— Маме трудно дышать, а ее кашель просто ужасен! — вмешалась Люсия, прежде чем мать успела ответить.

Доктор Мейбери осмотрел ее и нервно прошелся вокруг кровати. У Люсии сложилось впечатление, что он явился так поздно потому, что решил сначала отужинать дома. Она даже разглядела свежие пятна от супа на его жилете.

«Уж если он ложку проносит мимо рта, то как он сможет вылечить маму?» — подумала она, глядя на его трясущиеся руки.

— Гм, температура у нее слегка повышена, — пробормотал доктор, глядя на термометр. — А дышать ей стало еще труднее.

«Господи Иисусе, — с раздражением подумала Люсия. — Я уже сама сказала ему об этом, а ведь я даже не врач!»

— Что вы можете дать ей, чтобы она отдохнула? — собрав всю волю в кулак, с деланным спокойствием спросила девушка.

— У меня с собой есть микстура от кашля, которая может помочь. Она сильнее лекарства, которое я дал в прошлый раз.

Раскрыв свой саквояж, он извлек оттуда флакон коричневого стекла. Не успел доктор опустить его на прикроватную тумбочку, как Люсия взяла его в руки и принялась рассматривать этикетку.

Удовлетворившись тем, что это безвредная смесь, которую можно приобрести в любом деревенском магазине, она попросила миссис Дарроуби принести стакан горячей воды.

— Доктор Глоссоп всегда говорил, что лучше разводить лекарство от кашля в горячей воде — припоминаете, миссис Дарроуби?

Экономка кивнула с пониманием, и Люсия поняла, что она разделяет ее уверенность в том, что доктор Мейбери — старый болван, которому давно пора отойти от дел.

— А теперь я оставлю вас, леди Маунтфорд, — трубным голосом провозгласил доктор Мейбери, который отличался изрядной глухотой, равно как и шаткостью походки. — Я поговорю с вашим супругом и оставлю для него дальнейшие указания. Покойной ночи.

Он вышел из комнаты, и Люсия услышала доносящиеся из холла голоса, но, хотя доктор Мейбери говорил довольно громко, слов она разобрать не смогла.

Как только раздался звук закрывшейся входной двери, она сбежала вниз.

— Сэр Артур, — окликнула она отчима. — Что он сказал?

Он был мрачен, и сердце у Люсии сжалось от страха.

— Боюсь, что мы должны приготовиться к худшему, — угрюмо сообщил отчим. — Доктор Мейбери говорит, что он больше ничего не может для нее сделать.

— Нет! Нет! — вскричала Люсия, закрывая руками побледневшее лицо. — Этого не может быть!

— Я все обдумал, и нам остается лишь один выход, — добавил сэр Артур. — Хотя я и получил деньги от лорда Уинтертона, почти все они ушли на то, чтобы расплатиться с нашими кредиторами. Но мне известно, что он знаком с блестящим специалистом по грудным болезням из Швейцарии, который может ей помочь.

— В таком случае мы должны немедленно попросить его снестись с ним! — воскликнула Люсия.

— Он обойдется нам недешево, Люсия. Я совсем не уверен, что у нас достанет денег, чтобы расплатиться с ним.

— Но вы должны! Должны! Вы не можете позволить ей… умереть!

— Я подумаю, — ответил сэр Артур. — Я очень привязан к твоей маме и не намерен терять ее так скоро после нашей свадьбы.

— Я спрошу у лорда Уинтертона, не сможет ли он помочь нам. Вы сами говорили, что он был в восторге от того, как я выполняю свои обязанности, а совсем недавно он сказал, что я должна быть готова работать сверхурочно над новым проектом. Быть может, он одолжит нам денег, чтобы заплатить этому швейцарскому доктору, если я скажу ему, что буду работать и в выходные.

— Не думаю, что он откажет тебе в чем-либо. Похоже, ты произвела на него сильное впечатление.

Люсия пожелала ему спокойной ночи и вернулась в комнату матери, где просидела у ее кровати всю ночь и даже задремала. Ей показалось, что матери стало легче дышать, да и кашляла она не так сильно.

«Не исключено, что лекарство все же окажет нужное действие», — подумала девушка.

Часы в холле пробили половину шестого. Вскоре проснутся слуги и начнется обычная суета. Потянувшись, она вновь взглянула на мать.

— Ей стало лучше, — прошептала она и поднялась на ноги, чтобы звонком вызвать миссис Дарроуби.

При этом у нее совершенно вылетело из головы, что сегодня к ним пожалует с визитом Эдвард, дабы получить от нее ответ на его предложение руки и сердца.

* * *

Глаза у Люсии уже слипались, когда появилась миссис Дарроуби.

— Теперь я позабочусь о ней, мисс. А то вы выглядите так, словно спите на ходу.

— Вы не забудете передать Мэри-Энн, чтобы она разбудила меня ко второму завтраку? — спросила Люсия, прикрыв зевок ладошкой.

Не успела голова ее коснуться подушки, как она провалилась в глубокий сон.

Но, когда спустя несколько часов Мэри-Энн разбудила ее, девушке показалось, что она едва смежила веки.

