Патриция Райс - Мечты о счастье

Декабрь 1945 года

«Когда ты не приходил целую неделю, я думала, что умру. За все это время я не выпила ни капли. Я велела бармену вышибать Пита сразу, как только напьется, и позвала настройщика роялей. Раньше Мэлони легко удавалось меня развеселить, но на этот раз, когда он взялся за карточные фокусы, я потушила сигарету на короле пик. Оказывается, все это было смешно только спьяну. Ты погубил меня – во многих отношениях.

В субботу ночью я напилась снова, настолько, что не протрезвела и к утру. Не думай, что я оправдываюсь, я лишь объясняю, какого дьявола заявилась в воскресенье в церковь. Я засмеялась, впервые за всю неделю, когда вошла туда в своем красном платье и каждый отвесил челюсть.

А ты сидел рядом с ней, с мисс Ледышкой.

Будь ты проклят!»

Постукивая тупым концом карандаша, Аксель смотрел на проливной дождь за окном. Он всю жизнь прожил в маленьком городке Северной Каролины и прекрасно знал, во что ненастье превращает проезжие дороги. В такой вот день Анджела простилась с жизнью, причем на магистральном шоссе, а не на каком-нибудь захолустном, которое запросто может размыть. Пожалуй, стоило позвонить приходящей няне. Пусть Констанс посидит после школы дома, для страховки.

Договорившись об этом, Аксель взялся обдумывать следующую проблему. Майя так и не явилась обсудить открытие магазина, но, хотя ее трудно винить, учитывая погоду, существует такая штука, как телефон. Даже особа не от мира сего должна знать, как им пользоваться.

Здание старое, думал Аксель. Что, если крыша протекает? Правда, предыдущие съемщики на это не жаловались, но они и не пользовались жилым этажом. Надо бы убедиться, что все в порядке. В это время дня ресторан почти пуст, и может остаться пустым, если дождь не уймется.

Он понял, что ищет предлог для визита.

А что тут, в конце концов, такого? Надо же чем-то заняться! Мир не рухнет, если он забежит в соседний дом и посмотрит, готов ли уже магазин к открытию. Может быть, Майе нужно в школу. Он мог бы ее подбросить...

Аксель нахмурился: дорога до школы шла через речку, которая в дожди сильно поднималась. Вспомнив это, он бросился из кабинета бегом. Дождь был такой, что он мгновенно промок, стоило только высунуть нос наружу.

Задняя дверь отворилась простым нажатием на ручку, хотя должна была оказаться запертой. Это Акселю не понравилось. По мере того как в Шарлотте ширилась продажа наркотиков, росло и число краж со взломом. Надо бы сказать Майе, чтобы запирала заднюю дверь, подумал он. Хотя в таком возрасте пора знать это самой.

Когда он шел через дом, раздражение боролось в нем с тревогой. В здании было подозрительно тихо, хотя во фронтальной его части должна кипеть работа. Возможно, дело в том, что магазин ассоциировался у него с монашескими песнопениями или ариями из опер. Однако, войдя в центральный зал нижнего этажа, Аксель понял: что-то не так. Он ожидал увидеть нанятую бригаду – как они суетятся, открывая коробки, расставляя по полкам безобразных гномов, раскладывая калейдоскопы, и Майю – на стуле, с чашкой чая в руке.

Пустой электрический чайник сиротливо стоял рядом с тремя стопками наклеек. «Вы верите в телекинез? Тогда поднимите меня с постели!» Аксель усмехнулся, начал перебирать наклейки, но спохватился. Не было не только Майи, но и никого другого, ни даже девчонки-продавщицы. Не было и пресловутого сервиза. В самом деле что-то не так.

Проверив переднюю дверь, Аксель обнаружил, что она заперта. По крайней мере это говорило о зачатках здравого смысла. Он огляделся, ища хоть какое-то объяснение тому, что произошло, но сердце тревожно застучало. Майя на сотом году беременности! Анджела погибла в такой вот день, погиб и ребенок!

Он набрал номер школы и получил сообщение, что связь прервана. В этом не было ничего странного: телефонная компания не несла ответственности за форс-мажорные обстоятельства. Тогда Аксель позвонил Селене. Они так долго и яростно спорили по поводу условий партнерства, что номер отпечатался у него в памяти навечно. Когда трубку подняли, он чуть не умер от облегчения.

– Майя у вас? – спросил он без предисловий.

– Майя в школе! – процедила Селена. – Обмеряет окна второго этажа на предмет занавесок. Чем, черт возьми, вы думали, когда вселяли ее в обреченное здание? Бедняжка едва успела обрадоваться...

– То есть как это «в обреченное»? Да оно крепче, чем любой... – Аксель запнулся. Опять мэр! Однако сейчас было не до него. – За каким дьяволом Майя потащилась в школу? Связь уже прервана, и вода в речке, конечно же, поднимается! И как она могла туда добраться?

– На попутной, насколько мне известно. По крайней мере так она собиралась. Мэтти у остановки встретит продавщица, мне пришлось обзвонить родителей и отменить занятия. Надо дать по шапке дорожному отделу – они совершенно не утруждаются тем, чтобы...

