Эмилия Грин - Медлячок

Медленно развернулась и поковыляла к лестнице. Не хотелось ждать лифт. Мне теперь вообще ничего не хотелось…

Демид Страхов

Закрыл дверь, и вернулся обратно на кухню.

— Ну, и чего ты добился? — холодно бросил мне Ян, сложив ладони замком на груди.

— Теперь она в безопасности. Для меня это самое главное. — подошел к окну и остановился около рамы, ожидая, когда Мила выйдет из подъезда.

— Но зачем так жестоко? Неужели нельзя просто рассказать девчонке правду??? — зеленые глаза друга обдали меня арктическим холодом.

— Я не переживу, если еще одна девушка пострадает по моей вине…Не надо было нам вообще начинать… Знал же, к чему это приведёт… — повторял монотонным голосом, постукивая кончиками пальцев по оконному стеклу. Тук. Тук. Тук.

Сердце молотило в груди с какой-то неистовой силой. Казалось, еще немного, и оно проломит ребра.

— Демид, что у тебя в башке??? Почему ты такой твердолобый??? — Ян подскочил и треснул ладонью по столу, но затем вновь сел на место, и, прикурив сигарету, хрипло сказал. — Я повторяю тебе в сотый раз — ты не имеешь никакого отношения к тому, что произошло с Идой! ВООБЩЕ НИКАКОГО!!! Твоя бывшая погрязла в наркотиках… Вы с ней расстались!!! И я был в ту ночь в клубе…

— ЗАМОЛЧИ! Ты прекрасно знаешь, что таких совпадений не бывает! Никто из тех людей не знал, что мы разбежались! Всё это случилось в одну неделю!!! В одну долбанную неделю моя жизнь превратилась в конченное дерьмо!!! Неужели ты забыл, какой ад тогда творился??? Меня чуть не грохнули…

— Но ты ведь больше не работал на тех людей… Прошло четыре года… Всё это в прошлом, Демид, так что… — в этот момент я увидел, как Мила вышла из подъезда и остановилась около декоративной ёлки, украшенной активистами нашего дома.

Пальцы сжались в кулаки, а дыхание участилось. Склонил голову, наблюдая за маленькой точкой посреди двора, испытывая одно единственное желание — броситься вслед за ней и глубоко поцеловать.

— Я сказал Барину, что больше не собираюсь на него работать и получил очень красноречивый ответ, — развернулся, потирая пальцами припухшую щёку. — И что бы я сделал, если бы они впятером напали на меня, когда я был с Милой? — друг шумно втянул ноздрями воздух, и по кухне разлилась гнетущая тишина. — Молчишь… Вот и я не знаю ответа. Всё очень серьёзно… Телефон прослушивается. Завтра я переезжаю с этой квартиры…

— Ты же сам говорил, что Барин — мелкий жулик… Зачем так истерить?! Или я чего-то не знаю? — наши взгляды схлестнулись. Друг глядел исподлобья. Он был единственным из всей нашей прошлой тусовки, кто не отвернулся от меня, когда начались проблемы.

— Я не боюсь Барина и уже кое-что предпринял, чтобы обезопасить себя. Я боюсь за Милу… Это разные вещи.

— И что ты собираешься делать?

— Женюсь на ней.

— Когда?

— Когда всё успокоится. Сейчас для меня в приоритете её безопасность. Всё должно выглядеть так, как будто мы, правда, расстались. Ты можешь проследить, чтобы она благополучно добралась до дома?! Вдруг кто-то из его людей пасется около ворот…

— Да, конечно… — Ян резко подскочил со стула, быстрым шагом направляясь в коридор. — Ты это серьёзно?!

— Ты о чем? — спросил, глядя на то, как друг достает из шкафа свою черную косуху.

— Ну, про женитьбу… — парень выгнул чернявую бровь, вопросительно прищурившись. Я безэмоционально пожал плечами.

— Почему нет? Я люблю её, и не вижу рядом с собой никого другого. Но не могу рисковать… И ещё, Ян…

— Что? — уже на выходе недовольно спросил он.

— Мила может поехать не домой, а к своей подруге Даше. Имей ввиду!

— Я тебя понял… — тихо изрёк брюнет, растягивая уголки губ в плотоядную ухмылку.

— И ещё…

— Да говори ты уже!

— Купи водки…

Мила Лапина

Две недели спустя

Оставила свою зачетку в деканате и вышла за дверь. Скоро Новый год, но уже несколько лет я недолюбливала этот праздник. Отец бросил нас с матерью 30 декабря. Просто пришел домой поздно вечером и стал собирать вещи. Сказал, что не собирался этого делать, но «так сложились обстоятельства». Кажется, эта фраза вообще одна из самых излюбленных у мужчин.

«Дорогая, так сложились обстоятельства!» — сказал это, и можешь с легким сердцем отчаливать в другую жизнь. Мне было четырнадцать, когда это произошло. В одночасье прекратились семейные пикники, наши воскресные прогулки на велосипедах, вечерние просмотры сериалов по Первому каналу. Отец всегда критиковал нас за то, что мы с мамой любим сериалы, но сам нет-нет, да и посматривал вместе с нами…

А потом за один день до Нового года собрал сумку и ушел к другой женщине. И хоть бросил он маму, я также остро воспринимала это предательство. Мы с отцом почти перестали общаться. Новая жена не хотела, чтобы он поддерживал контакты даже со мной.