— Что, уже пора обедать? — сонным голосом поинтересовалась она.

— В общем, нет, мисс… — запинаясь, проговорила Мэри-Энн.

— Тогда зачем же, ради всего святого, вы меня разбудили?

Люсию охватило раздражение. Она всю ночь просидела у постели матери и теперь чувствовала себя совершенно разбитой.

— Внизу вас ожидает мистер де Редклифф. Я сказала ему, что вы спите, но он был ужасно настойчив. Он ничего не пожелал слушать и заявил, что вы ждете его. Он очень сильно рассердился на меня, честное слово.

Только сейчас Люсия вспомнила данное ему обещание.

— Он прав — у нас с ним действительно назначена встреча. Я совсем забыла об этом. Пожалуйста, сойдите вниз и попросите его немного подождать, хорошо? Я скоро спущусь.

Мэри-Энн положила на кровать стопку свежевыглаженного нижнего белья и быстро вышла из комнаты.

«О боже! Жаль, что у меня не достало присутствия духа позвонить ему вчера вечером в Гринсайдз, чтобы перенести его визит, — подумала она. — Сейчас у меня просто нет сил на объяснения».

Была всего лишь половина двенадцатого, и Люсия втайне надеялась, что сумеет избавиться от него до обеда.

Десять минут спустя она вошла в гостиную. Ей показалось, что и Эдвард выглядит бледным и осунувшимся, и мельком подумала, а не провел ли и он бессонную ночь.

— Люсия! — вскричал он и бросился к ней навстречу.

Она позволила ему поцеловать себе руку, после чего быстро отняла ее.

— Не хотите ли выпить чаю? Право же, я приношу свои извинения за то, что заставила вас ждать. Мама по-прежнему чувствует себя очень плохо.

— Значит, ей не стало лучше? — осведомился он.

— Нет. Вчера вечером нам пришлось вызвать к ней доктора Мейбери, и положение остается крайне серьезным.

— О, мне очень жаль, и теперь, я полагаю, вы откажетесь отправиться со мной на верховую прогулку нынче утром? Впрочем, уже и так поздно.

— Вы ведь не очень сильно расстроитесь, Эдвард? — сказала она, обращая на него взгляд своих печальных серых глаз. — Я не чувствую в себе сил, чтобы гоняться сегодня по полям за зайцами, поскольку всю минувшую ночь я провела у постели мамы и не сомкнула глаз.

— Разве у вас нет слуг, которые могли бы взять на себя эту обязанность? — с искренним недоумением осведомился Эдвард.

— Я сама так захотела, — негромко отозвалась Люсия. — Кроме того, я не виделась с ней целую неделю, поскольку провела ее в Лонгфилд-маноре.

Эдвард сделал глубокий вдох, и Люсия поморщилась. Она угадала, что он скажет, еще до того, как слова слетели с его губ.

— Люсия, надеюсь, у вас было время, чтобы обдумать мое предложение? — отрывисто спросил он.

Она опустила глаза и сцепила руки.

— Эдвард, боюсь, что я не могу думать о замужестве, пока мама так серьезно больна. Это было бы неправильно. Доктор Мейбери полагает…

Она с трудом проглотила комок в горле, боясь, что не выдержит и расплачется.

— Он полагает, что она может и не поправиться.

Эдвард мрачно кивнул, сжав губы и не давая себе труда скрыть разочарование.

— Разумеется, — проговорил он наконец. — Вы не должны и дальше думать о том, что я сказал вам. Мы поговорим об этом, когда наступит более подходящее время. Но должен предупредить вас, что я не из тех, кто легко отступает.

Он с решительным видом приподнялся с места, и Люсия испугалась, что оскорбила его.

— Эдвард, Мостон еще не подал нам чай.

— В этом нет нужды, — ответствовал Эдвард. — Я вижу, что вы сейчас чрезвычайно заняты.

Он выпрямился во весь рост и широким шагом вышел в холл, где потребовал у изумленного Мостона шляпу.

— Вы уже уходите, сэр? — осведомился дворецкий, отставляя в сторону поднос с чаем.

Эдвард обернулся к Люсии, коротко кивнул на прощание и был таков.

После того как он ушел, Люсия попросила Мостона отнести чай в гостиную.

— Не пропадать же добру! — пробормотала она, пытаясь улыбнуться.

Мелкими глотками потягивая ароматный напиток, она глубоко задумалась. В глубине души она сознавала, что, когда Эдвард в следующий раз предложит ей руку и сердце, ей придется подыскивать очередной повод, чтобы отказать ему.

Даже самой себе девушка не хотела признаваться в том, что, проведя столько времени в обществе лорда Уинтертона, она все чаще стала ставить под сомнение природу своих отношений с Эдвардом.

Допив чай, она вернулась наверх, в спальню матери, чтобы провести с ней еще несколько часов.

В половине второго миссис Дарроуби пришлось разбудить ее, чтобы сообщить о том, что обед подан.

* * *

После полудня Люсия отправилась прогуляться по саду, а заодно и отрепетировать то, что собиралась сказать лорду Уинтертону в понедельник утром.