Глаза ее наполнились слезами, она извинилась, поспешно выскочила в коридор и не останавливалась до тех пор, пока не дошла до задней двери, ведущей в сад.

— О боже, кажется, я расстроила твоего маленького секретаря, — без малейшего намека на раскаяние заявила леди Шелли, когда Люсия протиснулась мимо нее.

Оказавшись в саду, Люсия разрыдалась горючими слезами, которые ничто не могло остановить.

«Ну, будь же благоразумной, Люсия, — сказала она себе, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. — Может ли быть такое, что Эдвард стал бы обсуждать свои личные дела с другими? Но откуда она могла узнать хотя бы его имя, не говоря уже о том, что он ухаживает за мной, если ей не рассказал об этом кто-либо? Ведь никто, кроме Эммелин, Сесилии и Тристрама не знает о том, что мы встречаемся».

Она сомневалась, что кто-либо из ее друзей хотя бы догадывается о том, что Эдвард сделал ей предложение.

«Я напишу ему сегодня же вечером и задам прямой вопрос, — решила она. — Он слишком честен, чтобы солгать, и я надеюсь, что леди Шелли удовлетворится этой маленькой местью. Но что теперь подумает обо мне лорд Уинтертон? Что женщина, с которой он заключил брачную сделку, — ветреная распутница, готовая обручиться с другим мужчиной?»

Люсия вдруг поняла, что мнение лорда Уинтертона ей крайне небезразлично и что она питает к нему отнюдь не только восхищение.

«Что ж, пока мне остается лишь попытаться исправить то, что совершила эта глупая женщина», — сказала она себе, возвращаясь в дом.

Однако же, вернувшись в кабинет, она обнаружила, что он пуст. Хотя в воздухе по-прежнему висел приторный аромат духов леди Шелли, ее самое, равно как и лорда Уинтертона, нигде не было видно. Люсия прислушалась, не донесутся ли какие-либо звуки из библиотеки, располагавшейся по соседству, но кругом царила тишина.

«Не могли же они взять и исчезнуть без следа!»

Она пробыла в кабинете совсем недолго, когда в комнату вошел Джепсон и объявил, что авто подано ко входу и ждет ее.

— Уже пора? — спросила она, глядя на часы на каминной полке.

И действительно, они показывали пять минут шестого.

— Да, мисс Маунтфорд. Должен ли я распорядиться, чтобы шофер подождал вас?

— Будьте так добры, — ответила она, испытывая легкое волнение. Она уже с нетерпением ожидала встречи с матерью, поскольку новости, приходившие из Бингем-холла, были весьма обнадеживающими.

Когда она давеча звонила домой, миссис Дарроуби сообщила ей, что матери стало намного лучше. Заодно она узнала, что доктор Гайдвег бывает у нее через день.

«Это обойдется нам в целое состояние, — думала Люсия, ожидая, пока шофер заведет мотор. — Но, полагаю, свои счета он будет отправлять в Лонгфилд-манор, и я сама увижу, насколько они велики».

Ей казалось, что авто едва ползет по дороге, ведущей в Бингем-холл, и она сгорала от нетерпения, но вскоре они уже поднимались по подъездной аллее к дому.

Едва авто остановилось, как она выпрыгнула из него и помчалась наверх.

К ее восторгу, мать и впрямь выглядела посвежевшей.

— Как она? — спросила Люсия у миссис Дарроуби.

— Намного лучше. Доктор Гайдвег прописал ей несколько весьма странных снадобий. Мы делаем ей ванны и ингаляции, но они тем не менее помогают.

— Но ведь она все еще спит?

— Он говорит, что она должна подолгу отдыхать, чтобы восстановить силы. Вот только мне хотелось бы, чтобы она ела побольше, и тогда я была бы совершенно счастлива.

Люсия поцеловала спящую мать и отправилась к себе, чтобы переодеться.

Как только Мэри-Энн помогла ей надеть платье для ужина, она присела к столу и написала Эдварду. В своем письме она выразила крайнее неудовольствие тем, что об их отношениях узнала леди Шелли, и потребовала у него объяснений.

«…Если правда то, что, по ее словам, она узнала обо всем от вашего брата, то вы должны знать, что я никогда не приму вашего предложения и более не стану встречаться с вами».

Гонг прозвучал прежде, чем она успела закончить послание, и потому она отложила перо и вздохнула.

«Придется дописать письмо позже. Да и, в любом случае, раньше завтрашнего дня отправить его все равно не удастся».

Но тем же вечером, хотя и немного позже, закончив письмо к Эдварду, она долго лежала без сна, пытаясь вообразить, каково это — быть замужем за Эдвардом.

Но, к ее ужасу, всякий раз, когда она пыталась представить их вместе, в ее фантазиях перед ней представал отнюдь не Эдвард, а лорд Уинтертон!

«Пора заканчивать с этими глупостями», — сердито сказала она себе, раздраженно колотя кулачками по мягкой пуховой перине.

Более того, она не могла удержаться, чтобы не пофантазировать о том, какой была бы ее брачная ночь, если бы в конце концов она вышла замуж именно за лорда Уинтертона, а вовсе не Эдварда де Редклиффа!

