Но для Айана неожиданная новость вызвала эффект разорвавшейся бомбы. Он едва мог перевести дух от злости.

— Да, я понял, — процедил он сквозь зубы. — А кто… его невеста, то есть жена? Я ее знаю?

— Конечно, знаешь. Он ведь женился на Федре Пенденинг.

— Как ты сказал? На Федре? Федре Пенденинг? — снова переспросил Айан, не веря собственным ушам.

Он так громко заорал, что его секретарша испуганно заглянула в дверь — не случилось ли чего? — и тут же исчезла, увидев перекошенное от ярости лицо босса.

— Ангус? Ты слышишь меня? — Айан судорожно сжимал трубку.

— Еще бы… Ты же все понял, Айан. Я и позвонил, чтобы сообщить тебе об этом. Вы с Джоан должны знать все-таки.

— Да, конечно. Спасибо.

Что еще можно сказать? Звонит старый друг отца… Очень любезно с его стороны поставить сына в известность, так что нельзя срывать гнев на Ангусе…

— Джоан в Штатах. У Антона там гастроли, а она его сопровождает.

— А, понятно. Кстати, это тоже сыграло немаловажную роль в решении твоего отца жениться. Ты же знаешь, как он сердится, когда читает в газетах о балетной карьере своего зятя.

— Ангус, неужели ты хочешь сказать, что этот невозможный человек, считающийся моим отцом, женился на Федре Пенденинг назло своей дочери? — Голос Айана снова сорвался, он нервничал.

— Нет-нет. Что ты! Дело совсем в другом, я думаю.

Айан выпрямился в кресле, у него вдруг заныла спина, заболела голова, и он даже потер висок свободной рукой.

— Так я и думал, — сказал он. — Скорее всего, дело в нашей маленькой Федре. Ангус, ты же наш семейный адвокат. Почему же не постарался отговорить его еще до того, как все зашло так далеко?

— Послушай, тебе же не хуже меня известно, что отговорить Чарльза Требэниана от чего бы то ни было просто невозможно.

— Точно, — согласился Айан и стал листать настольный календарь. — Ладно. Я приеду, как только освобожусь. Пора разобраться во всем, что там происходит. — Тут он вычеркнул красным карандашом какую-то назначенную на следующий день встречу. — Надеюсь, ты не сообщишь мне, что молодожены уже уехали из Корнуолла?

— Уехали? Куда они могут?..

— Ну, отправиться в свадебное путешествие! Медовый месяц все-таки, — с горькой усмешкой сказал Айан.

— А, вот ты о чем?.. Нет, боюсь, никакого медового месяца не будет. Здоровье отца — я имею в виду его больное сердце — резко ухудшилось с тех пор, как ты последний раз его видел. Это же было два года назад, не так ли?

Айан уловил в его голосе упрек и нахмурился.

— В моих частых визитах не было никакой необходимости, Ангус. Как только я появляюсь дома, отец уже буквально через полчаса пытается выставить меня вон.

— Но безуспешно. Ты с удовольствием начинаешь с ним спорить и ругаться. А он не любит, когда ему возражают.

— Я тоже этого не люблю, — довольно резко парировал Айан. — Ладно, спасибо, что позвонил. Завтра я буду в Порткелли.

— Вот это правильное решение, — согласился Ангус. — Мне очень хочется повидаться с тобой.

Айан поспешил положить трубку, чтобы не сказать ничего такого, что вряд ли понравилось бы пожилому адвокату. Он такой правильный, добропорядочный, совестливый, но иногда именно этим раздражает до умопомрачения.

Но не об Ангусе были все мысли Айана, а об отце. Постукивая карандашом по столу, он тупо уставился перед собой. Какая муха укусила старика на этот раз? Неужели он женился только затем, чтобы досадить сыну и дочери? Уже прошло целых три года с тех пор, как Джоан вышла замуж за Антона Ванилоса, звездного танцора балетной труппы Иды Бирд, так неужели папаша до сих пор злится из-за этого? Хорошо, если даже это так, зачем жениться на Федре? Если только…

Тут глаза его сверкнули, и он бросил карандаш на пол. Кажется, что-то начинает проясняться…

Конечно! Надо было сразу сообразить. Отец решил позабавиться и проучить своих неблагодарных своенравных и непослушных детей — жениться на молодой девушке и объявить ее своей наследницей. Айан чертыхнулся, вскочил на ноги и заходил по кабинету, потом застыл у окна, уставившись на улицу… Но не прошло и пяти минут, как вдруг на его лице появилась кривая усмешка, взгляд стал колючим, пронизывающим.

Федра Пенденинг. Маленькая Федра. Кто бы мог подумать, что она способна на такое! Такая была наивная девчушка, мечтательница… А превратилась в эгоистичную, хваткую стервочку. Айан даже передернулся — он терпеть не мог женщин, которые выходят замуж за деньги. Ему самому когда-то попалась такая… Но, если Федра думает, что сможет безнаказанно продолжать свою игру, она ошибается. Он выведет ее на чистую воду. Ее ждут большие неприятности.


