«Если мне нужны были дальнейшие доказательства того, сколь заразно его аморальное поведение, то я только что получила их, — бранила она себя, мчась как ветер обратно к Бингем-холлу. — Я сейчас же поговорю с отчимом и потребую немедленно разорвать эту гадкую помолвку. Будь что будет, но я не могу выйти замуж за этого человека. Он мне неприятен — даже отвратителен!»

Глава восьмая

Направляя «роллс-ройс» вверх по подъездной аллее к Бингем-холлу, Люсия пребывала в крайне расстроенных чувствах.

Бриггс не смог скрыть своего изумления, когда она выпрыгнула из авто, даже не заглушив мотор.

«Однако, — сказал он себе. — Ну и дела!»

Он повернул ключ зажигания, и двигатель смолк, подавившись хрипом.

Горькие слезы гнева струились по щекам Люсии, когда она ворвалась внутрь особняка.

«Ну вот, теперь весь день безнадежно испорчен», — кипела она, взбегая по ступенькам в свою спальню.

Умывшись, она отправилась на поиски сэра Артура. К несчастью, дома его не оказалось, и Мостон полагал, что хозяин вернется не раньше ужина.

Люсия оказалась предоставлена сама себе.

Хотя ей следовало бы радоваться тому, что она снова дома, в родных стенах, девушка не находила себе места, не зная, чем заняться, куда себя деть.

«Да, мне понравился его поцелуй, — призналась она самой себе, расхаживая по саду. — Но это же неправильно. Я знаю, что обещана ему, но при этом мне хочется убедить отчима в том, что с моей стороны было бы недостойно выйти замуж за человека настолько аморального. Мне нет дела до того, какое действие он на меня оказывает, и я не верю, что он может стать хорошим мужем».

Кроме того, что делать с Эдвардом?

Люсия задалась вопросом, как быстро он получит ее письмо. Она помнила, как он говорил, что остановился в Гринсайдзе, но что, если он передумал и вернулся в Лондон?

«Ах, как бы мне хотелось бежать на край земли! — думала она, сидя на каменной скамье у фонтана. — Но, пока мама не поправится, я не отважусь на это».

Уже не в первый раз в голову ей пришла мысль о том, что, если бы ее отец не встретил сэра Артура Мак-Аллистера, то не только сам он был бы жив, но и она ни за что бы не оказалась в столь плачевном положении.

«Тогда передо мной стоял бы вопрос, достаточно ли я привязана к Эдварду, чтобы принять его предложение, и ничего больше, — размышляла она. — И папа знал бы, как мне следует поступить».

Чтобы не сидеть без дела, она отправилась к матери и пробыла у нее до самого ужина. Та выглядела намного лучше и чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы послушать, как Люсия читает ей вслух.

— Прочти мне его снова, — с энтузиазмом попросила она, когда Люсия закончила читать «Придворный циркуляр»[24], размещенный в «Таймс».

— Мама, у меня есть для тебя новости, которые, надеюсь, тебе будет приятно услышать. Лорду Уинтертону поручили ответственное дело — возвести монумент в память об одной важной местной чете, которая погибла на «Титанике», и он сказал, что разместит портрет папы и его имя на памятнике. А открывать его прибудет сам король.

— Новости и впрямь чудесные. Просто невероятно, что минул уже целый год. Подумать только, а я еще слишком слаба и больна, и мне придется остаться в постели, вместо того чтобы присутствовать на церемонии.

Мать вновь вздохнула.

— Попроси Мостона в годовщину трагедии возложить цветы к портрету твоего отца на лестничной площадке. И пусть свечи горят весь этот день и следующий тоже.

— Конечно, мама, — ответила Люсия. — Пожалуй, я попрошу лорда Уинтертона, чтобы он отпустил меня на кладбище.

— Мне по-прежнему не нравится, что ты работаешь на него. Почему ты вынуждена заниматься этим?

— Потому что отчим одолжил у него много денег, а я оказываю ему услуги, пока долг не будет выплачен. Кроме того, я не имею ничего против работы по найму.

— Но мы с тобой леди — нам вовсе не нужно работать! — с ужасом заявила ее мать. — Подумать только! Моя дочь живет в столь стесненных обстоятельствах.

— Такова современная жизнь, мама. Многие женщины находят оплачиваемую работу, чтобы занять себя. Бездельничать уже не модно, даже если у тебя есть для этого все возможности.

— Ничего не понимаю! Ты рассуждаешь как эти ужасные суфражистки!

Люсия рассмеялась.

— Не думаю, что из-за своей работы я стала суфражисткой, мама.

— Что ж, рада слышать. Твой отчим очень рассердился бы, если бы узнал, что приютил одну из них под своей крышей. Но я очень устала и хочу немного поспать. Ты не могла бы задернуть занавески и поинтересоваться у миссис Дарроуби насчет моего ужина?

Взглянув на часы, Люсия решила, что ей пора переодеваться, потому вызвала звонком миссис Дарроуби и передала мать в ее надежные руки.