– Селена, Селена! Очнитесь! Пришлось отменить занятия, потому что дороги в ужасном состоянии! А вам не пришло в голову, что Майю может отрезать от города?

– У нее есть еда, постель и крыша над головой, так что ничего страшного не случится, если и отрежет.

– Но вы могли бы съездить и убедиться...

– Через пять минут у меня важная встреча, а Майя вполне способна сама о себе позаботиться.

Аксель расслышал в голосе Селены такую нотку, словно она вдруг заподозрила в его поведении нечто странное.

– Способна сама о себе позаботиться? Даже при том, что она на девятом месяце?

– Ну... – последовала пауза, – женщины обычно чувствуют, если роды близко. Будь у нее боли, Майя не пустилась бы в дорогу. И уж конечно, она бы мне сказала.

– Кто, Майя?! – У Акселя вырвался горький смешок. – Вы хоть раз слышали, чтобы она на что-нибудь жаловалась? Короче, я еду туда! Время от времени звоните в школу, вдруг связь наладится. Как только я там окажусь, сообщу вам по мобильному телефону.

– Дело ваше!

Селена держалась так, словно и впрямь не происходило ничего из ряда вон выходящего, но Аксель уловил в ее тоне тревогу. Этого было довольно: в случае чего Майе есть к кому обратиться. Можно вешать трубку.

Только теперь Аксель вспомнил, что «ровер», отмытый до блеска, остался в гараже. Он не хотел его пачкать. Что за идиот! Но времени на самобичевание не было, и он снова выбежал под дождь, высматривая на стоянке свою машину и уговаривая себя не изводиться по-пустому. Очень может быть, что Майя давным-давно забыла о непогоде, в мыслях преображая руины второго этажа в роскошный дворец.

А ведь ей это по силам и на деле: приобрести рулон уцененной ткани, задрапировать им стены и назвать то, что получится, домом. С нее станется расставить сервиз на стопке паркетин, самой усесться на гигантскую поганку и как ни в чем не бывало распивать чаи!

Это был приятный самообман, попытка уклониться от ответственности еще за одну беременную женщину. Кто она ему, эта Майя Элайсем? Практически никто, случайная знакомая! Чужой человек.

Хотя почему чужой? Ее недостатки, ее вредные привычки уже знакомы ему не хуже собственных, а если вспомнить поцелуй... нет, лучше не вспоминать!

Машина въехала в лужу такой глубины, что фонтаны воды разлетелись в стороны выше крыши. Аксель поздравил себя с тем, что ведет «БМВ», а не низкую спортивную машину, на которой, пожалуй, можно и не выплыть. Анджела была от таких без ума, но лично он всегда предпочитал что-нибудь посолиднее. «БМВ» не подведет.

Он думал так до тех пор, пока не попал в бурный поток и машина не заелозила колесами. Это случилось, стоило свернуть с магистрального шоссе. Аксель осторожно отпустил педаль газа. Ливень, словно назло, хлынул с удвоенной силой, и видимость упала почти до нуля. Но ведь он ездил по этим дорогам всю жизнь, знал их как свои пять пальцев: каждую разросшуюся иву, каждый неудобный поворот, каждую струйку воды, в дожди разбухавшую минимум в десять раз. С ним попросту не могло ничего случиться. Главное, чтобы Майя оставалась там, куда ее занесло, и не пыталась выбраться. Попутный водитель может оказаться здесь новичком.

Господи Боже, что это с ним? Заботливый медведь, да и только! Это было любимое выражение Анджелы. Майя в полной безопасности, в тепле, под крышей, а вот он, как последний болван, рискует затеряться среди разбушевавшейся стихии. Она подумает, что он спятил, и будет права. Надо возвращаться! Кто знает, как там Констанс...

Но Аксель не повернул назад. Констанс была дома, вне зоны возможного затопления. К тому же в ушах эхом отдавался обвиняющий голос Селены: «Чем, черт возьми, вы думали, когда вселяли ее в обреченное здание? Бедняжка едва успела обрадоваться...»

Сколько раз нужно сбить человека с ног, чтобы он уже не поднялся?

Нет, думать так не годится! Майя – специалистка по выживанию, не то что Анджела. Она знает, что делает, и не совершит ничего, что повредило бы Мэтти или будущему малышу. Даже если она забилась в школу, как ребенок в темный угол, чтобы всласть выплакаться без свидетелей, все равно с ней все будет в порядке. По крайней мере у нее есть из чего напиться чаю.

В таком настроении Аксель ехал вперед и вперед, пока с размаху не влетел в поток густой от глины воды, изливавшейся со строительной площадки торгового центра. Машина сразу села намертво.

Это был хороший повод подать иск, но на редкость неудачный поворот событий.

Майя смела в совок последнюю горку мусора и выбросила в прихваченный снизу пластиковый мешок. Две комнаты можно было с натяжкой назвать расчищенными. Пока достаточно.