль, малыш. У меня тоже есть люди, по которым я скучаю.

      Любопытство отразилось на его лице. – По кому ты скучаешь?

      — По моей маме.

      — О, она тоже умерла?

      — Да, много лет назад, когда я был маленьким.

      Выражение его лица стало грозным. – Я не скучаю по своей маме. Я ненавижу ее.

      Я поставил перед ним тарелку с оладьями, политыми сиропом. – Почему ты ее ненавидишь? – Я постарался, чтобы это звучало беспечно. Не хочу, чтобы он подумал, что я допрашиваю его.