«Это он во всем виноват. Это его дурное влияние навевает на меня эти неподобающие мысли», — вздохнула она, уткнувшись лицом в подушку.

На следующее утро она проснулась совершенно разбитой, но, войдя в комнату матери, попыталась ничем не выдать своей усталости.

— Люсия! — воскликнула та. — Кажется, я спала, когда ты вернулась домой давеча вечером. Должна сказать, что новый доктор попросту творит чудеса. Я чувствую себя намного лучше.

— Тебе нужно почаще и подольше отдыхать, — заявила Люсия, гладя мать по голове. — По словам миссис Дарроуби, он сказал, что ты ни в коем случае не должна переутомляться.

— Он понравился мне куда больше того старого болвана из деревни, хотя, признаюсь, некоторые его методы показались мне весьма необычными.

— Я уверена, что он знает, что делает, — ответила Люсия. — А теперь ты должна попытаться плотно позавтракать ради меня. Съешь вот этот гренок. Чудесный и вкусный, с маслом.

— Миссис Дарроуби, вы проследите за этим? — обратилась к экономке Люсия.

Поцеловав мать в лоб, она сошла вниз. В кармане ее лежало письмо к Эдварду.

Внизу у лестницы она отдала его Мостону и попросила отправить немедленно.

«Ну вот, дело сделано, — сказала она себе. — Пожалуй, после завтрака я поеду прокатиться на авто. Мне нужно подумать и проветриться».

Часом позже она уже шагала по направлению к конюшне, надев новую шляпку и повязав шарфом, чтобы не унесло ветром, а руки ее обтягивали перчатки для вождения из мягкой кожи.

— Бриггс, вы не могли бы выкатить для меня «роллс-ройс»? — решительно спросила она.

— Решили прокатиться, мисс? — улыбнулся тот. — Хотите, чтобы я поехал с вами?

— Нет, благодарю вас. Я хочу сама сесть за руль. Всю неделю я просидела взаперти в Лонгфилд-маноре, и теперь мне надо подышать свежим воздухом.

Бриггс распахнул перед ней дверцу, и она уселась на водительское сиденье.

Он помог ей запустить мотор — она ощутила радостное волнение, когда, нажав на педаль газа, услышала негромкое урчание двигателя.

Медленно отпустив сначала ручной тормоз, а потом и сцепление, она покатила вперед.

В такие моменты Люсию неизменно охватывало радостное волнение. Сосредоточенно крутя руль, она проехала по подъездной аллее и за воротами повернула налево.

Вскоре она мчалась по проселочной дороге, оставив позади все заботы и тревоги.

«Какой славный выдался денек», — подумала она, когда солнце вынырнуло из-за туч и обочины дороги запестрели нарциссами.

Повернув на перекрестке направо, она заблудилась, но продолжала без остановки мчаться вперед, решив, что ее ждет отличное приключение.

Спустя некоторое время дорога закончилась тупиком, и она сообразила, что оказалась неподалеку от реки.

Остановив авто, она выключила мотор и выбралась наружу.

Пригревало солнце, и ее охватило чувство беззаботности. Люсия прогулялась вдоль берега реки и присела на поваленное дерево. Сняв шляпку и перчатки, она вскоре задремала.

— Вот так сюрприз!

Вздрогнув, она открыла глаза. Перед ней стоял лорд Уинтертон; его лошадь пила воду из реки. Он выглядел потрясающе в костюме для верховой езды ржаво-красного цвета.

— Ч-что вы здесь делаете? — запинаясь, выговорила она, удивленная ничуть не меньше него.

— Эта река служит естественной границей земель, которые я собираюсь приобрести. Я решил проехаться верхом, чтобы осмотреть их, но, признаться, никак не рассчитывал на столь приятный сюрприз.

Люсия вскочила на ноги как ужаленная.

«Нужно уезжать отсюда как можно скорее», — сказала она себе.

Оказавшись вне столь уютных стен Лонгфилд-манора, она вдруг ощутила себя совсем беззащитной.

— Куда это вы собрались? — спросил он, схватив ее за руку.

— Я… я должна вернуться в Бингем-холл. Мама…

— Как она?

— Ей уже лучше, благодарю вас.

Лорд Уинтертон застыл, по-прежнему не отпуская ее руки. Горящий взгляд его голубых глаз остановился на ее лице, и она заметила, как он облизнул губы под коротко подстриженными усиками.

Еще несколько секунд они мерились взглядами, а потом лорд Уинтертон вдруг рывком привлек ее к себе и впился губами в ее губы — никто и никогда не целовал ее так.

Она ощутила, как ее охватывает доселе неведомое чувство, прежде чем сообразила, что именно происходит.

— Нет! — воскликнула она, отталкивая его, — лицо ее раскраснелось, голова шла кругом после поцелуя. — Отпустите меня!

— Просто не знаю, что на меня нашло, — повинился лорд Уинтертон. — Простите меня, Люсия, я забылся и потерял голову.

Не дожидаясь ответа, Люсия подбежала в авто, поспешно села на сиденье водителя и запустила двигатель. Ловко вращая рулем, она вывела автомобиль вдоль берега обратно на дорогу.