- Идём, - Эмма оторвалась от пухлых, безумно вкусных губ и потянула Реджину за руку в свою спальню.


- Ложись. Мне нужно ещё кое-что устроить, - Свон отпустила брюнетку и пошла к трюмо.

Реджина сняла болеро и присела на кровать. Она вновь осматривала комнату, хотя ещё в первый раз разглядела все детали. Ей было непривычно, но всё же уходить совершенно не хотелось. Миллс молчала, она не хотела сейчас разговаривать, она хотела нежности, но в то же время и страсти. Хотела удовольствия и расслабления. Она хотела понять, о чём говорит ей таинственная блондинка.

Свон любила красоту. Она любила, когда вокруг красиво, ярко и одновременно мягко. Эмма любила искры, любила эмоции, но одновременно с этим любила дарить нежность, страсть, чувственность. Блондинка умела играть чувствами и эмоциями, как в свою сторону, так и против. Но сейчас она очень хотела, чтобы эта ночь осталась незабываемой для Миллс. Чтобы она пришла вновь, и чтобы Эмма сумела посадить её на свой крючок и делать всё, что блондинке заблагорассудится. А для этого нужно произвести должный эффект. И именно для этого Эмма достала свечи. Несколько ароматических, а остальные обычные. Свон стала расставлять их. На тумбочки, на трюмо, на полу. Везде, где только ей хотелось. Она видела, как Миллс молчит и выжидает. Но и Эмма молчит. Она хочет сделать всё правильно.

Блондинка выключает электрический свет только тогда, когда загораются все свечи, наполняя комнату неким незримым волшебством и дикой романтикой.

Когда свет выключился, Реджина сразу посмотрела на блондинку. Она не знала, как её зовут, и думала, что и девушка не знает её имени. Между ними была пропасть, через которую висел хлипенький подвесной мостик, на котором они постоянно встречались. Их пути не расходились, и это давало повод поразмыслить. Реджина задумывалась каждый раз, когда её глаза встречались с серыми омутами. Она становилась «кроликом», желая стать добычей питона.

С Виллом всё было не так. Когда они встретились, он долго ухаживал за неприступной брюнеткой, добивался её расположения и любви. Он первым сказал о любви, но когда Реджина ответила тем же, всё стало утихать. Романтика исчезла, а в жизнь ворвалась обыденность и равнодушие, которые с каждым днём сжирали девушку. А сейчас, находясь в квартире девушки с неизвестным именем, Миллс чувствовала себя там, где должна быть.


Она медленно встала, при этом не разрывая зрительного контакта, и подошла к блондинке, - поцелуй меня.

Свон улыбнулась. Она подошла вплотную к Реджине, и только её губы едва коснулись губ Миллс, Свон слегка отклонила голову, не давая поцелуя. Она начала играть.

- Я сейчас уйду, - Реджина прикрыла глаза и тоже улыбнулась. Она тоже умела играть.

- Не грозись тем, что сама не хочешь, - Свон вновь коснулась губ, начиная поцелуй. Но это продолжилось какие-то доли секунды, через которые Эмма аккуратно толкнула Миллс на кровать. Реджина упала на мягкую поверхность, а Свон с ухмылкой встала вплотную к кровати, глядя на женщину и медленно расстёгивая пуговки на своей домашней шёлковой рубашке.

Реджина поднялась на локтях и смотрела на блондинку. Она впервые рассматривала тело девушки в таком ключе.

- Тебе нравится? - Эмма скинула рубашку на пол, обнажая себя по пояс. Она не торопилась, жаждая показать, а вернее, доказать Реджине все свои слова и то, что эта ночь будет самой великолепной в её жизни.

- У тебя красивое тело, хотя я люблю более подкаченное, - съехидничала Миллс. Она не знала, что ей, вообще, нравятся женские тела.

- Женское тело не должно быть сильно подкаченным. Моё спортивное, я два раза в неделю посещаю спортзал, - Эмма встала на коленки, нависая над Реджиной грудью, - коснись их. Не бойся.

- Ты хочешь, чтобы я потрогала твои... грудь? - Реджина улыбнулась и прикусила нижнюю губу.

- Да, я хочу, чтобы ты потрогала мою... грудь, - Эмма наклонилась и, подняв носом голову Реджины за подбородок, прикоснулась губами к бархатной коже шеи.

- Мм... - Миллс расплылась в улыбке. Такие действия девушки возбуждали и возносили на небеса.

- Ты такая сладкая, - шептала Свон, чувствуя податливость Реджины, - вкусная...

- Ты не... - брюнетка хотела сказать, что блондинка её не пробовала, но поняла, что это не так, ведь они уже занимались сексом, как думала Реджина.

- Что я не? - Эмме, в свою очередь, было интересно. Она целовала Реджину в шею, ласкала её ладонями, медленно проводя по телу. Блондинка наслаждалась этим телом даже сквозь ткань одежды. А этот аромат только раззадоривал и говорил, что Свон всё делает правильно.

- Я хотела сказать, что ты меня не пробовала, - Реджина полностью легла на кровать.

- Пробовала, - сказала Эмма и села Реджине на ноги, расстёгивая пуговички её блузки, смотря ей в глаза. Да, она врала, но знала, что вкус у Миллс именно такой, а соответственно, это правда.

- Я не помню ту ночь, - Миллс завела руки за голову, давая девушке всю власть над собой.

