Лейк Отэм Джонс - Медленное возгорание

— Там спортзал, спальня и прачечная дальше по коридору.

Перед нами предстали огромная кухня и столовая зона. Стоял один большой стол, за которым спокойно могли поместиться двадцать человек, и было ещё несколько столов поменьше. Пустая стойка для завтрака находилась недалеко от открытой двери на кухню. Когда повернулась, я увидела до отказа заполненный бар длиной почти во всю переднюю стену. Дверь вела из кухни на улицу, благодаря чему было очень удобно вносить еду и напитки без необходимости пробираться через всё здание.

— Проголодалась?

Я потрясла головой и отпустила руку Рока, чтобы всё внимательно осмотреть. Рисунков черепов и корон в этой комнате было больше. За стойкой бара был изображён один с крыльями ангела и красными розами.

Рок прошёл за мной и скользнул руками по моим плечам.

— Готова к остальной прогулке?

— Конечно.

Он провёл меня назад в коридор и в главную зону. Мы миновали лестницу и направились к двери посреди стены. Что бы ни находилось за характерной резной дверью из массива дерева, это должно было быть особенным.

— Хочешь увидеть мой зал переговоров? Девушкам вход воспрещён, но я дам тебе взглянуть, — поддразнил Рок.

Я хотела обидеться, но любопытство заставило меня держать рот на замке, когда он завёл меня внутрь. Комната была в действительности как зал переговоров. Или байкерская версия зала переговоров: огромный, заставленный бутылками деревянный стол, потёртые кожаные кресла. Кресло во главе больше походило на трон, и вдоль верхней его части вырезали слово «Президент».

Я вздёрнула бровь, глядя на Рока, а он пожал плечами.

— Идея последнего президента. Типа «трон короля».

О, да. Я догадалась, что смысл был в этом. С другой стороны его «трона» большой экран телевизора, частично покрытый чёрной кожей, и тот занимал пространство в конце комнаты. Рок вывел меня из зала и проводил к другой двери.

— Эту рабочую зону мы делим с другими членами команды. В ней нет ничего особенного.

После этого мы прошли к лестнице, и я последовала за ним наверх. Первая лестничная площадка была широкой настолько, что смогла вместить винтажный мотоцикл. Фотографии клуба на протяжении многих лет рядами выстроились на стене. Я пыталась найти на них лицо Рока, чтобы понять, сколько лет он является членом МК, но мы слишком быстро их прошли. Однажды я хочу сесть и изучить все эти фото, и не спрашивайте меня почему.

Вместо номеров на дверях я вижу слова и имена на каждой из них. «Свободная» указано на комнатах, находящихся ближе всего к лестнице. Ещё там была просторная ванная, как в общежитии, в конце левого коридора. Рядом с ней находилась маленькая прачечная, и невольно я задумалась о том, что, кто бы ни продумывал планировку, он был очень смышлёным, чтобы разместить ванную рядом с прачечной, дабы не таскать кипы грязного белья вверх и вниз по лестнице.

Рок повёл меня направо. В конце надписи сменились с «Свободная» на слова типа «Гость», «Семья», «Капитан Дорог», «Казначей», «Вице-Президент», и в самом конце коридора — «Президент». Я заметила, что на последних пяти дверях стояли засовы. Рок вытащил ключ и открыл свою дверь.

Я должна была нервничать. Должна была ощущать неправильность, входя в комнату, которая, в сущности говоря, являлась спальней Рока. Но меня толкало лишь моё любопытство. Будет ли эта комната отвратительной пещерой извращенца или элегантным оазисом джентльмена?

Ничего из этого. Или, может, понемногу от одного и второго. Кровать королевского размера доминировала у задней стены. Постельное бельё было чёрным. Чёрное стёганое одеяло, чёрно-бело-серые простыни с изящным узором в виде завитушек, и на них были разбросаны подушки ещё более насыщенного чёрного цвета. Ящики встроены в каркас кровати. У него были всего одна прикроватная тумбочка и большой плазменный телевизор на стене. Дверь направо от меня вела в ванную. В изножье кровати стояла оттоманка. Какой-то предмет мебели странной формы стоял перед телевизором, и, насколько я знала, то, что было принято мной за кресло для видеоигр, могло с таким же успехом оказаться какой-то изысканной мебелью для секса.

— Ты здесь живёшь?

— Нет, но провожу много времени.

— Здесь мило.

«Сколько женщин составило ему компанию в этой кровати?»

Рок.

Понадобилось немало самоконтроля, чтобы вывести Хоуп из своей спальни. Я не мог даже придумать причину, по которой привел её сюда. Хотя, казалось, её это не волновало. Если уж на то пошло, она казалась слегка очарованной.

— Мне стоит вернуться. Семья будет спрашивать, что со мной произошло.

Я знал, что она была права, но не хотел, чтобы Хоуп уезжала. Для неё всё было таким сложным, и я не был уверен, когда увижу её снова.

— Конечно.

