Он сам развернул ее к дивану и прижал собой, но опомнился на миг и все же выдавил:

– Кать, нам лучше не…

Она не ответила, зато зачем-то рванула его рубашку, с корнем вырывая пуговицу. А он что же, каменный истукан? Он, может, вообще не каменный и иногда даже не истукан! Игорь сдался самому себе, а дальше уже позволил руководить рефлексам. Это рефлексы стаскивали с нее синее платье, рефлексам не было дела до кружева на трусиках, потом снова рефлексы заставили его схватить ее на руки и унести в спальню. Любовницей Катя оказалась неумелой: неловкой, смущенной, но как обычно – искренней в каждом действии. И оттого мужчину вело еще сильнее. Он сам не дал ей уснуть после первой разрядки, продолжал целовать, видел в ее глазах эту бесконечную податливость и потому разгонялся снова.

Он только после, когда она уже сопела на его плече, вспомнил о презервативах. Катя вряд ли принимает противозачаточные при ее-то личной жизни, но мысль о возможном залете его пока не испугала. Утром об этом подумает. Или когда проблема обозначится. Пока же он просто прижимал к себе сопящую тарахтелку, которая наконец-то перестала тарахтеть.

Выспятся – и вместе решат, что делать дальше. Винить некого, злого умысла Игорь не имел, но и жалеть о произошедшем он ей не позволит. О чем тут жалеть? О взаимном порыве? О нескольких взаимных порывах?!

Утро, как всегда, наступило быстрее, чем требуется спящему. Игорь проснулся от ощущения пристального взгляда, но глаза открыл не сразу – дал себе время сосредоточиться. Лишь потом посмотрел.

– У тебя тушь размазалась, – сказал, не придумав ничего лучше. – Прикольно смотрится. Пойдем в душ?

Судя по всему, пьяная амнезия Катю не накрыла, поскольку она смотрела на него круглыми и все понимающими глазами.

– Игорь Валентинович… я… я…

– Не хочу ни на что намекать, но отчество сейчас явно лишнее.

Она моргнула.

– Я сама не вполне понимаю, почему… Игорь Ва… Я ведь Славку люблю!

– Еще раз про него вспомнишь до душа, и я его уволю.

– Но он же хороший специалист! – отмерла она.

– Прекрасный. И я его уволю в позе "собаки мордой вниз". Не доводи до греха.

Катя подалась к нему, но взгляда не отводила – просто хотела внимательнее смотреть и будто бы искала в его глазах выход из лабиринта. Игорь удержался от того, чтобы не воспользоваться коротким сближением и не притянуть ее еще ближе. Рефлексию надо отрефлексировать, чтобы она дальше не мешала.

– Игорь, – она с трудом справлялась с неофициальностью. – Ты не жалеешь? В смысле, это ведь вообще ни в какие ворота…

– Почему же? Нормальные себе ворота, – Игорь развернулся на спину, чтобы на нее не смотреть, и потянулся почти с настоящим удовольствием. Хотя он чувствовал, что должен сказать: – Успокойся, Кать. Работе это не помешает, если мы сами не станем тащить это в офис. Славке твоему я докладывать не побегу.

– А… ну, ладно… Простите… прости!

– Ты за что извиняешься? – он действительно удивился, поскольку полночи настраивался на то, что сам извиняться не станет, даже если она в него тяжелыми предметами швыряться начнет.

– Пока сама не понимаю. Наверное, за то, что приклеилась к тебе как банный лист. Вот в итоге и… Но это ничего, взрослые же люди, ничего! Хоть это так неправильно…

Она саму себя успокаивала, а Игорь помогал:

– Глупая ошибка, с каждым первым такое случается. Что, пойдем уже в душ?

– Вместе?! Нет, конечно!

Интересно, она чего там еще собралась стесняться? На Игоря накатило такое раздражение, что он управиться с ним не смог. Сел, не собираясь прикрываться.

– Нет так нет. Тогда я первый, а ты пока страдай в одиночестве.

– Стой… – она порывисто коснулась его руки. – А это что?

Указала на его плечо с красным следом. Игорь усмехнулся:

– А давай я хотя бы вслух не буду говорить о том, что когда ты кончаешь, то кусаешься?

Катя залилась пунцом – будто бы в голограмму краску залили. Даже размазанную тушь почти не видно. То еще зрелище, но Игорь предпочел не наслаждаться разглядыванием, а уйти в ванную. Там он довольно быстро пришел в себя, хотя настроение оставалось не слишком хорошим. Но что он ждал от годами влюбленной в другого девицы? Что она так сразу бросится перепланировать отчества для детей?

Отправив в душ и смущенную Катю, он пошел вниз готовить завтрак. За столом вел себя предельно вежливо и говорил спокойно:

– Ты сама не зацикливайся, а дальше время покажет. И уж сделай одолжение, не вини меня – я сам с этим справлюсь.

– Что ты, – вяло ответила она, ковыряясь в омлете. – Игорь, у меня к тебе нет претензий. Я хорошо помню, что сама на тебя вешалась – не только вчера, а вчера особенно. Это как-то спонтанно выходило, потому что ты действительно самый красивый и умный мужчина из всех, кого я знаю. Так что если кого и винить, то только саму себя…

Игорю оставалось только недоуменно смотреть на ее поникшую макушку. Вот оно – торжество женской логики! Он – самый красивый и умный, а любит она почему-то Климова. Она в этом так спокойно признается только по одной причине: она и не думает, что в чем-то там признается, просто констатирует факты. Катя вообще не ощущает к нему никакой влюбленности, которую хотелось бы смущенно скрыть. Да и черт с ней. Пусть катится к своим уродливым и тупым юристам, а красивых и умных оставит кому-нибудь получше.

