Барбара Картленд - Мечты сбываются

— Я уверен, что ваша мама не изгнала его из своих мыслей и памяти, а вы не должны слишком уж винить ее за то, что она пожелала вновь выйти замуж. Женщинам трудно выжить в этом мире в одиночку, не имея никого, кто мог бы их защитить. Я понимаю, что сэр Артур отличается от нас нравами, он приехал с севера, но он всегда позаботится о том, чтобы у вашей мамы было все, в чем она нуждается.

Люсия уже готова была заявить ему, что сомневается в том, что сэр Артур и впрямь принимает интересы ее матери близко к сердцу. В конце концов, разве не прикована она болезнью к постели и разве не он отказал ей в достойном медицинском обслуживании?

Тем не менее она прикусила язык и приняла бокал кларета, который он ей предложил.

В манерах лорда Уинтертона произошли разительные перемены, и он показался ей более человечным и открытым. На лице его отражалась забота, а глаза были полны сочувствия и сострадания.

— Вот что я решил, — неожиданно заявил он. — Мы также посвятим монумент памяти вашего отца, и я уверен, что новый герцог не будет возражать. Он добрый и сострадательный человек, такой же, как и его отец.

— Вы готовы сделать это для меня? — не веря своим ушам, в изумлении поинтересовалась Люсия. Она заглянула в его пронзительные голубые глаза, и его теплый взгляд глубоко тронул ее. Он впервые предстал перед ней в совершенно ином свете.

— Для вас и для вашей мамы, — ответил он. — Моему дорогому отцу повезло, и он умер в собственной постели, в окружении членов своей семьи. Самое малое, что я могу сделать, — это возвести прочный и надежный монумент, чтобы почтить память вашего отца.

— С-спасибо вам, — выдохнула Люсия. — Не знаю, как мне вас благодарить.

— Вы можете хорошо поработать для меня, и этого будет довольно, — отозвался он и нежно накрыл ее ладонь своей.

Люсия не возражала. Наоборот, этот его жест обещал ей защиту и успокоение.

Она подняла на него глаза, и на какую-то долю секунды ей показалось, будто он едва заметно наклонился к ней, словно собираясь поцеловать.

В этот миг, расчувствовавшись до глубины души, она не стала бы противиться и просто ждала, когда он коснется губами ее губ.

Но, коротко вздохнув, лорд Уинтертон отстранился и поднялся из-за стола.

У Люсии комок подступил к горлу, и она ощутила острый укол разочарования.

«Я бы не стала противиться, — повторяла она про себя, словно не веря тому, что и впрямь готова была так поступить. — Я не стала бы противиться ему».

Голова у нее шла кругом, когда в конце концов она простилась с ним и вернулась к себе в комнату. Той ночью она долго лежала без сна, глядя в потолок и пытаясь собраться с мыслями.

«Почему он оказывает такое влияние на меня? — думала она, отчаянно пытаясь обратиться мыслями к матери. — А я даже не уверена, что мне это нравится».

* * *

Остаток недели пролетел для Люсии очень быстро. Она испросила разрешения позвонить домой, чтобы справиться о здоровье матери, и лорд Уинтертон ответил, что она может пользоваться телефоном, когда ей заблагорассудится.

Но известия из дома оставались без изменений.

Они начали работу над церемонией по открытию монумента. Для начала ей пришлось позвонить скульптору, дабы сообщить ему об изменениях в оригинальном проекте, после чего она стала составлять список важных особ, которых следовало пригласить на торжество.

Лорд Уинтертон всю неделю вел себя с ней скромно и сдержанно, время от времени исчезая без предупреждения и столь же неожиданно появляясь вновь.

— Дела требуют его частого присутствия в Лондоне, — пояснил ей Джепсон, когда однажды в пятницу после обеда она спросила у него, где сейчас может быть его милость. — Я никогда не знаю заранее, когда ожидать его.

— Очень жаль. Я надеялась увидеть его перед тем, как уеду домой на уикенд. Впрочем, я оставлю ему записку, чтобы он знал, что я уже сделала к этой минуте.

— Очень хорошо, мисс Маунтфорд. В котором часу мне следует подать для вас ко входу авто?

— В пять часов пополудни, Джепсон, будьте добры. И еще я очень вам благодарна за то, что вы помогли мне пережить мою первую неделю здесь. Это стало… интересным и новым опытом для меня.

— О, жизнь никогда не бывает скучной, когда его милость дома, — с улыбкой заметил дворецкий.

Люсия поняла, что он имеет в виду леди Шелли. Та более не появлялась в поместье, хотя во время каждого приема пищи Люсия подсознательно ожидала, что вот сейчас она ворвется в комнату в облаке тяжелых ароматов и потребует свидания с лордом Уинтертоном наедине.

Собственные чувства, которые она испытывала, уезжая в тот день из Лонгфилд-манора, изрядно удивили ее саму.

Когда она садилась в «тэлбот» лорда Уинтертона, ее вдруг пронзила острая печаль, хотя она с нетерпением ожидала встречи с матерью.

Поездка получилась недолгой и приятной, хотя к тому времени, как она вернулась в Бингем-холл, уже смеркалось.

