Оторвав глаза от чашки, незнакомец испытующе посмотрел на Каролин. Та ожидала увидеть раздражение, но нет, этот человек улыбнулся ей.

— Хоть убей, не могу понять, откуда в тебе столько упрямства? Скажи, тебя что, вообще невозможно хотя бы в чем-то убедить? Моя мать, Констанца и Рубен встретили меня с распростертыми объятиями. Вот кто уж точно спал и видел, чтобы я когда-нибудь вернулся.

— В отличие от меня.

— Почему же ты не хотела, чтобы я вернулся?

— Я не хочу, чтобы в нашу семью прокрался самозванец и выудил все деньги.

— А если я настоящий Алекс?

— Не хочу расстраивать Салли. Ей и без того мало осталось, так пусть она спокойно проживет оставшиеся ей дни. Она научилась жить без сына. Успела оплакать его и свыкнуться с потерей.

— Спокойствие — товар, явно завышенный в цене, — негромко возразил он. — По-моему, Салли предпочла бы несколько недель радости нескольким месяцам медленного и тоскливого угасания.

— Кто ты такой, чтобы принимать за нее решение, — сердито огрызнулась Каролин.

— Между прочим, и ты тоже.

Тупик. Следует признать это. Каролин смерила его пристальным взглядом, даже не пытаясь скрыть свою неприязнь.

— Полагаю, что у тебя имеется доказательство, — произнесла она.

— Предположим, что у меня есть все, что ты только пожелаешь, — с наигранной веселостью ответил он.

— Уоррен и Пэтси вряд ли так легко тебе поверят. Они потребуют реальных доказательств. Есть такие вещи, как отпечатки пальцев, медицинская карточка стоматолога…

— У Александра Макдауэлла никогда не брали отпечатки пальцев, даже когда в четырнадцать лет легавые замели его с пакетом «травки» в кармане. Его семья пользовалась слишком большим влиянием в округе. Так что скандал тогда предпочли замять. Насколько мне известно, карточка стоматолога может где-то храниться, но поскольку до двадцати трех лет у меня не было ни одной пломбы, из нее вряд ли можно почерпнуть что-то дельное.

— Смотрю, ты тщательно подготовился, — съязвила Каролин.

— А ты попробуй взглянуть на это следующим образом: в худшем случае я скрашу старой женщине последние дни. Что касается денег, то их в этой чертовой семейке и так куры не клюют. Хватит всем, причем с лихвой, даже за вычетом моей доли.

— Так ты признаешь, что ты не настоящий Александр Макдауэлл?

Ее собеседник плавным движением встал со стула, как встал бы юный Алекс, и чуть сдвинул в сторону стол. Каролин даже бровью не повела, лишь еще крепче сжала в ладонях хрупкую чашку и продолжала сидеть, глядя ему в глаза.

Положив руки на льняную скатерть, самозванец встал прямо перед ней и чуть подался вперед. Каролин поймала себя на том, что задержала дыхание, словно отказываясь дышать с ним одним воздухом.

— Почему ты сторонишься меня, Каролин?

Их лица почти соприкасались. Каролин были видны золотые волоски в каштановой шевелюре и зеленые крапинки в голубой радужке глаз. Он был так близко, что она почувствовала в его дыхании запах кофе и талого снега, а также едва уловимый аромат шампуня для волос.

Каролин в упор смотрела на него, и на мгновение ей вспомнился Алекс, каким он был много-много лет назад.

— Я не сторонюсь, — ответила она.

— Ты боишься, что я снова займу твое место? Боишься, что Салли станет любить меня больше, чем тебя? Что ты снова окажешься в стороне?

Каролин поставила чашку, чувствуя, что еще секунда, и она от злости так сдавит хрупкий фарфор, что чашка лопнет. Затем, чтобы отстраниться от него, откинулась на спинку стула и изобразила на лице холодную улыбку, улыбку, которую путем долгих тренировок довела до совершенства еще много лет назад.

— Мне безразлично абсолютно все, кроме здоровья тети Салли, — ледяным тоном ответила она.

— В детстве ты была не такой святошей, как сейчас, — заметил тот, кто называл себя Алексом. — Я помню, как ты всегда хныкала, вечно таскалась за мной хвостом, от тебя невозможно было отделаться. Интересно, и когда это ты успела превратиться в новоявленную мать Терезу?

— Отстань от меня! — резкие слова слетели с ее губ сами.

Именно этого он и ждал. Его улыбка сделалась шире. С каким удовольствием она влепила бы этому подонку пощечину! Но нет. Каролин положила руки на колени и выпрямила спину. Тем временем самозванец оставил ее в покое и отошел к окну.

— Смотрю, тебя хорошо вышколили, — буркнул он. — Они сделали с тобой то, что не смогли сотворить со мной.

— Что именно?

— Они сделали тебя такой же, как они сами: высосали из тебя жизнь и душу. — Самозванец покачал головой. — Жаль, что я не забрал тебя с собой, когда сбежал из дома.

— Ты забыл кое-что, что следовало бы знать Алексу. В ту пору мне было тринадцать лет.

— Да, ты права, — спокойно согласился он. — Но это вовсе не значило, что ты не умела целоваться.

