Эмилия Грин - Мажор

Я отошла на пару шагов, яростно заглядывая Железнову в глаза.

– Ничего. Ни единой эмоции. Скучно… – тихонько рассмеялась, сглаживая указательными пальцами проступающие сквозь тонкую ткань джемпера соски.

Вспышка во взгляде студента обратилась в нечто демоническое. Мгновение – и Железнов подлетел ко мне, стискивая пальцами затылок. Он впился в рот как слетевший с катушек псих, проталкивая язык до самых гланд, так, что, не сдержавшись, я сдавленно завыла.

– Бл*ть… – рычал в мой рот, посасывая нижнюю губу и накрывая грудь ладонью.

Феликс усадил меня на стол, а сам устроился промеж ног. Вцепилась дрожащими пальцами в предплечья, продолжая насаживаться на шершавый язык.

– Придуро-о-о-к… – мы часто-часто дышали, лаская друг друга языками.

Коленки дрожали, а с губ сорвался еще один сладостный стон. Безумие какое-то!

– Тебе всё еще скучно? – задыхаясь, рассмеялся Феликс, перекидывая мои волосы на спину и опуская припухшие губы на шею. Охнула, когда студент начал покусывать кожу, а ладонь проникла под тонкий голубой джемпер. Длинные пальцы оттянули эластичную ткань спортивного бюстгальтера, накрывая грудь. – Нравится?! – рявкнул он, рывком укладывая мою руку себе на пах, я шумно сглотнула, не решаясь заглянуть мучителя в глаза. Даже через ткань джинсов чувствовалось, насколько он твёрдый. – Как думаешь, поместится в твою маленькую дырочку? Войдет на всю длину? А, золотце?

От обжигающего шёпота поясница покрылась мурашками, а к центру влагалища стали стягиваться липкие потоки желания.

– Только если ты знаешь, что делать с этой дубиной… – хрипло прошептала, вздрагивая от того, с какой жадностью он мял мою грудь.

– Ходить не сможешь потом, – лукаво рассмеялся, надавливая подушечкой пальца на острый сосок. Клитор свело от возбуждения, и я всхлипнула.

– Подними руки! – повелительно выдал Железнов, неожиданно отстраняясь.

– Феликс, нет… – иступлено покачала головой, испытывая целый шквал разрушительных эмоций.

Мои мозги отказали. Наружу вырвались самые грязные и низменные инстинкты. Хотелось умолять, чтобы только продолжал сжимать в своих сильных прокуренных руках.

– Злата, подними руки! – вновь приказал Железнов, насилуя голодным взглядом.

Ресницы затрепетали, когда я сделала то, о чем он просил. Феликс приблизился вплотную, нетерпеливо избавляя меня от джемпера, облизнул губу, отправляя кофту на деревянный пол. Слабо запротестовала, когда ловкие пальцы дернули застежку бюстгальтера, и эластичный спортивный лифчик угодил на соседний стул.

– Что ты… – ошарашено просипела, прикрываясь ладонями.

– С такой фигурой нечего стесняться, – подмигнул искуситель, трогая мой обнаженный живот.

– Ты с ума сошел… – пыталась вырваться, когда Феликс накрыл мои груди ладонями, заставляя мучительно всхлипнуть.

Неожиданно за дверью послышался шум приближавшихся шагов. Мы словно проснулись от безумного сна.

– Сюда, скорее! – потянул за руку Железнов, спешно подбирая с пола раскиданные вещи.

Дверь в типографию громко хлопнула в момент, когда мы оказались в темной подсобке, изо всех сил прислушиваясь к разговору снаружи.

– Черт, это декан и главред студенческой газеты, – прошептал однокурсник, наклоняя голову.

Он прильнул губами к затвердевшему соску, и перед глазами всё поплыло…

В крохотной подсобке хранилась старая макулатура и картриджи для оргтехники. Здесь едва ли помещалось два человека. Мы стояли вплотную, и хоть в спину упирались корешки книг, я не чувствовала дискомфорта.

– Феликс… – растерянно пробормотала, пытаясь отстраниться.

– Расслабься. Ты ведь не хочешь, чтобы нас застукали? – хитро улыбнулся шантажист, обхватывая за спиной мои запястья.

– А чего хочешь ты? – ресницы дрогнули.

Вместо ответа Железнов прижался к животу, и я почувствовала каменную эрекцию. Ох!

Между ног разворачивался настоящий циклон. Вздохнула, сжимая бедра вместе. Клитор подрагивал от напряжения, остро реагируя на умелые ласки мажора. Разомкнула губы, но не смогла возразить, потому что в это мгновение парень атаковал набухшую грудь языком и зубами. Сил сопротивляться не осталось. Запустила пальцы в его спутанные волосы и блаженно откинула голову, позволяя трогать, где вздумается.

Он во всех смыслах загнал меня в угол. Последние дни Феликс был везде. Пару раз даже мерещился среди стайки студентов… Отчетливо поняла, что не могу больше бороться с желанием. Единственная возможность избавиться от наваждения – поддаться ему.

– Ты даже не представляешь, насколько хороша… – задыхаясь, прошептал он, жаля чувствительный розовый камешек кончиком языка.

Губы парня были теплыми и упругими. Они с таким рвением изучали каждый миллиметр кожи, что пульс истерическими завываниями отдавался в висках. Тело больше не принадлежало мне. Всё, о чем фантазировала каждую ночь, украдкой трогая себя в сокровенных местах, теперь вырвалось на свободу. Хотелось хоть раз испытать удовольствие, вызванное похабными прикосновениями мужчины: стонать, царапаться, выть, дёргаться, не боясь показаться грязной и неправильной.

