— Думаю, этот ресторан — то, что надо, — согласилась Блэр.

Она поняла, что Линдсей захотелось пойти именно туда, потому что он весь был из стекла и она могла видеть, что происходит внутри. Полресторана было занято подростками, но ведь и Линдсей было всего десять.

Они уже собирались перейти через улицу, когда Блэр заметила знакомый серебристый «порше» и замерла на месте. Она смотрела, как Джейк уверенно припарковывал машину всего в нескольких шагах от проезжей части. Минутой позже он вышел из машины, высокий, поджарый, в плотно облегающих ладную фигуру джинсах и бледно-голубой батистовой рубашке. На ногах у него были все те же старые сапоги из крокодиловой кожи, а талию опоясывал ремень с огромной серебряной пряжкой. Он стоял на противоположной стороне улицы и улыбаясь смотрел на них. Блэр вцепилась в руку Линдсей, а Джейк перешел через дорогу своим обычным неспешным крупным шагом и остановился рядом, глядя на них. Сначала он улыбнулся Линдсей:

— А ну-ка, сейчас я угадаю. Ты собираешься затащить свою маму в «Пегас», чтобы съесть там гамбургер и жареную картошку.

Линдсей радостно закивала:

— Похоже, это славное местечко.

Джейк похлопал ее по плечу:

— Самое любимое развлечение для ребятишек в этом городе. Эй, Линн! Заключишь со мной сделку? — Он подмигнул девочке, все еще не глядя на Блэр. — Я заплачу за твой обед, а ты разрешишь мне угостить твою маму стаканчиком-другим виски в баре «Сансет».

Он выпрямился и наконец посмотрел на Блэр долгим взглядом.

— Думаю, я пойду с Линдсей, — поспешила ответить Блэр, убеждая себя, что ей не следует идти в бар с Джейком. Она все еще не могла доверять себе, если он был рядом.

— Мама! Это было бы здорово! Мне бы так хотелось пойти в «Пегас» одной. Там целая толпа детей моего возраста.

Блэр все не могла отвести глаз от Джейка. У него были такие же ореховые глаза, как у Линдсей. И опушены они были такими же густыми ресницами, как и ее глаза. Но сегодня вечером они казались ярко-зелеными по контрасту с голубым цветом одежды, и глаза Линдсей тоже казались зелеными.

— У тебя такой вид, — сказал Джейк, беря ее за руку, — что, похоже, пропустить стаканчик тебе не помешало бы. А после того, что было сегодня, и я бы не прочь опрокинуть парочку.

В мыслях Блэр то и дело всплывали события сегодняшнего дня. И ей было больно — стоило ли это скрывать от себя самой? Впрочем, как и ему. Блэр слегка расслабилась. Должно быть, Джейк чувствовал себя уязвленным условиями завещания Рика, хотя теперь сильное потрясение уже прошло. И она не могла осуждать его.

— На один час, Линн. А потом я зайду за тобой и мы поедем домой.

— Мама, ты лучше всех!

Линдсей махнула рукой им обоим, оглядела улицу, чтобы убедиться, что транспорта нет, и перебежала на противоположную сторону.

Блэр следила, как ее дочь исчезает за дверью ресторана.

— Она замечательный ребенок, — сказал Джейк мягко, все еще не выпуская руки Блэр. Его рука была теплой и властной. — Ты прекрасно воспитала ее.

— Да, она замечательная девочка, — с улыбкой согласилась Блэр. — Умненькая и с хитрецой, но очень добрая и внимательная к людям.

— Она похожа на тебя, — сказал Джейк.

Блэр высвободила руку.

— Нет, на меня она не похожа, — возразила она, думая о разнице между собственным детством и детством Линдсей. Она вспомнила о Дане. Зачем только ее мать так не к месту появилась в ее жизни!

Джейк сделал жест рукой, и они повернули к бару за его спиной. Внутри было полно народу — не протолкнуться, шумно, дымно. Когда бы ни был построен этот бар, но выглядел он допотопным. Дубовые полы были потертыми и замызганными. На стенах висели рога и другие охотничьи трофеи. Головы диких кабанов соперничали с плохими картинами маслом из жизни Дикого Запада и свидетельствовали о дурном вкусе. Джейк подвел Блэр к стойке и нашел два свободных табурета. Как только они сели настолько близко, что их бедра соприкоснулись, он сказал:

— Слышал, что Дана была сегодня на ранчо.

Блэр попыталась отодвинуться от него, но это привело только к тому, что она оказалась вплотную прижатой к соседке, мощной женщине, дымившей, как паровоз. Она сдалась и вернулась на исходную позицию, повернувшись лицом к Джейку и спиной к курильщице.

— Да, — запоздало отреагировала она на его вопрос.

— И как ты?

— Прекрасно. — Блэр уперлась взглядом в стойку бара.

Барменша остановилась напротив них, ожидая заказа. Это была хорошенькая блондинка в коротком платье из спандекса[1].

Она улыбнулась Джейку.

Блэр заказала бокал белого вина, Джейк — стакан неразбавленного бурбона.

Он осушил разом половину стакана и теперь, повернувшись к Блэр, разглядывал ее.

— Что ты собираешься делать?

Блэр взволновалась:

— Ты о чем?

— Ты думала о завещании?