Каролин побледнела. Он никак не мог этого знать! Никто не мог этого знать.

— Что ты… о чем ты говоришь?

Самозванец направился к двери.

— Пожалуй, нужно посмотреть, как там мать. Я только сейчас понял, как сильно соскучился по ней.

— Ты не ответил на мой вопрос. — Каролин поднялась и встала возле стола. Ей пришлось ухватиться за край столешницы, лишь бы только он не увидел, что у нее дрожат руки.

— Нет, не ответил, — игриво улыбнулся он. — Будет лучше позвать сюда Уоррена и Пэтси. Надеюсь, эта сладкая парочка поможет тебе разоблачить самозванца.

Увы, он шагнул за порог прежде, чем Каролин успела что-то сказать.

Глава 2

— Что здесь, черт побери, происходит? — Уоррен Макдауэлл ворвался в небольшую, обставленную дорогой мебелью библиотеку и грозно навис над Каролин.

Не обращая на него внимания, она с нарочитым спокойствием захлопнула чековую книжку в отличном кожаном переплете. Своим жутким занудством и напыщенностью Уоррен неизменно выводил ее из себя, однако Каролин уже давно научилась скрывать раздражение. Уоррен относился к породе людей, паразитирующих на чужих слабостях. Каролин же хватало здравого смысла не демонстрировать ему свои собственные слабости более, чем то было необходимо.

— Я пыталась дозвониться до тебя, — сказала она, поднимая на него глаза. — Но ты уже вышел.

— Салли, черт побери, позвонила мне поздно ночью, — отозвался Уоррен с не свойственным ему раздражением, — и рассказала смехотворную историю о том, что Александр якобы восстал из мертвых. Где он?

— Я не видела его с сегодняшнего утра. Я весь день провела здесь.

— То есть он восемнадцать лет ждал именно этот снегопад, чтобы вернуться домой. Я добирался сюда почти целую вечность. А ты что об этом думаешь?

Странно. Уоррен был не из тех, кого интересует чужое мнение, тем более мнение Каролин.

— Что я об этом думаю?

— Не будь наивной простушкой! Что ты думаешь об этом проходимце?

— А что тут думать? — вопросом на вопрос ответила Каролин. — Конечно же, это мошенник. Мы все считали, что Алекс давно мертв, за долгие годы практически поверили в это. Все дело в больших деньгах. Почему бы кому-то не попытаться присвоить себе долю огромного наследства?

— Ты задавала ему какие-то вопросы? Интересовалась доказательствами?

— Не имею права. Тетя Салли верит ему, и сейчас она намного счастливее, чем все минувшие годы. Я не собираюсь говорить ей, что это мошенник.

— Но ты ведь думаешь именно так! — проницательно заметил Уоррен.

Каролин внимательно посмотрела на дядю. Уоррен был симпатичный пожилой джентльмен шестидесяти с лишним лет. Как и всем Макдауэллам, ему было присуще обаяние. Кроме того, как и все Макдауэллы, он был абсолютно не стеснен в средствах. Закоренелый холостяк, которого интересуют только собственная внешность и финансы. Его серый костюм был творением Армани. И пусть Уоррен немного староват для такого костюма, он все равно выглядел в нем элегантно, хотя и слегка чопорно. Чем Уоррен никогда не отличался, так это способностью вызывать собеседников на откровенность. Каролин не собиралась раскрывать перед ним душу.

— Не знаю, — солгала она.

Уоррен покачал головой.

— Я должен увидеть этого мальчишку. Хочу задать ему несколько вопросов…

— Он уже больше не мальчишка.

Уоррен пожал узкими плечами.

— Кто же он? Где я могу увидеть эту паршивую овцу?

— Скорее всего в комнате Салли. Именно туда он собирался зайти после завтрака.

— Как мило. Салли — умная женщина. Она с легкостью разоблачит мошенника. Чтобы установить истину, особых усилий не потребуется.

— Верно, — согласилась Каролин, — не потребуется.

Однако по какой-то причине ее терзали сомнения: все будет совсем не так просто, как кажется.

— Ну, так что? — с нарастающим нетерпением поинтересовался Уоррен. — Ты идешь со мной?

День становился с каждой минутой все более странным. Уоррен обычно воспринимал ее как нечто среднее между бедной родственницей и старшей служанкой, что, впрочем, достаточно точно определяло положение Каролин в семействе Макдауэллов. Раньше он никогда не интересовался ее мнением и не искал ее общества, просто мирился с ее присутствием.

Каролин встала.

— Если ты настаиваешь, то пойдем.

— Ты ведь знала Алекса так же хорошо, как и все остальные. Ты росла с ним вместе, если можно так выразиться. Мне хочется посмотреть, сможешь ли ты найти изъян в его истории.

О нет! Такая перспектива ее отнюдь не вдохновляла. Человек, появившийся в доме умиравшей тети Салли, был лжецом и мошенником, но Каролин не собиралась сообщать ей дурные известия. Пусть кто-нибудь другой возьмет на себя роль разоблачителя, но только не она. Самое главное — защитить тетю Салли от посягательств проходимца, тем более что она сама в этой ситуации не способна за себя постоять. Истина и деньги отошли на второй план.