Думая, что лучше не усугублять агонию, я выбрал кратчайший путь к её дому. Сумерки поглотили практически всё, и я сфокусировался на дороге, чтобы избежать оленя-самоубийцу, который мог внезапно выпрыгнуть на середину дороги. Красные огни и сирены прервали нашу мирную поездку. Я проглотил поток ругани. На мгновение подумал обогнать шерифа — просто веселья ради — но не с Хоуп у меня за спиной. Остановился и почувствовал, как она выровнялась, чтобы я мог удержать баланс при резком торможении.

Я упёрся ногой в землю и оставил руки на руле, где коп мог бы их увидеть. Мягкий хруст гальки под его ботинками сообщил мне, что он с осторожностью приближался к нам. Я продолжал смотреть перед собой, готовясь ко всему, в чём он мог бы меня обвинить.

— Добрый вечер, сэр. Есть идеи, почему я вас остановил?

— Не-а. Почему бы вам просто не сказать мне? — я ненавидел игры с копами.

— На вас нет шлема. В штате Нью-Йорк действует закон о ношении шлема, сэр.

Хоуп, наверное, начала переживать, что я буду и дальше спорить с копом.

— Это моя вина, офицер. Я внезапно попросила его отвезти меня домой, и он отдал мне свой шлем.

Коп обратил свой пронзительный взгляд на Хоуп, и всё его лицо озарила улыбка.

— Я знаю вас. Вы иногда работаете с Барри Хансеном, так ведь?

При воспоминании имени другого мужчины, который связан с моей девочкой, меня заполнила внезапная ревность.

— Да, — ответила она.

— Он очень хорошо о вас отзывается. Говорит, что как адвокат вы лучше, чем он.

Тело Хоуп напряглось, но её голос прозвучал ласково и вежливо:

— Это очень приятно слышать. Спасибо.

Он метал свой взгляд между мной и Хоуп.

— Ладно. Поскольку ценю то, что вы пытались уберечь молодую девушку, я отпущу вас с предупреждением. Но позаботьтесь о дополнительном шлеме, сэр.

Похоже, связи Хоуп только что уберегли меня от ещё одной записи в моей криминальной истории.

— Непременно. Спасибо, — произношу я без запинки.

— Благодарю, офицер, — повторяет Хоуп.

Убедившись, что она в безопасности за моей спиной, я завел байк и сорвался с места. Поворот на её улицу появился очень быстро, и я боролся с желанием поехать дальше. Прежде чем я был готов отпустить её, мы уже находились на подъездной дорожке. Большинства машин уже не было.

— Ты можешь припарковаться возле дома, — прокричала Хоуп.

Это не показалось мне лучшей идеей, но с ней я спорить тоже не собирался.

Я заглушил байк и припарковался возле задней двери. Хоуп слезла и стала возиться со шлемом. Мне пришлось подавить улыбку, пока она боролась с тем, чтобы разобраться, как его снять. В конечном итоге я освободил её и положил шлем себе на бедро. Она тряхнула волосами, и я заметил, что они стали немного короче, чем были в прошлом году. Хотя до сих пор такие же прекрасные, какими они мне запомнились, и я бы отдал почти всё, чтобы пробежаться по ним пальцами или просыпаться каждый грёбаный день, зарывшись в них носом.

— Спасибо, Рок. Спасибо, что отвлёк мои мысли ненадолго.

Её губы дёрнулись, когда она с трудом произнесла последние несколько слов, и моё обычно холодное сердце начало с силой стучать из-за неё. У неё впереди мучительный путь скорби, и я немногим мог здесь помочь. Я хотел от неё кое-что, что, знал, Хоуп не могла мне дать в данный момент.

— Всегда пожалуйста, Хоуп. Если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне, — я вынул карточку и нацарапал свой номер на обратной стороне. Не могу описать словами, как сильно хотел, чтобы она воспользовалась им. Когда будет готова.

Она взяла карточку, пялясь на неё мгновение, прежде чем спрятать её в передний карман куртки.

— Спасибо.

После она развернулась и направилась в дом.

Один год.

На её подъездной дорожке я принял решение.

Один год скорби. Потом я вернусь, чтобы сделать эту женщину своей.

Хоуп.

Выскользнув из постели, я некоторое время пялюсь на дверь ванной. Моя грудь всё ещё поднимается и опадает с каждым тяжёлым выдохом. Мимолётный взгляд на часы — сейчас три ночи. Мне даже не нужно было смотреть. Мрак вокруг меня такой знакомый, что теперь я уже с лёгкостью могу догадаться, который сейчас час.

Каждый день словно наказание за жизнь, пока Клэй лежит в земле. Мне хочется спать. Это всё, что я хочу делать. Весь день, каждый день. Сон уводит меня от мук одиночества.

Протянув руку, я копошусь с прикроватной лампой. Чёртова вещичка выглядит красиво, но она бесполезна. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы найти выключатель и щёлкнуть по нему. Благодаря слабому освещению наша спальня ожила. Я едва ли прикасалась к «стороне Клэя» в комнате с тех пор, как он умер. Не могу вынести этого.