Мой взгляд, наверное, убийственный, потому что он отдёргивает свою руку.

— През, сегодня днём у нас дело.

В эту самую секунду мне насрать на сделку, которую мы заключили с шайкой с Грин-стрит, или на их мелкого сучку-главаря. Я не готов отпустить Хоуп. Изогнув бровь и кивнув головой, я даю ему понять, что лучше ему больше не болтать о бизнесе клуба перед Хоуп. Впрочем, он не полный идиот, ну или уже полностью протрезвел, потому что дальше ничего не уточняет.

Взяв Хоуп под локоть, я отвожу её подальше от Рофа — любопытному придурку не нужно слышать наш разговор.

— Прости, куколка. Сегодня днём мне необходимо позаботиться о кое-каком деле. Вероятно, оно затянется.

Она поворачивается и кладёт руку на моё сердце. Блядь, и я снова готов взять её прямо на капоте её грёбаной машины перед всеми.

— Я понимаю. Эм, спасибо за прошлую ночь, — её щёки горят. Снизив голос, Хоуп добавляет: — И за утро.

О, чёрт, она милая. И Хоуп делает для меня невозможным сказать ей «прощай».

Глава 11

Хоуп.

Я еду домой в такой эйфории от Рока, что почти теряюсь по дороге. Мой GPS сходит с ума в этих горах. Как только достигаю трассы 156, осознаю, где я нахожусь и что мой дом не так уж и далеко. Телефон умер посреди ночи, но я этого не понимала, пока не переступила порог и не поставила его заряжаться. Он взрывается мигающими огоньками и звуковыми сигналами, сообщая мне о том, что уже какое-то время кто-то пытается связаться со мной. Боже, кто бы это мог быть?

Софи, конечно.

Пока она не примчалась ко мне, я перезваниваю. С ней смс в ответ не проканает.

Пищащее приветствие на том конце настолько громкое, что мне приходится отодвинуть трубку от уха.

— Расскажи мне всё, — орёт она.

— Боженьки, успокойся, любопытная извращенка, — но я и сама не могу сдержать хихиканье.

— Ты с ним того?

— Не твоё дело.

— О мой Бог, это да!

Я вздыхаю, потому что действительно не отношусь к тем, кто обсуждает подробности личной жизни. Я знаю, что Софи и Лилли ведут себя как два пьяных моряка, но мне всегда было некомфортно от такого рода разговоров. Я такая ханжа.

Чтобы отвлечь от себя внимание, я спрашиваю:

— Ты хорошо добралась домой?

— Забавная история, кстати. Джонни раньше вернулся из тура и приехал в поисках меня, чтобы сделать сюрприз, но я была у Мары и Дэймона.

— Он тебя нашёл?

— В итоге да, — отвечает она без каких-либо подробностей. — Оу, а Росс наконец-то отправился домой с Брайаном.

— Ого, он давненько пытался забраться к нему в штаны.

— Ага, он передаёт свою благодарность. Пугающие байкеры принесли ему удачу.

Ладно, это так весело, что я даже рассмеялась. Когда я всё-таки успокоилась, мой затуманенный разум вспомнил, как Лилли и Зед трахали друг друга глазами.

— Лилли нормально добралась домой?

— Её подвезли, — заявляет Софи, а потом прыскает со смеху.

Я закатываю глаза. Иногда я не могу поверить, что мы ровесники.

* * *

После разговора с Софи первым делом я записываюсь к парикмахеру. Звоню туда, где также есть и спа. Попросить Софи или одну из моих подруг было бы неплохой идеей, но мне необходимо время наедине с собой.

«Colors Day Spa» — идеальная смесь стильного и вычурного. Салон вечность существовал в этом районе, но я никогда не записывалась сюда из-за нехватки денег. Теперь они у меня есть, и это совершенно другой опыт. Когда я вхожу внутрь, меня приветствует дружелюбная девушка и затем ведёт к стойке с напитками. Она наливает мне немного огуречной воды, которая, как я обнаружила, невероятна. Я выбираю полный комплекс процедур, и остаток дня меня моют, щипают, депилируют, полируют, подстригают, увлажняют и массируют до тех пор, пока я не чувствую, что одеться в то же и уехать, — это преступление. Разница потрясает, и я не могу перестать пялиться на себя в зеркало заднего вида. Я скучала по своей чёлке. Теперь она вернулась: идеально подстриженная и уложенная. Покупка одежды — вот что следующее на повестке дня. Мои брюки сейчас держатся исключительно благодаря поясу, в котором мне пришлось проделать дополнительные дырочки.

Я выбираю несколько пар джинсов, свитеров, футболок, ночнушек и одно платье. Почувствовав себя более чем немного виноватой, я направляюсь в отдел нижнего белья и трачусь на некоторое количество новых пикантных бюстгальтеров и едва заметных трусиков. Просто на всякий случай. Если я понравилась Року в своём худшем виде, представляю, что он подумает теперь.

Моя глупость осеняет меня прямо посреди торгового центра. Мы не договорились о другой встрече. Хоть мы и попрощались этим утром на очень приятной ноте, второго свидания запланировано не было. Ни тебе: «Я позвоню позже». Ничего. Я тяжело опускаюсь на одну из лавочек, и фонтана энергии во мне как не бывало.

