— Я не буду спать с тобой, — говорит она, и это заставляет меня стиснуть зубы. Несмотря на слова, ее платье сбилось в кучу в ее руках, и она держит себя открытой для меня. Это хорошо, Принцесса. Притворяйся, если хочешь. И я буду играть, если это подарит мне кусочек тебя.

— Поверь, когда я буду тебя трахать, ты будешь умолять об этом, — наклонившись, я провожу своими пальцами по ее мягким трусикам, просто немного дразня. Я чувствую влажное пятнышко напротив моих пальцев, но мне нужно больше. Я использую два пальца, чтобы оттянуть их в сторону, и чувствую ее голую киску. Никаких чертовых волос. Наверное, она пользуется воском. Но тут же я задаюсь вопросом, для кого? От этой мысли я начинаю ревновать и злиться, и не могу сдержать рычание, вибрирующее в моей груди.

Ее глаза округляются от этого звука, и я дергаю ее трусики, стягивая их. Хочу видеть ее голую киску, хочу пометить ее, как свою. Мысль первобытная и варварская, но мне все равно. Я хочу эту киску для себя. Только для себя. Она могла сделать эпиляцию для кого-то еще, но я уверен, что очень постараюсь оставить на ней свою метку.

— Что ты делаешь? — спрашивает она, задыхаясь, но она не делает ни одного движения, чтобы остановить меня или опустить свое платье. На самом деле, она наклоняется ко мне немного больше. Она говорит одно, но тело предает ее.

Подношу трусики к носу, они источают ее сладкий запах. Я позволяю ему заполнить мои легкие и почти теряюсь, когда чувствую влажное пятно напротив моего лица. Зная, что у меня не так много времени перед тем, как я кончу, бросаю ее трусики на стол и освобождаю свой член из джинсов.

— О, мой Бог. Ты…

— Огромный, — заканчиваю я за нее. — Я знаю.

Схватив ее за бедра, притягиваю ближе. Используя свою другую руку, я подвожу член к губкам ее киски. Они легко расступаются перед головкой моего члена, и я нахожу твердый маленький клитор, молящий о внимании.

— О, Боже.

— Не Бог, детка. Пейн, — поправляю я ее, когда начинаю перемещать головку члена вперед и назад вдоль клитора. Я хочу сорвать с нее платье и пососать ее большие сиськи, но это бы испортило само платье, а я не хочу, чтобы она уходила отсюда, демонстрируя всем себя. Так что сжимаю свою руку на ее бедре, не позволяя себе прикасаться к платью.

— Что ты делаешь со мной? — ее глаза остекленели, а зрачки расширились. Она так возбуждена, что аромат ее киски заполняет комнату. Ее соки покрывают мой член, показывая, насколько она тоже хочет этого. Ее тело молит о члене. Я с трудом собираю все силы, чтобы не сказать: «Играю с твоей киской, которая сейчас моя», вместо этого я говорю:

— Получаю оплату от твоей киски.

Она стонет, уронив голову набок, ее волосы веером покрывают мои пальцы, сжимающие ее бедра.

Она выглядит такой молодой и чистой, будто прежде не знала такого вида удовольствия. Дерьмо.

— Скажи мне, что ты совершеннолетняя, — рычу я. Не уверен, что смог бы оторваться, если бы она сказала, что несовершеннолетняя. Это должно стоить времени, проведенного в тюрьме.

— Двадцать один, — шепчет она, потерявшись в удовольствии. Блядь, спасибо. Не знаю, что бы я делал. Уверен, что нет ничего, что смогло бы оторвать меня от нее в этот момент.

— Тебе это нравится? — спрашиваю я, набирая скорость, потирая ее клитор головкой своего члена вперед и назад, легко скользя по сочным губам киски. — Ты используешь эту киску, чтобы получить то, что тебе нужно? Держу пари, у тебя есть мужчины, которыми ты манипулируешь.

Я знаю, я полный мудак, когда говорю эти слова. Я сам начал это, но ненавижу ее за то, что она так легко сдалась мне. Делает ли она это со всеми? Это какая-то игра для нее?

Я здесь, падаю к ее ногам, и это ничего не значит для нее, но, возможно, она думает то же самое обо мне. Она понятия не имеет, что я не увлекаюсь женщинами. Черт, да я годами не думал о женщинах. Был слишком занят, занимаясь работой в своей автомастерской. До нее.

Отталкиваю эти мысли прочь, потому что не хочу портить этот момент. Я буду наслаждаться этим совершенством в своих руках, пока заполучил его.

— Пошел ты, — говорит она, пока пытается двигать своими бедрами. Она сходит с ума, словно находясь в аду, и хочет заставить меня двигаться быстрее. Я сжимаю ее бедра сильнее, так что она не может получить то, что хочет. У нее обязательно останутся следы от того, как я держу ее.

Могу сказать, что она близка к тому, чтобы кончить, ее тело натянуто, как струна. Я тоже чертовски близко, но пока контролирую это. У нее и так достаточно власти надо мной, так что я хочу получить, по крайней мере, это.

— Скоро я буду трахать тебя, Принцесса. Ты будешь принимать меня в свое маленькое влагалище до тех пор, пока я не наполню тебя каждой каплей спермы, имеющейся у меня. Я буду делать это снова и снова, пока ты не начнешь меня умолять, чтобы я остановился.