— Это все, о чем я способна сейчас думать, — призналась Блэр.

Он продолжал изучать ее.

— Правда?

Блэр провела рукой по своим коротко подстриженным волнистым волосам. На ее запястье затанцевала пара серебряных браслетов с подвесками. Так как она ничего не ответила, он сказал:

— Я надеялся, что ты немножко думала обо мне.

Блэр встретилась с ним взглядом и мысленно отругала себя за это. У него были особенные глаза: они захватывали и не отпускали, они не давали о себе забыть. И сегодня вечером они казались чертовски зелеными…

— Не понимаю, почему Рик это сделал. И мне не нравится то, как он обошелся с тобой, — сказала Блэр совершенно искренне.

Лицо Джейка смягчилось. Он потянулся к Блэр. Она замерла, но он все-таки коснулся ее лица, отвел волосы со лба и заправил волнистые пряди за ухо.

— Мне нравится, что ты постриглась. Хотя я предпочитаю длинные волосы. Ты похожа на эту актрису… Как там ее? Только она блондинка и постарше тебя. Шарон Стоун.

Блэр покачала головой, не соглашаясь.

— Едва ли я похожа на Шарон Стоун.

— Неужели мы будем спорить из-за этого? — Джейк дал светловолосой барменше знак налить им по второй порции.

Пока он перемигивался с барменшей, Блэр обратила внимание на женщину, сидевшую у противоположного конца подковообразной стойки и не спускавшую с них глаз. Она тоже была блондинкой с длинными густыми волосами. На ней была майка, обтягивавшая ее, как вторая кожа. Заметив, что Блэр за ней наблюдает, женщина отвела взгляд.

— Я не собираюсь с тобой спорить или ссориться, — сказала Блэр, играя с винным бокалом. — Ни из-за чего.

— Прекрасно. И я не собираюсь. Ты нервничаешь из-за меня?

Блэр вздрогнула. Он улыбнулся.

— Тебя можно читать, как открытую книгу, — заметил он. — Ты всегда была открытой книгой, и ничего не изменилось.

— Ну, в таком случае мне остается надеяться, что изменился ты, — сказала Блэр, выпрямляясь, — и, может быть, на этот раз ты не воспользуешься моим смятением и моими чувствами к тебе.

Некоторое время Джейк гипнотизировал ее взглядом. Потом сказал:

— Блэр, может быть, на этот раз все будет иначе, вдруг это знак судьбы, явившийся во второй раз, но если ты упустишь момент, третьего раза уже не будет.

Блэр смотрела в свой бокал. Щеки ее раскраснелись. Ей стало жарко. Было ошибкой пить спиртное. Она снова ощущала некое странное взаимное притяжение. Ничего не изменилось. Она напрасно надеялась, что все прошло.

— Эй! — Джейк дотронулся до ее плеча. — Я ведь не кусаюсь. Точнее, кусаюсь только тогда, когда меня попросят об этом.

Блэр знала, что в его глазах пляшут смешинки. Поэтому не поднимала на него глаз.

— Чего Рик надеялся добиться этим завещанием?

— Ну! — Джейк отхлебнул из своего стакана. — По-видимому, он хотел привязать тебя к этому месту, хотел, чтобы ты принимала участие в делах компании. Господи! Фейт — неудачница. С ней дело плохо. Он оставил дом тебе.

Блэр хотела бы сказать Джейку, что ей не нужен этот дом, но не смогла, не смогла потому, что это было не так. И возможно, это было главное, чего она хотела. Дом Рика, место, которое она никогда не могла назвать своим домом.

— Фейт надеется, что ты продашь его ей. Дом, акции компании и все остальное.

Джейк говорил уверенно, но в глазах его был вопрос.

— Не знаю. — Блэр посмотрела на него. — Я подумаю об этом.

Джейк кивнул. Теперь его неподвижный взор был устремлен в стакан с виски.

— В чем дело? — спросила Блэр.

Он вздохнул, а когда снова посмотрел на нее, лицо его было мрачным.

— У нас с Фейт масса проблем. Рик оставил все ей, будто хотел защитить ее на случай нашего развода.

— Развода? — Блэр выпрямилась. Сердце ее заколотилось. — Вы об этом подумываете?

— Мы об этом не говорили, но я думал много. А теперь… — Он не закончил фразы.

— Что теперь?

— Он оставил все ей, — повторил Джейк, поднимая глаза и пристально глядя в лицо Блэр.

Блэр ответила ему таким же пристальным взглядом.

— Значит, ты останешься ее мужем, даже если ваш брак неудачен, и сделаешь это ради денег?

Он смотрел на нее, и улыбка его была извиняющейся.

— Ты забываешь, кто я, кем был мой старик… Должен тебе признаться, Блэр, что я привык носить зимой кашемир, привык летать на частном самолете. Я люблю шампанское — недурная вещь. Что же мне делать? Бросить все это и наняться на какое-нибудь ранчо поблизости за пятьдесят кусков в год?

— Я помню, кто ты и как ты рос, — медленно произнесла Блэр. И это было чистейшей правдой. — Но теперь-то у тебя, должно быть, есть связи. Неужели ты хочешь сказать, что не можешь обратиться в любую из дюжины первоклассных компаний в Далласе и попросить место управляющего?

Джейк сложил пальцы домиком, почти прикрыв ими лицо.