И все же он заставил себя затронуть еще одну неприятную тему:

– Кать, я не предохранялся. Если будут последствия, то сообщи мне.

Она вздрогнула, глянула на него сначала испуганно, задумалась, что-то подсчитывая в уме. Потом выдохнула:

– Да нет, не должно, безопасный период. Вот уж беременность стала бы совсем жестокой шуткой судьбы, – и сдавленно рассмеялась.

Не должно так и не должно. Игорю легче. Пусть доедает и летит ко всем чертям, чтобы глаза ее больше не видели. Прямо на него не смотрит, хотя и не винит. Стыдно ей, дуре, что верность случайно осталась подпорченной. Таких идиоток Игорь еще не видел и уж точно не собирался на них смотреть дальше, пусть уже дожевывает и испаряется! Климов как раз тоже должен из постели Валерии выползать, готовый стать несбыточной мечтой не только для бухгалтерии. А лучше, пусть и из офиса его летит, ему такие идиотки рядом не нужны!

– Я отвезу тебя домой, Кать.

– Спасибо.

– И это… ты не вздумай увольняться. Мне влом искать другого такого же отшибленного секретаря.

– Спасибо и за это, Игорь. Я к понедельнику в себя приду, а работа мне нужна. Вот и дождалась я корпоратива, называется…

Он ей потом обязательно скажет, как она его раздражает своей непроходимостью.

Глава 17

Мама ждала возле подъезда. Катюша уже видела на сотовом двадцать пропущенных звонков от нее. И, распознав скачущую знакомую фигурку, сразу обратилась к Игорю:

– Вам… тебе лучше уехать.

Он выглядел каким-то немного заторможенным, но его состояние Катя вполне могла понять – она себя чувствовала еще хуже. Однако ответил:

– А теперь-то зачем прятаться? Мою машину Лидия Ивановна уже знает. Лучше я сразу прохвачу по первое число, чем буду бояться этого годами.

И вышел первым, зачем-то принимая удар на себя. Руки раскинул, будто бы пытался поймать в объятия:

– Лидия Ивановна! Рад видеть вас в добром здравии!

– Я чуть с ума не сошла… – жалобно проскулила она ему, а потом поймала радаром дочь и закричала: – Я чуть с ума не сошла! Ты таким образом решила отвоевывать свое право на глупые решения?

У Катюши все нервы куда-то истратились, потому она просто пожала плечами:

– Училась у профи, мам. Кстати, ты ж меня сама выгнала.

– Я выгнала?!

– Ты.

– И что? Ты всегда будешь уходить, если тебя выгоняют?! Что за инфантильная позиция?

Игорь почесал темную макушку:

– Похоже, я действительно лучше пока без чая обойдусь. Лидия Ивановна, Екатерина вчера выпила и добавила, что вы не рады будете ее видеть. Она у меня переночевала, не беспокойтесь.

Она и ему отвесила порцию ярости:

– А, у вас переночевала? Так я до сих пор и не беспокоилась, что вы! Вот только после этого признания начала!

Игорь обернулся к Кате в поисках то ли сострадания, то ли помощи, а она шагнула вперед и сказала устало:

– До понедельника, Игорь Валентинович. Хватит уже, мам. А если продолжишь, я вообще к нему навсегда перееду – он как раз это утром и предложил.

– Что?! – вопросили Игорь или Лидия Ивановна хором.

– То, – равнодушно отозвалась Катюша, уже открывая дверь подъезда. – Так что прекратите и расходитесь во избежание плачевных последствий.

– Вот ведь шантажистка… – выдавила Лидия Ивановна, глядя на закрывающуюся за дочерью дверь.

– Не то слово, – согласился Игорь. – Вы ее вообще здорово воспитали.

– Может, все-таки по чайку? Расскажете вкратце, что там на корпоративе случилось, раз она выжатой мочалкой приехала?

– Я бы с удовольствием, но у меня срочное совещание.

– Вы подозрительный, – Лидия Ивановна знакомо прищурилась.

– Спасибо, стараюсь.

Игорь ответил и поспешил скрыться в машине.

Лидия Ивановна решила дочь не доставать – живая, здоровая, да и ладно. А то мало ли, вдруг она теперь все гипотетические угрозы начнет всерьез воспринимать? Не всем же такими жестокосердными быть, как неблагодарное дитя! Душевной теплоты Лидии Ивановны хватило и на то, чтобы обзвонить всех волнующихся и дать команду для конца волнений:

– Екатерина вернулась домой, Анют. Все, прекращайте поиски.

– Да мы и не искали, Лидия Ивановна. Радовались только!

И, конечно, злорадно добавить:

– А вот вы все ошиблись! Не у Славки она была, фиг вам!

Анютка вмиг перестала веселиться:

– Как это? А где?

– А вот не скажу! – и победоносно повесила трубку, чтобы они все там мучились. Хотелось добавить «бе-бе-бе», но даже мысленно это звучало не очень по-преподавательски.