— Люсия!

Подняв голову, она увидела, что к ней направляется отчим, и, к своему невероятному удивлению, заметила на его лице широкую улыбку.

— Лорд Уинтертон чрезвычайно доволен тобой, — сказал он, приглашая ее войти. — Я уже получил от него письмо, в котором он расхваливает тебя на все лады. С такими темпами я ничуть не удивлюсь, если объявление о свадьбе будет сделано еще до истечения оговоренных шести месяцев. Отличная работа, Люсия. Признаюсь, я беспокоился о том, что ты не подойдешь ему, но он рассеял мои страхи. Поздравляю!

Похлопав ее по плечу, он удалился энергичной и бодрой походкой.

— Не сомневаюсь, что вы в восторге и оттого, что получили чек на двадцать пять тысяч фунтов, — проворчала Люсия себе под нос, ожидая, пока Мостон внесет ее саквояж.

Когда он подошел к ней, она неспешно последовала за ним вверх по лестнице, раздумывая над тем, что сделать в первую очередь — повидаться с матерью или переодеться.

Но, прежде чем она успела принять какое-либо решение, вниз по ступенькам сбежала миссис Дарроуби, едва не сбив девушку с ног.

— Мисс Люсия! Как я рада видеть вас, — воскликнула экономка.

Было нечто такое в выражении ее лица, что встревожило девушку.

— Ваша мама, — продолжала миссис Дарроуби. — Ей стало хуже, и я боюсь, что она серьезно больна. Я пошлю за доктором, но ее нельзя оставлять одну. Вы не могли бы немедленно подняться к ней?

Люсия взбежала наверх, в комнату матери, и сразу же уловила тяжелый аромат «монашеского бальзама»[23], коим был буквально пропитан воздух.

До ее слуха донеслось затрудненное дыхание матери.

— Люсия, это ты? — слабым голосом окликнула ее миледи.

— Да, мама, я здесь. Миссис Дарроуби отправилась за доктором.

— За доктором Глоссопом?

— Нет, мама. Доктор Мейбери приедет очень быстро, тогда как доктор Глоссоп сможет прибыть к нам не раньше завтрашнего утра.

Мать захрипела и закашлялась, и при виде ее страданий Люсия сама испытала острую душевную боль.

Пока она ожидала миссис Дарроуби, появился Мостон с письмом на подносе.

— Прошу прощения, мисс, но оно пришло сегодня, и посыльный сообщил, что дело не терпит отлагательств.

Люсия взяла письмо и сразу же узнала почерк.

«Эдвард, — прошептала она про себя. — Я совсем забыла о том, что завтра он просил дать ему ответ. Но что же ему нужно сейчас?»

Вскрыв конверт, она быстро прочла письмо:

«…Любимая моя, надеюсь, вы не забыли о своем обещании дать ответ на мое предложение руки и сердца. И потому я прошу вашего разрешения нанести вам визит завтра после полудня. Умоляю вас утром телефонировать мне в Гринсайдз, мой деревенский дом.

Искренне ваш Эдвард».

— Значит, он приезжает из Лондона, — пробормотала она.

В следующий миг мать протяжно застонала. В комнату ворвалась миссис Дарроуби, в глазах которой застыл ужас.

— С ней все в порядке, мисс? Доктор скоро будет здесь. Я попросила его поспешить.

Пока экономка металась по комнате, Люсия подошла к матери и взяла ее за руку. Та вновь закашлялась, и Люсия дала ей пить.

— Доктор уже едет сюда, мама, — успокаивающим тоном сказала она. — И я тоже здесь.

Пока мать лежала, надрывно и с хрипами переводя дыхание, Люсия горячо молилась о том, чтобы доктор прибыл раньше, чем станет слишком поздно.

— Ох, мама. Не умирай, пожалуйста, — взмолилась она, крепко держа ее за руку. — Папа, если у тебя есть какое-либо влияние на небесах, не дай Господу забрать ее к себе, прошу тебя!

Люсия сидела у прикроватной тумбочки матери, ожидая прибытия доктора Мейбери. Когда пробило восемь часов, миссис Дарроуби принесла ей поднос с сэндвичами и чаем.

— Большое спасибо. Доктора Мейбери все еще не видно? Мама не находит себе места, полагая, что он вообще не приедет.

— Даже хозяин в волнении расхаживает взад и вперед по комнате, мисс! Не хотела бы я оказаться на месте доктора Мейбери, когда он все-таки появится!

Люсия с облегчением отметила, что сэр Артур, похоже, наконец-то стал проявлять хотя бы внешние признаки беспокойства о здоровье ее матери.

В конце концов в половине девятого они услышали, как зазвенел дверной колокольчик, и Мостон привел наверх доктора Мейбери.

Пожилой мужчина нетвердой походкой вошел в двери. На кончике носа у него сидели очки, а в руке он держал черный докторский саквояж.

Люсия подумала, что он выглядит так, словно ему самому требуется врачебная помощь.

— Так-так, леди Маунтфорд, — начал он, очевидно, позабыв, что она вышла замуж во второй раз. — На что жалуетесь?