Федра чистила клубнику на кухне, как вдруг раздался стук молоточка у входной двери. От неожиданности она вздрогнула и уколола палец ножом. Кто бы это в такой час? И почему не позвонил в звонок, а пользуется этим, чисто декоративным молоточком? В Кайн-Клете никто не появляется раньше полудня… Мистер Требэниан… нет, Чарльз — научится ли она когда-нибудь называть мужа по имени? — не любит, чтобы утром появлялись посетители. А что не нравится мужу, то неприемлемо и для нее, поэтому и к ней никто не пожалует.

Молоточек застучал громче и настойчивей.

Засунув кровоточащий палец в рот, Федра поспешила в холл. Там пахло политурой, которой недавно натерли деревянные панели, ступеньки и перила лестницы. Она по-хозяйски окинула взглядом холл — все ли в порядке? — и в который раз не могла не залюбоваться красотой внутренней отделки старинного особняка. Здесь стоит большой, красного дерева резной шкаф, кресла, овальный стол, на котором красуется большая китайская ваза со свежими цветами. Правда, на столике в углу — вполне современный телефонный аппарат с автоответчиком, а рядом настольный календарь и блокнот, что немного не вписывается в общий елизаветинский стиль интерьера, но не портит его. Федра подошла к массивной дубовой двери, за которой кто-то, очень невежливый и нервный, продолжал стучать. Ну кого это принесло в такой хороший день?

Федра нарочно не спеша стала отпирать дверь, распахнула ее и тихонько ахнула. Да чему ж так удивляться? Она должна была сразу догадаться, кто это.

На мраморных ступеньках крыльца, освещенный лучами теплого июньского солнца, в небрежной позе, засунув руки в карманы серых брюк, стоял Айан. Он не смотрел на Федру, а был, казалось, поглощен изучением электрического звонка, красовавшегося на двери, — нововведения, которого при нем в доме не было. Федра молча с любопытством смотрела на него.

В свои тридцать семь лет Айан выглядел довольно моложаво. Мужественные и строгие черты лица, но выражение, тем не менее, мальчишески задорное или насмешливое… Да, это лицо человека, которым она так восхищается с детства. Массивная нижняя челюсть, упрямый подбородок, чувственный рот, прямой нос — она помнит все, до мельчайших деталей.

Но вот он посмотрел на Федру, и ей показалось, что перед ней незнакомый человек. Таким жестким, пронзительным взглядом он никогда не смотрел на нее раньше. Когда она была маленькой, глаза Айана всегда глядели на нее с теплотой, нежностью, иногда с юмором. Но теперь он словно чужой… Сердится, нет — злится, и ей это не нравится.

— Привет, Айан, — решилась наконец прервать молчание Федра. — Может, войдешь?

— Что? — свирепо спросил он, даже не поздоровавшись, и на мгновение ей показалось, что он готов оттолкнуть ее. Но Айан справился с собой и продолжал более миролюбивым тоном: — Да, пожалуй. А почему ты поменяла замок, Федра? Боялась, что я незаметно проскользну и устрою тебе взбучку, которую ты заслуживаешь?

— Нет, — спокойно ответила Федра, старясь не реагировать на его инсинуации. — Мама сказала, что мистер Требэниан настоял на смене замков после твоего последнего визита. Он, по его же словам, не желает, чтобы ты приходил сюда, когда тебе вздумается, и делал все, что только захочешь.

Айан деланно рассмеялся.

— И он еще лично мне сказал, чтобы моей ноги не было на пороге этого дома. Но меня это как-то мало волнует.

— Об этом мне ничего не известно. Но сейчас ты как раз и торчишь на пороге.

— А ты думала, я не появлюсь здесь? — ехидно спросил Айан и приблизился к ней.

Федра не сдвинулась с места. Она стояла и спокойно смотрела ему в глаза, но нельзя сказать, чтобы близость Айана, знакомый запах его одеколона не произвели на нее никакого впечатления. Воспоминания вдруг разом нахлынули на нее, а ведь, казалось, забыто все, что могло бы как-то разбередить душу…

Но она никогда не боялась Айана, не боится и сейчас, какой бы угрожающий вид он ни принял.

— А я вообще о тебе не думала, — заявила она с усмешкой. — Твой отец сказал, что тебя не было здесь уже года два.

Айан ничего не ответил, просто положил ей руки на плечи и внимательно заглянул в глаза.

Не выдержав этот взгляд, Федра опустила глаза, но Айан взял ее за подбородок и заставил поднять голову.

— А ты стала такой красоткой, маленькая Федра, — проговорил он.

Она затаила дыхание, не в силах сдвинуться с места и произнести хоть слово.

— Нет, не то чтобы красоткой, — продолжал Айан, — у тебя слишком цыганистая внешность и рот слишком большой. Но если ты аккуратно причешешь свои лохматые волосы да переоденешься во что-нибудь более приличное, чем этот серо-белый балахон, то будет вид что надо. Тогда бы я все понял.

Федра резко отскочила в сторону и машинально пригладила волосы, потом поправила платье. Не потому, что мнение Айана имело для нее какое-либо значение, а так… чтобы защититься от его подколок.

— Понял — что? — спросила она как можно более безразличным тоном.

— Каким образом тебе удалось поймать отца в свои сети.

У нее пересохло во рту, и дышать стало трудно. От этих злобных ядовитых слов она даже похолодела и в то же время вдруг почувствовала, как горячая волна ярости поднимается в ней. Неудержимо захотелось дать ему пощечину.