Свон стянула с брюнетки блузку и брюки, оставляя для себя самое сладкое. Она сама была в длинных домашних штанах, но не снимала их. Эмма продолжила прелюдию, нисколько не думая торопиться. Поцелуи блуждали не только по нежной шее, но и спускались на грудь, на живот. Губы целовали трусики, а руки давали волю фантазии, сминая грудь, поглаживая бедра, живот, зарываясь в волосы. Эмма наслаждалась этим великолепным телом.

А Реджина наслаждалась невероятными ласками. Это было потрясающе и хотелось, чтобы это не заканчивалось. Блондинка делала всё так искусно, что Миллс чувствовала прилив возбуждения и очень быстро завязывающийся узел.

У Реджины было много мужчин, да и Вилл был хорош когда-то в постели, но то, что происходило сейчас, нельзя было сравнивать.

- Ты прекрасна, - делала комплимент Эмма, стаскивая с Реджины бюстгальтер и наконец чувствуя под своими губами затвердевший сосок. Блондинка игралась с ним, не выпуская из плена своих губ и ладоней. Она любила именно эту часть секса, когда есть ласка, страсть и одновременно нежность. Свон любила прелюдию и отдавала ей большую часть своих сил и умений.

Миллс тяжело дышала. Ей было до безумия приятно то, что делала блондинка.

- Я хочу тебя... - Реджина наконец-то сама прикоснулась к подтянутому телу.

Эмма, улыбаясь, слегка поддалась на прикосновения горячих ладоней. Ей нравилась нежность кожи Реджины, а её руки, касающиеся разгорячённого ласками тела Эммы, давали ощущения дрожи. Свон они до безумия нравились, и она была рада, что брюнетка наконец до неё дотронулась, хоть и делала это изучающе.

Миллс поцеловала девушку в плечико, а рукой дотронулась до её груди, так же сжимая. Это было ново, но приятно, что не могло не радовать.

- Мм... смелее, это приятно, - подсказывала Эмма, хоть и боялась упустить ситуацию. Поэтому продолжила, - вспомни первый наш раз, - Свон наклонилась и коснулась своей грудью груди Реджины.

- Я не помню, но сейчас я начинаю понимать, как это приятно, - Реджина поцеловала девушку в губы, - как тебя зовут? Я хочу называть тебя.

И тут Эмма растерялась. Но только в мыслях. Чтобы не отвечать, она целовала Реджину в губы. Страстно и необузданно, вовлекая в эти эмоции не только губы, терзающие губы Миллс, но и руки, ласкающие её тело, сжимающие груди, бедра, касающиеся нежной кожи. Свон не знала ответа на этот вопрос. Вернее, знала, но отвечать совсем не хотелось. Ведь, сказав правду, Свон лишится великолепного секса, и весь её последующий план полетит к чертям, а врать и представляться чужим именем она и вовсе не желала, ведь это, по её мнению, будет чересчур подло.

Миллс отвечала на поцелуй, с каждой секундой забывая, что она хотела узнать. Это было совершенно неважно.

Каждое прикосновение к её телу у Реджины отдавалось мелкой дрожью.

- Мм... возьми меня.

- Ещё рано... - прошептала блондинка и, подхватив под бедра Реджины, подтолкнула её на подушки, чтобы ноги Реджины полностью лежали на кровати. А сама Свон удобно устроилась между ними, предварительно стянув трусики.

- Рано?! О Боже, - понимая, что всё только набирает обороты, протянула Миллс.

Свон приподняла брови от фразы Реджины и усмехнулась. Она хоть и старалась отдать всю себя и все свои умения этому сексу, но всё равно делала всё так, как всегда любила делать и совсем не считала, что её любимая игра подходит к концу. Ведь она только начиналась. И после усмешки Эмма, наконец, коснулась язычком уже давно ставшего мокрым лона брюнетки, отмечая для себя, что не ошиблась. Реджина сладкая, немного приторная, но очень приятная на вкус.

Реджина выгнулась в спине и очень тяжело задышала, прерывисто выдыхая воздух. От таких действий хотелось кричать в голос. Это было превосходно. У брюнетки очень давно не было оральных ласк, а сейчас они были такими искусными, нежными и мастерскими, что Миллс забывала обо всём на свете. Мир исчез, оставив только эту квартиру и нереальное удовольствие.

- Мм...


- Ты чудесна, красавица, - Эмма делала комплименты, и они были не из-за красного словца, они были правдивыми. Блондинка орудовала язычком в лоне, а руками гладила живот, сминала грудь, игралась пальчиками с сосками. Наслаждалась этим податливым телом по полной, отмечая про себя, что ей до безумия нравится ласкать брюнетку. Не просто из-за того, что она Реджина Миллс, не из-за того, что она конкурент, и её хочется использовать и раздавить, а именно из-за того, что она женщина, с которой приятно разделить ночь, у которой великолепное тело и потрясные эмоции, которые она пытается скрыть. Но их видно опытному глазу Эммы, которая играется с клитором языком, губами, зубами. Блондинке нравится эта игра до диких мурашек по всей спине, и она совсем не хочет останавливаться.

Реджина сдерживалась, потому что так привыкла. Она никогда не показывала истинную себя. Громко не стонала. Брюнетка всегда давала то, что от неё ждал Вилл, то, что ему хотелось видеть. Но сейчас хотелось открыться. Открыться той, чьего имени не знает, той, с которой в беспамятстве провела ночь, которую уже несколько дней хочет. Это было бы трудно, если бы Вилл не поступил с ней так, и она наконец-то не поняла, что любовь безвозвратно потеряна.