– Ну нечто в этом роде, – согласилась Варя.

В эту минуту мимо них промчалась серая «Волга» и чуть не обрызгала Варю.

– Ой! – вырвался у нее испуганный крик.

– Вот урод! – выругался Боря сквозь зубы, обошел ее со спины и пошел с другой стороны, заслоняя Варю собой от подобных случайностей.

А ведь на нем была светлая и безумно дорогая кашемировая куртка.

И Варя сказала себе: «Нет, я ничуть в нем не ошиблась. Какой же он хороший! Совершил еще один благородный поступок и совсем не заметил этого».

– А еще какой?

– Что «еще какой»? – не поняла она, испугавшись, что он научился читать ее мысли.

Боря взглянул на нее удивленно, как на слегка помешанную:

– Ты же сама сказала, что их десять, этих секретов счастья.

– А-а-а, ты о счастье. Но я всех не помню, – растерялась Варя и принялась лихорадочно копаться в памяти. – Вроде бы пятый секрет заключается в силе цели.

– Толково.

– А седьмой закон, кажется, в силе прощения. Джексон называет его ключом, открывающим дверь к Истинному счастью. – Боря молчал. Варя решила дать краткое пояснение: – Он считает, что невозможно быть счастливым, если в тебе живут ненависть и обида, что ошибки и неудачи представляют собой уроки жизни и что, прощая других, ты прощаешь самого себя. У него еще есть книжка про десять секретов любви, – проговорилась она все-таки.

Он скептически хмыкнул:

– Надо же! Опять десять! И все о любви! А у тебя есть эти книжки?

– Есть. – Варя неуверенно улыбнулась.

– Принеси полистать.

– Хорошо. Борь, а ты что любишь читать?

Чем не повод ближе пообщаться, промелькнуло в голове у Вари.

– Да я вообще-то не очень это занятие люблю. Мне больше нравится кроссворды отгадывать. Зато я могу угадать, что сейчас читаешь ты.

– Да? И что же?

– Какой-нибудь роман о средневековом рыцаре.

– Ой! – испугалась Варя.

Он точно ясновидящий.

– Ну вот видишь, попал! – рассмеялся Боря.

– Попал. Но если честно, мое самое любимое произведение – «По ком звонит колокол» Хемингуэя.

– Не читал, – признался он. – Но, судя по всему, что-то лирическое. О чем он, этот роман?

– О войне, о любви. Его нельзя рассказать, – сентиментально откликнулась Варя. – Его нужно чувствовать.

Они немного помолчали, бредя по пустынной улочке. Первым опять заговорил Боря:

– Знаешь, я давно хотел тебе сказать, да все как-то не получалось. В общем, ты меня здорово удивила, когда присоединилась к бойкоту. Я почему-то думал, что ты, как Алиска, отсидишься в стороне.

– Это потому, что ты меня совсем не знаешь, – ответила Варя и сама удивилась тому, как свободно прозвучало ее признание.

– Да, это верно, – отозвался Боря и опять задумался о чем-то своем.

Они почти дошли до ее дома. Через пять минут они расстались. Боря поднялся с Варей на лифте, подождал, пока ей откроют дверь, вежливо поздоровался с мамой и так же вежливо распрощался, выслушав от нее благодарность и приглашение заходить почаще в гости. Пожелание бывать у них почаще звучало довольно нелепо, учитывая то обстоятельство, что Боря ни разу у них в гостях не был, но Варя не стала указывать маме на ее оговорку. Она была так переполнена впечатлениями, так устала физически и эмоционально, что отправилась спать, впервые в жизни не приняв душ, не почистив зубы на ночь и, самое удивительное, не прочитав ни одной странички книги.

8

В понедельник Варя пришла в школу как обычно, минут за пятнадцать до звонка. Возле зеркала в раздевалке скопилось много девчонок, и она решила подняться на второй этаж, в туалет, чтобы как следует причесаться, может, слегка оттенить светлой помадой губы. И хотя косметику в школе Варя не жаловала, как и Дондурей, сегодня ей хотелось выглядеть особенно привлекательной. В ее сумке лежали два покетбука, которые она обещала принести Боре. Это был отличный повод подойти к нему первой, разумеется, улучив подходящий момент, когда он будет один.

Варя вошла в туалет и сразу заметила среди девчонок Дашу. Они что-то оживленно обсуждали, прихорашиваясь каждая на свой лад. Галка Еремина нещадно начесывала волосы, Аня Малышева с удручающим видом разглядывала прыщик на подбородке, Юлька подкрашивала губы. Варя открыла рот, чтобы сказать что-нибудь вроде: «Всем привет!» или «Общий салют!» – и в этот момент ощутила сильный удар в спину. Секундой позже со словами: «Встала тут, как Сикстинская Мадонна, пройти нельзя!» – в туалет шагнула Алиска и сразу, игнорируя девчонок, застывших, как в немом кино, обрушилась на Дашу:

– Ну что, добилась своего? Заполучила Белого химическим путем? Радуйся теперь!

Стало ясно, что кто-то из доброхотов уже успел позвонить Алиске и нашептать о том, что Сережка и Даша весь субботний вечер не отходили друг от друга. На лице Даши вспыхнул легкий румянец, а в глазах промелькнула растерянность:

– Алис, но Сережка мне сказал…

– А ты и поверила! – оборвала ее Алиска. – А даже если и так, что с того?

– Девчонки, не нужно! – попыталась остановить скандал Юля.