Ощутить всю силу мощнейшего, пробирающего до мизинцев на ногах наслаждения.

Злата прерывисто дышала, пока я неторопливо дразнил затвердевшие горошинки сосков. Они разбухали под моим ненасытным языком, отчего член уже не умещался в джинсах. Кожа златовласки гладкая и бархатистая, удивительного оттенка молока. Её упругие сиськи сводили с ума. Никак не мог наиграться… Медленно обводил кончиком языка по кругу, а затем ритмично посасывал, раз за разом повторяя нехитрые манипуляции.

Неожиданно опустил ладони на крепкие ягодицы девочки, срывая с губ тихий стыдливый стон. Бл*ть. Этот робкий возглас желания вывернул наизнанку всю душу. Мышцы внизу живота скрутило от притока горячей крови.

Адова мясорубка! Чертовы жернова!

Мы стояли в микроскопическом помещении размером с саркофаг печально известного Тутанхамона. Моя взмокшая спина упиралась в неприметную дверь. Дерьмовое место для безудержного траха – даже руки не вытянуть. Но я не мог перестать упираться в неё своим озабоченным телом, продолжая похабно лапать. Я хотел её. Боже, ни одну девчонку не хотел так, что язык деревенел!

Злата тоже льнула ко мне, заглядывала в глаза с такой очаровательной детской непосредственностью, будто получила на день рождения вислоухого щенка.

– Феликс, только ради Бога, тише… Там декан… – Её щеки пылали стыдливым румянцем, а бирюзовые радужки искрились неутоленным желанием мужского члена.

Чувствовал себя картежником с каре на тузах. Неожиданно дверь громко хлопнула и голоса стихли. Злата дёрнулась, но я только саркастично хмыкнул, сильнее сминая ладонями её крепкую задницу.

– Они ушли… – потерянно пробормотала пленница.

– Но мы ведь не спешим? – выжидающе заглянул в красивое лицо, обводя ногтями бледно-розовые ореолы сосков.

Наши взгляды заземлились. По взмокшему позвоночнику пробежал холодок. Вздохнул, ощущая себя железом, переплавленным в воду. Я был накурен запахом её разгоряченного тела. Оторван от реальности, не в состоянии сложить два плюс два. Единственная цель на поражение – обездвижить златовласку своим каменным стояком, и трахать, пока мозоль на члене не вылезет.

– Злат, я тебя не отпущу. Мы пропустим следующую пару, – спокойно сказал, глядя прямо в глаза.

Под броней из молочной кожи текла расплавленная карамель. Моя девочка была такой чувственной и настоящей. Она устала бороться так же, как и я устал себя убеждать, что всё это блажь.

– Ничего страшного, – сдержанно ответила Мягкова, медленно выгибаясь мне навстречу. – Всё равно на истории журналистики скука смертная… – Она робко улыбнулась, убирая с шеи прилипшие пряди, а затем склонила голову, словно в ожидании поцелуя.

– Тогда я продолжу?

Не выдержав напряжения, судорожно сглотнул. Злата ахнула, в то время как я стал потираться пахом о кожу на её животе. Наши губы слились в медленном влажном поцелуе. Пальцы ловко расстегнули пуговичку на джинсах однокурсницы, потянув бегунок молнии вниз.

– Нет… Постой… – вяло запротестовала, когда моя ладонь попытались пробраться глубже. – Н-е-е-е-т… – чувственно выдохнула, сильнее сводя бёдра.

– Разведи их, – повелительно гаркнул, но девочка и бровью не повела.

Тогда я молниеносно оттянул зубами нежную кожу у основания шеи, а затем подхватил её ногу под коленом, прижимая к себе.

– Феликс… – ошарашено ойкнула, потому что моя ладонь скользнула прямиком в трусики.

– Твои губки такие влажные, золотце… – хрипло выдал, зажимая её клитор между пальцев.

Ноги Златы задрожали. Я широко улыбнулся, трогая мокрую сердцевину, медленно пробираясь к входу.

– А-у-у-ч… – тихо простонала в ответ на мои настойчивые действия.

Ладонь накрывала горячий пульсирующий центр. Злата прерывисто дышала, нервно покусывая губу. Кончиком пальца провел по влагалищу снизу вверх, размазывая тягучую влагу, после чего достал его и облизнул.

– Какая ты вкусная, золотце… – болезненно осклабился, сильнее смачивая палец слюной, а затем вновь отодвинул полоску трусиков, лаская гладковыбритый лобок. Злата заскулила от удовольствия – я резко ввел в неё два пальца. – Ты знаешь, что сводишь меня с ума? – сипло поинтересовался, раздвигая пальцы внутри тугой дыркисловно ножницы.

– Фели-и-и-и-к-с… – надрывно взмолилась она.

Покинул узкое отверстие, а потом резко вогнал «ножницы» обратно. Решил сперва немного разработать тугую дырочку, чтобы ей было легче привыкнуть к моему размеру.

Сжимал и разжимал, снова и снова накрывая рот онемевшими губами. Целовал медленно и глубоко. Мы оба еле стояли на ногах. В ушах молотили турбины Боингов. Даже несмотря на распухший от притока крови член, я смаковал каждое ощущение, связанное с ней. Златовласка сжимала мои плечи, охая и ахая от наглого вмешательства внутри.