— Пейн! — она выкрикивает мое имя, кончая от моих развратных слов. Ей, вероятно, никогда не говорили такого, и мне нравится это.

Позволяю себе кончить одновременно с ней, выпуская сперму, копившуюся во мне с тех пор, как ее задница появилась в моей автомастерской. Моя сперма покрывает ее клитор, киску и бедра. Я кончил сильнее, чем когда-либо в своей жизни. Это было так бурно, что я увидел звезды. Такая интенсивность затрагивает что-то в глубине моей души. Это что-то, чего я никогда не чувствовал раньше, и тепло наполняет мою грудь.

Когда я, наконец, возвращаюсь на землю, она опускает юбку и отступает от меня.

— Принцесса, — говорю я и протягиваю руку, чтобы обнять и прикоснуться к ней губами. Хочу наконец-то попробовать ее вкус. Она должна была почувствовать, что только что произошло. Что жизнь изменилась. Что-то произошло между нами, но она уворачивается от моей руки и бежит к двери.

Я прячу еще твердый член в джинсы, что занимает у меня около минуты, и бегу за ней. К тому времени, как я оказываюсь в передней части автомастерской, вижу, как ее машина срывается с места, заполняя пространство визгом шин.

— Откуда она взяла ключи? — я смотрю и вижу Джо за прилавком. Одариваю ее свирепым взглядом, и она поднимает руки в свою защиту.

— Они лежали прямо здесь. Я думала, что ей пора идти, — Джо вопросительно приподнимает бровь, но я не отвечаю.

Черт, я даже не знаю ее имени.

Глава 2


Пенелопа


— Давай выпьем еще по шоту! — кричит моя кузина Лиззи, когда спрыгивает с нашего стола и начинает, пританцовывая, идти к бару. У нее каштановые вьющиеся волосы и локоны пружинят при каждом ее шаге; на ее пути встречаются двое людей, в которых она практически врезается. По ее лунной походке становится ясно, что пить ей больше не нужно, но уверена, что она будет.

Мое тело все еще гудит от оргазма, который подарил мне Пейн несколько часов назад, так что мне нужно что-то сделать или как-то смягчить это. Если это то, почему оргазмы реально нравятся, тогда я многое пропустила. Начинаю думать, что то, что я дарила самой себе, нельзя назвать оргазмами вообще. Когда Пейн прикасался ко мне, это было так, будто мое тело стало живым.

Я до сих пор не могу поверить, что сделала это. Оставлю это в памяти, как последний развратный поступок, сделанный мной перед тем, как я выйду замуж на следующей неделе. Думаю, Скотт никогда не будет разговаривать со мной так, как делал это Пейн сегодня. И никогда он не получит такой реакции моего тела, как Пейн.

Я следую за Лиззи к бару, нуждаясь в еще одном шоте, чтобы забыть о неминуемом бракосочетании с человеком, которого встречала лишь несколько раз. Я пыталась связаться с отцом, и это получился один единственный раз, когда я говорила со Скоттом. Не то чтобы я была благосклонна к этому парню. Я была просто шокирована, как и все остальные, когда получила приглашение на свадьбу по почте. Две недели назад я даже не знала, что она состоится. Видимо, сразу после окончания колледжа я должна была выйти замуж. Рада, что хотя бы получила приглашение, а иначе и вовсе не знала бы.

Я планировала приехать в город и сказать своему отцу, что выйду замуж за его адвоката только через свой труп. Но когда отец сказал мне, что если я не сделаю этого, он запретит мне видеться с моей бабушкой, поэтому пришлось замолчать. Я только что получила степень по бизнесу, и мне больше не нужны его деньги. Я могу получить работу и жить своей собственной жизнью. Но того, что он не позволит мне видеть мою прикованную к кровати бабушку, было достаточно, чтобы заставить меня выполнять его желания. Это был гвоздь в гроб моей свадьбы.

Моя бабушка — все, что у меня есть. Понятия не имею, как она мирится с этим, но у нее нет никого, кроме меня, на кого можно положиться. Я не знала свою маму и тянулась к бабушке, когда росла. Она единственная, кто дарил мне заботу и нежность. Отец относился ко мне только как к объекту, который он может использовать для продвижения своей политической карьеры. Когда мне было восемь, меня отправили в школу-интернат, где я училась до окончания и перешла прямо в колледж. Оба учебных заведения были только для девочек. Моя мама умерла во время родов, так что бабушка делала, что могла. За моим отцом было последнее слово, и он, прикрываясь получением хорошего образования, отослал меня подальше. К счастью, у меня были бабушкины письма, составляющие мне компанию, и на любой праздник она навещала меня, повторяя, что мне не нужно приезжать домой. Думаю, она даже тогда знала, что он имеет власть надо мной. Со временем, когда здоровье стало подводить ее, он получил власть и над ней. Мы вдвоем пытаемся цепляться друг за друга, в то время как кто-то диктует свои условия.

Может быть, поэтому у меня такая реакция на Пейна. Я никогда не встречала такого мужчину, как он. У него есть сила внутри, но я не чувствовала, что он хочет контролировать меня. Нет, это ощущалось по-другому. Это чувствовалось, будто Пейн хотел поглотить меня. Он хотел поглотить мое тело, но в то же время я ощущала, как будто доминирую я. Он источал секс и мужественность, и что-то проснулось внутри меня, о чем я даже не подозревала.