– А ты не лезь, староста! Со своей жизнью сначала разберись! – зло прошипела Алиска. – А то Колечка Ежов как из школы ушел, так сразу про тебя и забыл! А-а-а-а! – Она досадливо махнула рукой. – Все они, эти мужики, одним миром мазаны! – Ее малиновые губы скривились в презрительной ухмылке. – Запомни, Дашка, Белый с тобой так же поступит, как и со мной! Вот увидишь! Добьется своего, поиграет в любовь и бросит! И не говори потом, что я тебя не предупреждала! И вот еще что: если у тебя осталась хоть капля совести, собирай свои шмотки и вали с моей парты!

Дашина рука потянулась к горлу, будто она хотела удержать душившие ее рыдания. Взгляд стал совершенно бессмысленным, ни на ком не задерживаясь, он перебегал с предмета на предмет. И вдруг, неожиданно для всех, Даша подхватила свой рюкзак и выбежала за дверь. Варя бросилась за ней, но в дверях остановилась, выкрикнула так, что звук отразился от стен:

– Ты еще об этом пожалеешь, Алиска, вот увидишь! Только будет поздно!

Ей удалось заметить, как Даша мелькнула в толпе и скрылась из виду в конце коридора. Быстро сообразив, что та спешит укрыться под лестницей на первом этаже, если, конечно, укромное местечко еще не занято кем-то другим, Варя поспешила туда же.

Им повезло. Под лестницей было тихо: никто не курил, не выяснял отношений, не травил анекдоты. Даша не заметила появления Вари. Она сидела, уткнувшись лицом в ладони, а ее плечи подрагивали в беззвучных рыданиях.

«Плачет! Ну, конечно, плачет, и я бы плакала на ее месте!» – подумала Варя, подсаживаясь к Даше.

Терять подругу непросто, даже если ценным призом взамен достается любовь.

– Да не расстраивайся ты так, Даш! Ты же сама знаешь, какая Алиска. У нее же на первом месте она любимая. Ей не столько Сережка нужен, сколько обидно, что он ее на тебя променял. – Нужные слова у Вари как-то сами собой находились. – А насчет места… Если хочешь, садись за мою парту. Я же одна с шестого класса сижу. К вам пришла – та же самая история.

Даша взглянула на нее мутными от слез глазами.

– Неужели с шестого? – Одна из слезинок не удержалась и покатилась по щеке.

– Ну да. Только ты не думай, мне раньше самой это нравилось. А теперь я очень хочу, чтобы мы вместе сидели. Если ты, конечно, не против…

– Спасибо, Варь. – Даша пальцами размазала слезу. Варя достала платок из кармана коротенького твидового жакета в легкомысленную пеструю клеточку и протянула Даше. Та взяла и принялась безжалостно крутить его в руках. – Как ты думаешь, что она хотела сказать этим «добьется своего»? – Она приложила платок к глазам и тоскливо призналась: – Если у них что-то было такое, серьезное… я просто не смогу с ним быть… Понимаешь? Не смогу. Мы же учимся в одном классе, и каждый раз, глядя на нее, я буду думать, что он и она… Господи, что же мне делать? – в отчаянии прошептала Даша.

Варя растерянно молчала, не зная, что сказать. И дурочке было ясно, что под «чем-то серьезным» Даша понимает секс. А как тут можно было утешить и какой дать совет? К тому же Варя просто не могла представить себя в такой противоречивой ситуации. И хотя она прочитала множество бульварных романов, где какие только страсти не разыгрывались, какие только при этом советы не давались, в нужную минуту, когда, казалось бы, ей представилась прекрасная возможность применить их на практике, все до последней строчки, как назло, вылетели у нее из головы. Она, конечно, могла сказать, как на ее месте сказали бы многие девчонки, не отягощенные моралью: мол, секс – это секс, а любовь – это любовь, и нечего путать божий дар с яичницей. Вот только для Вари эти два понятия были неразделимы! Даша, видимо, думала и чувствовала так же.

Помощь пришла неожиданно. От Сережки. Он ворвался под лестницу с таким потерянным лицом, что Варя удивилась. Неужели он может испытывать такие сильные эмоции? Обычно Белый был непробиваем, даже когда его в «морозильник» вызывали, ни один мускул на его лице на это не реагировал, а тут…

– Даш, я только что узнал… Девчонки проговорились… Я в классе был, тебя ждал… – И столько нежности было в его глазах, что Варя невольно позавидовала Дашке, что ее так сильно любят, и тихонько подвинулась на самый край, чтобы уступить свое место Белому.

Он этого даже не заметил, сел рядом с Дашей, попытался ее обнять. Она прохладно отстранилась.

– Даш, ты не волнуйся, я с Неделей все утряс. Он пересядет к Комару, а ты ко мне.

– Нет, не нужно, Сереж. – Даша отрицательно взмахнула рукой, сжимавшей платок. – Мы уже с Варей договорились, я с ней сяду. Так будет лучше.

– Да, ну ладно, как скажешь, – поспешил согласиться Белый.

Он с благодарностью взглянул на Варю и снова хотел обнять Дашу. На этот раз ее рука уперлась ему в грудь.

– А теперь-то что? – напряженным голосом спросил Сергей, почувствовав неладное. – Почему я не могу тебя обнять? Нет, я понимаю, что не должен был этого допустить. – Он ударил себя в грудь пятерней. – Но поверь, Даш, мне даже в голову не могло прийти, что Алиска такое устроит. Я же с ней специально поговорил по-человечески. Поверь, больше она ни слова не скажет, даже косо на тебя не посмотрит. Я клянусь!