Со временем боль притупилась, но окончательно не прошла. Я просто смирилась с тем, что у меня нет отца: вернее есть где-то в другом городе, но общаемся мы теперь исключительно по праздникам. Да и то, это общение ограничивается сухими смс посланиями…

Поймала себя на мысли, что с появлением Демида в моей жизни, я вообще перестала думать об отце. Странно, но за столь короткий срок он сумел заменить собой всех. Я открылась ему, поверила, готова была следовать за ним всегда и всюду, но Страхов вышвырнул меня из своей жизни без всяких объяснений. Наверное, стоит уже к этому привыкнуть и перестать удивляться, а еще привязываться к людям…

Мы не виделись четырнадцать дней. Я знала это, потому что просыпалась каждое утро в надежде перестать чувствовать эту тупую непрекращающуюся боль. Она заполняла каждую клеточку моего разбитого тела, и временами было попросту трудно дышать.

Дашка всячески поддерживала меня, приговаривая, что с каждым днем должно быть легче, а самое главное — нужно пережить первые две недели после расставания. Но пока, увы, легче не становилось.

К счастью, за эти дни я ни разу не видела Демида в универе. Моя всезнающая подруга как-то упомянула, что и в деканате его потеряли. Якобы все эти дни он не посещал занятия. Запрещала себе думать о нем, но то и дело возвращалась к нашим совместным воспоминаниям. Они до сих пор жили в душе, и чтобы я не делала, никуда не хотели выветриваться оттуда…

Зашла во двор, когда уже почти стемнело. Сегодня был теплый безветренный день, и Даша вытащила меня на прогулку. Не хотела никуда идти, но в итоге оказалась ей благодарна: спасибо подруге, хоть как-то скрасила мой одинокий вечер.

— Мила… — вздрогнула, услышав за спиной чей-то знакомый голос, а затем быстро повернулась, врезаясь взглядом в выразительные зеленые глаза Яна.

Я глупо хлопала ресницами, молча, разглядывая его. Не видела самого востребованного тату мастера столицы уже более двух недель, и еще раз поразилась, насколько он привлекательный.

Высокий, пожалуй, даже выше Демида, с широкими плечами и узкими бедрами. Не смотря на теплый по меркам московской зимы день, Ян был одет совсем легко: в кожаной куртке косухе и дырявых синих джинсах. Парень широко улыбнулся, а затем сделал шаг на встречу, и его зеленые глаза, радужки которых состояли из изумрудных и оранжевых крапинок, загадочно вспыхнули.

— Привет… — нерешительно выдавила из себя, чувствуя странное оцепенение.

Встреча с Яном вдруг напомнила о тех днях, когда я ещё работала в тату салоне «Волчья пасть».

— Поговорим в машине?! — бросил уверенным тоном, и, не дожидаясь моего ответа, развернулся, быстрым шагом направляясь к черному седану «Audi».

— Ну, ладно… — пробурчала себе под нос, следуя за ним. Спустя тридцать секунд уселась на пассажирское сидение, растерянно улыбнувшись, когда Ян протянул мне термостакан с кофе.

— Я хотел поговорить о ваших отношениях с Демидом… — парень застал меня врасплох. Сжала пальцы с такой силой, что аж костяшки побелели, а затем втянула ртом немного воздуха, и тихо произнесла.

— Нет у нас никаких отношений. И говорить не о чем…

— Ты ничего не знаешь, а мой друг просто упертый идиот, и я не могу смотреть, как он спивается… — вдруг замерла, стараясь вникнуть в смысл сказанных им слов.

— Да-да. Ты не ослышалась. Он бухает по-черному уже две недели. Выглядит как конченный бомжара, и я боюсь, как бы до белой горячки не дошло… Ему постоянно мерещится опасность! Он заставляет меня следить за тобой… Но сам никак не может решиться просто поговорить…

— Ян, я приезжала к Демиду домой, и он выставил меня за дверь… Так что… — парень перевел взгляд своих выразительных зеленых глаз на тонированное боковое стекло и хрипло сказал.

— Я был у него в тот день, когда ты приходила. Мила, послушай внимательно, то, что я тебе скажу… — зеленоглазый брюнет сделал небольшую паузу, а затем, судорожно вздохнув, тихо заговорил.

— Несколько лет назад произошло нечто такое, после чего Демид изменился. Он долгое время не мог всё это пережить, осознать, осмыслить… Закрылся. Ушел в себя. Перестал подпускать людей. Наша большая дружная компания мальчиков и девочек развалилась. Всё полетело к чертям… Тогда и начались эти отношения на две-три недели. Настоящая паранойя. Но с тобой у него по-другому. Он с ума сходит. Ты должна поговорить с ним…

— Прости Ян, но я уже пыталась с ним поговорить. Дважды… И больше не буду… Хватит с меня унижений…

— Мила, я не могу смотреть, как мой лучший друг спивается и гробит свою жизнь! — парень неожиданно врезал ладонью по стеклу, так что я испуганно вжалась в сидение. — Он приедет к тебе… Очень скоро приедет… Но Страхов безумно упертый! Если ты его любишь, должна смириться с этой твердолобостью…