— Проклятье.

Я поворачиваю голову и улавливаю аромат шампуня, который использовали в салоне. Этого достаточно, чтобы выдернуть меня из уныния. И что такого, если мы ничего не спланировали? Он определённо запал на меня. Он свяжется со мной. Я не собираюсь превращаться в одну из этих сумасшедших, назойливых барышень. У меня есть и своё дерьмо.

Только вот в моей жизни ничего не происходит. Ещё два дня назад я была в депрессивном тумане. Но я разберусь. Затем я подхватываю свои пакеты и направляюсь домой.


Рок.

— Повторите ещё раз, почему я терплю этих членоголовых с Грин-стрит? — спрашиваю я Рофа, наблюдая, как уезжает Хоуп.

Я должен быть тем, кто отвезёт её домой, или по меньшей мере позволить ей следовать за мной, чтобы она не заблудилась. Но она настояла на том, что с ней всё будет в порядке, и вместо того, чтобы отвести её наверх и привязать к своей кровати, я смотрю на облако пыли.

— Потому что они покупают почти всё, что мы выращиваем, — предполагает Роф. Ответом служит моё бурчание. — И когда мы прекратили толкать дурь мексиканцам и начали выращивать это дерьмо, они стали зависать с нами?

Ага, ладно. Это было скользкое время в истории нашего клуба. Роф и я идём обратно. Мы друзья с тех пор, как я нашёл его на улицах подростком, который выживал с помощью того, что выбивал дерьмо из людей в нелегальных подпольных боях. Он на два года младше меня и ближе родного брата, что также, наверное, объясняет, почему я хочу надрать ему зад большую часть времени.

Роф — единственный, кому я в своей жизни могу доверять.

Почти десять лет назад мы вместе с Зедом воспользовались возможностью продвигать «Потерянных Королей» в новом направлении. Мы стали первыми, кто присоединился к братству гонщиков, ищущих свободу. МК дал нам семью, какой у нас никогда не было. Это кое-что значит. Но клуб начал развиваться в скверном для всех, за исключением верхушки, направлении. Разве мы когда-нибудь собирались стать законопослушными гражданами, работающими с девяти до пяти? Блядь, нет. Но нам и не нужно было становиться головорезами, которые набивали свои карманы за счёт таких же братьев.

— До сих пор не пойму, почему этот напыщенный мелкий панк настаивает на моём присутствии при каждой грёбаной поставке.

— Думаю, он запал на тебя, През.

Роф мнит себя юмористом. Я же намереваюсь снова надрать ему задницу.

— Так что за история со строгой цыпочкой-адвокатом? Как она?

Серьёзно обеспокоенный психическим здоровьем моего друга, я склоняю голову в сторону:

— У тебя есть какое-нибудь предсмертное желание, которое ты бы хотел со мной обсудить?

— Она теперь твоя старуха?

Мне даже не приходится думать об этом:

— Да, она ею станет.

Роф отходит на шаг назад и, широко распахнув глаза, кивает:

— Вау, это успех, През. У нас сейчас нет ни одной старухи. Итак, это весомо.

Блядь, так и есть. Будто у меня мало дерьма, которое нужно разгрести. В клубе захотят узнать больше о Хоуп. Им необходимо доверять тем, кого мы приводим к нам. Если я не буду держать её полностью изолированной от МК, со временем она случайно подслушает что-то, и они захотят узнать, можно ли ей доверять. Я уверен: тот факт, что она адвокат, тоже создаст проблемы, хотя и не понимаю причину. По сути, поскольку Хоуп связана клятвой о неразглашении, к которой, я знаю, относится крайне серьёзно, им стоит на хрен перестать кипятиться по этому поводу.

Хотя Роф в одном прав. У нас сейчас нет действующих старух. Весь клуб на самом деле довольно молод. Мне тридцать семь, и я почти самый старший член «Потерянных Королей». Также я являюсь им дольше всех: примерно двадцать лет. С тем исключением, что все наши старые участники либо мертвы, либо на пенсии. Те, кто на пенсии, обычно ведут дела во Флориде. Они заявляются и критикуют нас во время самых жарких летних дней на протяжении нескольких недель, а затем возвращаются обратно на побережье, увозя своих старух с собой.

— Уверен, Тринити была бы не против, сделай ты её своей старухой, — говорю я лишь потому, что прямо сейчас мне хочется позлить Рофа.

— Этого никогда не случится, През.

— Почему? Она хорошая девушка. Безумно красивая. Знает, когда закрыть рот. И в курсе, как обращаться с клубом.

— В этом и проблема: она слишком хорошо знает, как обращаться с клубом.

— О, пожалуйста, ты трахал всякую шваль в радиусе ста миль (прим.: около 161 км), так в чём разница?

Я ненавижу мнение некоторых парней о том, что клубная задница достаточно хороша для траха, но не настолько хороша, чтобы осесть с ней. В действительности это могло бы вызвать намного меньше проблем. Хотя, учитывая мой случай с Хоуп, я едва ли в состоянии раздавать советы по этому поводу.