Инна Волкова - Медовый месяц

— Не плачь, — сказал он и коснулся моей руки. — Не надо плакать. Все пройдет. Ты еще будешь счастлива.

Я посмотрела в его глаза, и на миг мне показалось, что ВСЕ ХОРОШО, что медовый месяц еще впереди, а значит, это лето принесет нам только свет и тепло. И то плохое и страшное, что случилось со мной, окажется не более, чем дурным сном, который забудется и растворится в туманной дымке, стоит мне только открыть глаза и проснуться. Но вместо этого я закрыла глаза и спрятала лицо на его груди. Так мы стояли долго-долго, и мне хотелось, чтобы эти минуты длились вечно. Но нам пора было расставаться. Мы оба знали, что, после того, что случилось, мы не сможем быть вместе. Медовый месяц оказался слишком горек. Привкус полыни и меда, привкус крови и тепло его губ на моих губах…

— Ты любишь меня? — задала я нелепый вопрос, поднимая залитое слезами лицо и глядя на него.

И он ответил, не отводя взгляда, и я видела, как в глубине его зрачков плескались нежность и грусть:

— Я люблю тебя. Я очень люблю тебя, Машенька… Прости меня, за все…

А я ответила, вытирая слезы:

— И ты, и ты прости меня, если, конечно, сможешь…

Уже вторая половина апреля, а зима еще не спешит уходить и огрызается напоследок в виде прощальных морозцев и неожиданных снегопадов. А я уже мечтаю о теплом лете и солнышке. Странно устроен человек, всегда-то ему хочется того, чего он не имеет в данный момент. Может быть, это я одна такая клуша? Не ценю того, что имею, а мечтаю о чем-то далеком, самой мне не ясном. И о чем я думаю в самый, можно сказать, ответственный и торжественный момент моей жизни? Бог знает о чем. Совсем скоро я стану замужней женщиной. И впервые за девятнадцать лет жизни назову кого-то немного странным словом «муж». Не нравится мне это слово, напоминает жужжание жука — ж-ж-ж, муж. Но супруг звучит еще хуже, таким официозом веет от этого слова «супруг», что хочется невольно вытянуться по струнке и отдать честь. Господи, опять какой-то бред лезет в голову! Хорошо бы узнать, где же до сих пор шляется тот самый мужчина, которого вскоре мне и предстоит назвать этими самыми словами. Пора бы ему уже давно появиться. Я взглянула на часы и невольно присвистнула. Однако он здорово опаздывает. Правда, я привыкла к его постоянным опозданиям, это не поддается исправлению, это его хроническое состояние, и сколько я ни пыталась бороться с этим недостатком и обижаться — ничего не помогало. И, решив не портить наши нервы и отношения, я плюнула и просто приходила на свидания на полчаса позже назначенного времени. У каждого свои недостатки, по крайней мере, этот недостаток можно пережить. В остальном мой будущий муж почти идеал мужчины: хорош собой, умен, почти не пьет, не курит, и главное, любит меня. Я его люблю, — а как же иначе? Свадьба у нас тоже получается несколько странная. Почему? Да потому, наверное, что у нас нет гостей, кроме моей подруги Лизы и друга Павлика, Семена, выступающих в роли свидетелей. Нет также белого платья, фаты, машины, куклы и прочих свадебных атрибутов. Мы сами отказались от этого. Сознательно не оповестили наших друзей и сокурсников о времени и дне нашего бракосочетания. О господи, еще одно неприятное слово. Сочетаться браком с чем? С любовью? Но зачем любовь с чем-то сочетать? Она самодостаточна. Я снова посмотрела на часы. Нет, ну мог бы он хотя бы один раз в жизни прийти вовремя, на собственную свадьбу! Я начала нервничать. А что, если он вообще не придет? Передумал, испугался? — вдруг промелькнула мысль. Странное дело, эта подлая мыслишка не только не бросила меня в дрожь, но даже обрадовала. Нет, не то слово, не обрадовала, а принесла облегчение. Он не придет, а значит, не будет свадьбы, все останется по-прежнему. Мы станем продолжать наши отношения, встречаться в университете; сбегать с лекций в кафе и в кино; болтать по телефону до тех пор, пока ухо не покраснеет и не вспухнет от длительного контакта с трубкой; скучать, когда не удается увидеться несколько дней подряд, и, блуждая по вечернему городу, мечтать о том, как мы будем жить вместе, одной семьей, и как это будет здорово и замечательно. Видеть друг друга каждый день, засыпать и просыпаться в одной постели, вместе завтракать на уютной кухне, беседуя за чашкой ароматного кофе, и намазывать шоколадное масло на свежий хлеб, так обожаемое нами обоими. Да, мы часто мечтали об этом, и я представляла, как это будет здорово — никогда не расставаться. И мне действительно очень этого хотелось. Почему же сейчас эта предательская мысль о том, чтобы все осталось по-прежнему, возникла в моей голове, вынырнув из глубин подсознания? Неужели я не хочу стать женой того человека, которого, несомненно, люблю? Чего я испугалась? Перемен в жизни? Но ведь это приятная перемена, разве стоит ее бояться? А вдруг это не любовь, а всего лишь симпатия, привычка? Ведь, если смотреть объективно, Паша хотя и очень славный парень, но отнюдь не выдающийся и необыкновенный мужчина, из-за которого можно потерять голову. Нет, не может быть! Эта мысль бросила меня в дрожь. Я даже похолодела от пяток до затылка. Как я могу даже думать о таком?! Мой Павлик самый лучший, самый замечательный, и я очень его люблю. Лучше его не найти. И все у нас будет отлично, а мои страхи и сомнения — это просто минутная слабость, вполне простительная молодой девятнадцатилетней девушке. Я представила себе, как сегодня, в субботний вечер, мы с Павликом, как обычно, придем ко мне домой на вечерний чай с традиционными пирогами и за чашкой чая, как бы между прочим, скажем ничего не подозревающей маме:

— Знаешь, мама, мы с Павликом поженились, сегодня утром. Вот кольца и паспорт.

Интересно, поперхнется мама пирогом или спокойно воспримет эту новость? Конечно, она с большой симпатией относится к Павлику и всегда рада его появлению в нашем доме, считает его очень милым и славным молодым человеком, но вряд ли серьезно рассматривает его кандидатуру в качестве потенциального жениха, по крайней мере, в ближайшее время. Но «если очень хочется, то надо делать, а потом будет видно» — это жизненный девиз моей подружки Лизы. Именно она убедила меня в правильности решения соединить наши с Павликом судьбы. «Что ты теряешь, в конце концов? Слава богу, разводы у нас не запрещены, и если ты разочаруешься в семейной жизни, то с такой же легкостью сможешь развестись, с какой и вышла замуж», — оптимистически уверяла меня подруга. «И вообще, — добавляла она, — для женщины даже полезно выходить замуж, это поднимает тонус и позволяет повысить самооценку». Что касается меня, то в моей жизни мне бы хотелось ограничиться единственным браком.

Я вздохнула и снова посмотрела на часы. Господи, это уже переходит все границы! Скоро подойдет наша очередь в загсе, а его все нет. Мне еще повезло, что у них там какие-то накладки и церемония задерживается, а то я бы попала в дурацкое положение. Как в фильме «Любимая женщина механика Гаврилова» с моей обожаемой актрисой — Людмилой Гурченко. Правда, в фильме жених в конце концов все же явился и обеспечил хеппи-энд. Но это в кино, а как будет в жизни? Вдруг с Павликом что-то случилось? От этой мысли я похолодела. Да нет, ерунда, что может случиться? Он едет на метро, дорогу переходит только на зеленый свет и вообще осторожен и внимателен. На улице светло, что же может произойти? Да, но тем не менее прошли уже все сроки, а его все нет. Черт, как же я, оказывается, продрогла! Апрельское солнышко весьма обманчиво. Сколько времени я стою здесь, на улице, провожая заинтересованными взглядами нарядные парочки женихов и невест, входящих и выходящих из дверей загса. Многие невесты — в белых платьях, некоторые просто в нарядных платьях и костюмах, с цветами. Одна я в джинсах, правда совсем новых и фирменных, небесно-голубого цвета, и в ярко-розовом свитере. Вот служащие загса удивятся, когда увидят невесту в таком виде! Впрочем, они, наверное, за годы работы и не такое видели и привыкли к любым странностям брачующихся. Еще одно милое словечко, ха-ха! Черт, ну где же он, в самом-то деле?!

— Ну и где же бродит твой драгоценный женишок? — озвучил мои мысли громкий, слегка ехидный женский голос за моей спиной.

Я обернулась. Голос принадлежал моей подружке, свидетельнице, на зависть бодрой и жизнерадостной девице.

— Я уже замучилась ждать. И есть хочу страшно. С утра не успела позавтракать, спешила на ваше мероприятие, а теперь, оказывается, зря суетилась. Вполне успела бы спокойно насладиться едой и еще подремать в теплой постельке, — с шутливой укоризной пожурила меня подруга.

— Приземленный ты человек, Лисичка, — парировала я, — думаешь о еде и постели, в то время как надо думать о вечном. Твоя лучшая подруга вступает в новую полосу своей жизни, а ты еще не прониклась всей ответственностью момента.

— Ща проникнусь. — Лиза прищурила свои раскосые изумрудные глаза и сладко потянулась, как большая рыжая кошка. — Вот съем парочку восхитительных пирожков твоей мамы — и проникнусь непременно, и даже помогу тебе выдержать шквал материнских упреков и вздохов, адресованных своему неразумному дитятке.

— Да брось ты, — отмахнулась я. — Моя мама — мудрая женщина, не станет она охать и стенать, узнав о нашем с Павликом решении.

— Может быть, — согласилась Лиза, — только она все же твоя мать, и не каждый день единственная, горячо обожаемая доченька выходит замуж и покидает отчий дом.

— Слушай, я начинаю волноваться. — Я уже в который раз посмотрела на часы. — Где он может быть? Вдруг что-то случилось?

— Брось, Машка, — утешила меня подруга, — что могло случиться? Скоро появится твой ненаглядный, разве ты еще не привыкла к его бесконечным опозданиям?

— Привыкнуть-то привыкла, но все-таки хотя бы сегодня он мог бы изменить своей привычке опаздывать и прийти вовремя, — проворчала я, нахмурившись.