– Не останавливайся, – пробормотал он. – Уж очень интересно, что случилось потом. Почему тут не было ничего страшного? Как эта девушка собиралась жить дальше?

– Ну, как рассказ?

– Неплохо. Особенно мне понравилась та часть, где говорится про господина.

Татьяна поцеловала его в щеку.

– Я оставляю окончательное суждение на потом. Но скажи, почему девушка не протестовала?

– Потому что, – начала Татьяна, пытаясь соображать побыстрее, – она терпеливо ждала, пока он вернется.

– Ага, так это сказка. И?..

– И он вернулся.

– И?..

– Какое может быть «и» после этого? И они жили долго и счастливо.

После невыносимо длинной паузы Александр глухо спросил:

– Где?

Татьяна молча смотрела на горы. Александр, кряхтя, поднялся и повернулся к ней:

– Не такая уж плохая история.

– Не такая уж плохая? Попробуй сочинить сам!

– Ну какой из меня сочинитель!

– Ну да, только критиковать горазд! Давай, не стесняйся.

– Так и быть.

Он уселся, скрестив ноги, плеснул водой на себя и на Татьяну и начал:

– Посмотрим… Жила-была прекрасная дева… подобной которой не бывало на свете. И одному чужеземному солдату удачи выпало счастье завоевать ее любовь. Вечную любовь.

Татьяна толкнула его ногой, но на лице расцвела довольная улыбка.

– Рыцарь покинул ее, чтобы защитить королевство от вторгшихся в него врагов… И не вернулся.

Он отвел глаза и уставился на ближайшую сосну.

– Дева ждала рыцаря, долго ждала…

– Сколько?

– Не знаю. Лет сорок?

– Это уж слишком! – воскликнула Татьяна, ущипнув его.

– Ой! Но наконец, потеряв надежду, отдалась одному из местных вассалов.

– Кому она нужна через сорок лет?

– Но – о чудо! – рыцарь вернулся и узнал, что отныне девица правит поместьем и заодно забавляется с вассалом. Тогда рыцарь, чувствуя себя последним идиотом, вызвал вассала на дуэль, сражался за честь девы и проиграл. Его четвертовали прямо у нее на глазах, пока она вытирала глаза платочком, смутно вспоминая о земле сирени, где они когда-то жили. А потом небрежно пожала плечами и пошла пить чай. Ну как тебе моя сказочка?

– Никогда не слышала ничего глупее!

Татьяна вскочила и зашагала к избе.


Пока она собиралась, Александр с угрюмым видом курил.

– Почему ты вечно бегаешь к своим старухам? Опять шить?

– И вовсе не вечно. Всего на час, – улыбнулась она, обнимая его. – Способны вы подождать всего час, капитан?

– Ну-у-у, – протянул он, обхватив ее плечи, – неужели они не могут без тебя обойтись?

– Шура, ты заметил, дни становятся все жарче! Ты вспотел.

– Заметил-заметил. Сидела бы здесь и шила! Я принес твою машинку. Только вчера ты мастерила что-то темное. Кстати, что это было?

– Да так, чепуха, ничего особенного.

– Вот и шила бы свою чепуху здесь!

– Я учу их рыбачить, Шура.

– То есть?

– Дай человеку рыбу – и он будет сыт весь день. Дай человеку удочку – и он будет сыт всю жизнь.

– Ладно, – вздохнул Александр, – я с тобой.

– Ни в коем случае. Только тебя там и не хватало. Кроме того, ты уже умеешь ловить рыбу. Сиди дома. Найди себе занятие. Я вернусь через час. Хочешь съесть чего-нибудь вкусненького?

– Да, и точно знаю, чего именно, – кивнул он, укладывая ее на расстеленное в траве одеяло. Солнце высоко поднялось над вершинами деревьев.

– Шура, я опоздаю.

– Ничего, скажешь, что твой муж проголодался и пришлось его кормить.

16

– Так что там у тебя в ранце, великан? – лениво спросила Татьяна душным летним днем, сидя на одеяле с его ранцем, свертком географических карт, валявшимся между ногами, и старательно вынимая каждую вещь.

Ей хотелось пить. Жара стояла невыносимая с самого раннего утра. Даже ночью было тепло. Они спали голыми, под простыней, с открытыми окнами. Не вылезали из воды. И все равно нигде не находили прохлады.

Александр подгонял два длинных бревна по размеру.

– Ничего интересного, – отмахнулся он, не глядя на нее.

Татьяна вынула пистолет, ручку, блокнот, колоду игральных карт, две книги, две коробки патронов, нож, все карты и две ручные гранаты.

Больше всего Татьяну заинтересовали географические карты, но, прежде чем она успела их развернуть, Александр, не выпуская пилы, подскочил и забрал у нее гранаты.

– Вот что, эти игрушки не для тебя, и запомни это раз и навсегда.

– Ладно! Тогда научи меня стрелять из пистолета.

– Как-нибудь попробую, – проворчал он.

– Мог бы показать, как работает миномет, но миномета у тебя нет.

– И слава богу, – засмеялся он.

– Зато есть карты.

– И что? – насторожился он.

– Шура, может, переменишь специальность? – спросила Татьяна, обнимая его. – Попроси полковника Степанова назначить тебя курьером или кем-то в этом роде. Объясни, что женился на милой девушке, которая не может жить без своего солдата.