Мэри-Энн уже приготовила для нее платье из сапфирового атласа. Люсия вздохнула, заметив, что обшлага рукавов заштопаны. Хотя с кредиторами они рассчитались, денег на новые платья у них не было.

Люсия с опаской и дурными предчувствиями ожидала предстоящего разговора.

Она решила, что должна уведомить отчима о том, что лорд Уинтертон пытается ухаживать за ней, одновременно крутя роман с замужней женщиной.

Заслышав звук гонга, она сошла вниз, тщетно пытаясь взять себя в руки.

Сэр Артур уже сидел за столом, когда она вошла в комнату. В отношении приема пищи он отличался особой пунктуальностью и сердился, если остальные опаздывали.

— Добрый вечер, Люсия. Как твои дела?

Она глубоко вздохнула.

— Мне немного не по себе, папа. Мне хотелось бы обсудить с вами кое-что.

— В самом деле? — отозвался он, даже не пытаясь изобразить заинтересованность.

— Речь идет о лорде Уинтертоне. Полагаю, его характер нельзя назвать иначе как сомнительным.

— Вздор. Он достойный мужчина.

— Папа, он втайне развлекает замужнюю женщину. И у меня имеются все причины полагать, что они поддерживают… недостойную и неприличную связь.

— Люсия, мне надоели твои попытки освободить себя от выполнения условий сделки, которую я заключил. А я-то надеялся, судя по благоприятным отзывам лорда Уинтертона, что ты смирилась со своей участью. И твои старания очернить его доброе имя не заставят меня передумать. Я в огромном долгу перед ним, и тебе прекрасно известно, в чем заключается наша договоренность.

— Но, папа…

Люсия с мольбой взглянула на него, но лицо сэра Артура побагровело, и он с раздражением отшвырнул в сторону вилку.

— Люсия, предупреждаю тебя: не зли меня!

— Но сегодня он пытался поцеловать меня, и его поведение мне отвратительно!

— Черт возьми, упрямая ты девчонка! Да ты ведь и так почти что обручена с ним! — выкрикнул отчим, да так громко, что Мостон едва не подпрыгнул от неожиданности. Глаза у сэра Артура вылезли из орбит, а с губ летели брызги слюны.

Еще никогда Люсия не видела его в таком гневе.

— Он имеет полное право целовать тебя, когда пожелает! — продолжал бушевать отчим, не давая ей опомниться. — А чего еще ты ожидала? Он не сопливый мальчишка и привык брать то, что ему нужно. Нет, в понедельник ты, как обычно, отправишься в Лонгфилд-манор. Или ты хочешь, чтобы твоя мать умерла? А именно это и произойдет, если ты навлечешь на себя недовольство лорда Уинтертона и он откажется оплачивать счета доктора, который лечит твою мать.

Униженная и подавленная, Люсия сидела молча, пока Мостон прислуживал им за ужином. Аппетит у нее пропал.

Ужин в тот вечер показался ей бесконечным, и Люсии хотелось лишь одного — как можно быстрее вернуться к себе в комнату. В конце концов, когда с едой было покончено, она извинилась и встала из-за стола.

Выйдя в холл, она поинтересовалась у Мостона, не было ли для нее писем или телефонных звонков.

— Нет, мисс. Вы ожидаете чего-либо?

— Да. Если позвонит мистер де Редклифф или от него придет письмо, я хочу, чтобы вы немедленно нашли меня.

— Очень хорошо, мисс Люсия.

«Очень странно, что он до сих пор не ответил, — думала она, пока Мэри-Энн помогала ей раздеться. — Пожалуй, он все-таки уехал в Лондон. В этом случае, к тому времени как он ответит, я уже успею вернуться в Лонгфилд-манор. Ах! Я так и не приблизилась к решению этой проблемы».

Устраиваясь поудобнее на постели и укрываясь одеялом, она, как ни старалась, так и не смогла отогнать от себя воспоминания о поцелуе лорда Уинтертона.

Ее вдруг охватили настолько необычные ощущения и желания, что она металась на постели, будучи не в силах заснуть, чуть ли не до самого утра.

«Он вошел в мою плоть и кровь, но мне это не нравится. Я хочу убежать от него, отчего всем станет только лучше».

* * *

Весь следующий день Люсия занималась домашними делами, поскольку в силу болезни матери ежемесячные счета за ведение хозяйства так и остались неоплаченными.

Кроме того, следовало начислить жалованье работникам и слугам и проверить наличие припасов, так что у Люсии не нашлось для себя ни минуты свободного времени.

И когда наконец наступил вечер, она совершенно выбилась из сил.

— Пожалуй, сегодня я предпочту отужинать в своей комнате, Мостон, — устало распорядилась она. — Принесите мне что-нибудь легкое, будьте добры, и скажите моему отчиму, чтобы он не ждал меня на ужин, хорошо?

— Разумеется, мисс Люсия.

Девушка вздохнула и уже начала было, с трудом переставляя ноги, подниматься к себе наверх по лестнице, как вдруг зазвонил телефон. Еще до того, как Мостон успел снять трубку, она уже поняла, кто это.