– Обязательно, – пообещал он.

Татьяна потащила его за руку в дом, отбирая на ходу пилу.

– Но я еще не закончил! – отбивался он.

– И что? Ты мой муж или как?

– Муж. И что из этого?

– Разве у меня нет таких же прав?


Нагая Татьяна сидела верхом на Александре, прижимая ладони к его груди.

– Как это работает?

– Миномет. Ты ведь сам сказал Вове, что стреляешь из миномета. Как он работает?

– Стреляю. Что ты хочешь знать?

– У него длинное дуло, как у пушки, или короткое?

– Длинное.

– Итак, длинное. А дальше?

– Наводишь его под углом сорок пять градусов…

– И?..

– Кладешь мину в дуло. Она падает вниз, ударяет по взрывателю, пороховой заряд взрывается.

– А дальше я сама знаю. Мина вылетает со скоростью семьсот метров в секунду…

– Что-то в этом роде.

– Теперь посмотрим, все ли я запомнила. Длинное дуло. Наводим. Кладем. Удар. Взрыв.

– Вижу, ты все усвоила.

– Еще раз. Длинное дуло. Наводим. Кладем. Удар. Взрыв. Я способная ученица?

– И не говори.

– Шура?

– М-м-м…

– Почему дуло миномета должно быть таким длинным?

– Чтобы увеличить начальную скорость. Знаешь, что это такое?

– Некоторое представление имею.

Выбежав из дома, Татьяна жадно напилась и опять вернулась к картам Александра. Он снова взял в руки пилу. Жара становились нестерпимой. Хорошо бы искупаться…

Но она зачарованно смотрела на карты.

– Шура, почему здесь только Скандинавия? На одной – Финляндия, на другой – Швеция, на третьей – Северное море между Норвегией и Англией. Почему?

– Да так… просто военные карты.

– Но при чем тут Скандинавия? Мы ведь не воюем со Скандинавией?

– С Финляндией.

– А вот карта Карельского перешейка.

– И что?

– Разве ты не сражался на Карельском перешейке, под Выборгом, в войне сорокового?

Александр лег рядом и поцеловал ее в плечо.

– Разумеется.

Татьяна немного помолчала.

– И в начале этой войны послал туда Дмитрия, на Лисий Нос, с каким-то заданием.

Александр мягко отобрал у нее карты.

– Неужели не забываешь ничего из того, что я тебе говорю?

– Ни слова.

– Жаль, что я не знал этого раньше.

– Зачем все эти карты? – повторила она.

– Таня, это всего лишь Финляндия, – ответил он, вставая и поднимая ее. – Жарко?

– И Швеция тоже. Да, очень жарко.

– Часть Швеции.

Он подул на ее шею и лоб.

– И Норвегия, и Англия.

Она закрыла глаза и прислонилась к нему.

– У тебя горячее дыхание.

– Жду следующего вопроса.

– Швеция ведь нейтральное государство, верно?

– Да. В этой войне Швеция старается остаться нейтральной. Что дальше?

– Не знаю, – улыбнулась Татьяна, хотя в горле вдруг пересохло. – Что у тебя еще есть?

– Ты все увидела. Обо всем расспросила, – тихо ответил Александр. – Что ты еще хочешь? Что я могу сделать для вас, прекрасная дама? – Он улыбнулся.

– Ну-у-у, – промурлыкала она, лаская его, чувствуя, как выступают на коже мелкие капельки пота. – Можешь сделать так, чтобы мы кончили вместе?

– Постараюсь, – кивнул Александр, наклоняясь над ней и унося в дом. – Постараюсь сделать так, чтобы мы кончили вместе…

Измученные, мокрые от пота, они отодвинулись подальше друг от друга и долго пытались отдышаться, счастливо улыбаясь.

Александр пошел за квасом. Немного придя в себя, Татьяна попросила рассказать, как он получил первую медаль за храбрость.

Александр долго молчал. Татьяна не торопила его. В окна дул легкий, но жаркий ветерок. Оба были по-прежнему покрыты потом. Давно бы пора пойти искупаться, но Татьяна отказалась слезать с печи, пока Александр не расскажет про медаль.

Наконец он пожал плечами:

– Ничего особенного.

Голос его показался ей неестественно ровным.

– Мы сидели в болотах, около Финского залива. С боями пробирались от Лисьего Носа почти до самого Выборга. Отогнали финнов, но сами застряли в лесу. Финны сумели окопаться. У них были патроны и еда, а мы барахтались в грязи и в страшной бойне под Выборгом потеряли две трети личного состава. Пришлось остановиться и отступить.

Все вышло как-то глупо. Дело было в марте, за несколько дней до тринадцатого, когда заключили перемирие, а мы продолжали терять сотни людей без всякой причины. Тогда я был в пехоте. Из оружия имелись только однозарядные винтовки да пара минометов.

Когда все началось, в моем взводе было тридцать человек. К концу второго дня осталось четверо, включая меня самого. Вернувшись на пост в Лисьем Носу, мы узнали, что один из солдат, оставшихся в болотах, около линии обороны под Выборгом, был Юрий, младший сын полковника Степанова. Ему было всего восемнадцать. Только-только пошел в армию.

Александр помедлил.

Помедлил или остановился?

Татьяна, положив руку ему на грудь, выжидательно молчала. Только чувствовала, как его сердце колотилось все сильнее.