Забывая о наготе, поднимаюсь с кровати, делаю шаг в сторону закрытой двери, тут же поворачиваюсь к нему, указывая пальцем.

— Ванная?

Он кивает, все так же не меняя позы, но уже по крайней мере не лыбится. Петросян, блин, на выезде.

А я скрываюсь за спасительной дверью, на всякий пожарный, закрываясь на замок. Смешно. Можно подумать, он захочет еще раз повторить это все и ворвется сюда.

Я залезла в душевую кабину, включила воду, с удовольствием подставляя свое немного ноющее тело под теплые струи. Господи, я уже и забыла, что такое нормальный напор воды. Стоя в душе, я то и дело поглядываю на соблазнительную белую ванную, что стоит на хромированных изогнутых ножках в пару метрах от меня. Вот бы с пеной набрать и залезть, — вздохнула я. Но сейчас это не в тему, к сожалению. Да к тому же мне на работу сегодня. Черт! Работа! Сколько времени? Я быстро выползла из душа, а зайдя в спальню, Богдана не обнаружила.

Тем лучше. Не придется одеваться под пристальным взглядом Макарова. Влезая в штаны, попутно размышляю, что сказать Богдану, когда выйду отсюда. Так ничего и не придумав, я покидаю спальню и отправляюсь на поиски парня.

37


Как только Женя исчезла за дверьми ванной, Богдан поднялся, нацепил шорты и пошел в сторону кухни.

Отпивая воду из бутылки, он невидящим взглядом смотрел перед собой и признавался. Признавался себе в том, что ему понравилось. Понравилось все то, что сейчас произошло. Нет, не так. Понравилось — это слишком мелко. Он реально был в ахтунге! Видно, Женя неопытная. Совсем неопытная. И если бы не ее признание в том, что у нее был парень до него — один, но все же был — Богдан подумал бы, что он первый у нее. С каким же она недомерком девственность теряла? — мысль о Жене с другим заставила поморщиться. Но факт явной неискушенности, на удивление, его не охладил, а напротив, придал небывалую остроту ощущениям.

Смотрел на нее там, в гостиной, терпеливо выслушивал околесицу, что она несла. И ждал, пока успокоится. Она напоминала мышку, что смотрит на вожделенный сыр в мышеловке, понимает, что нельзя, но ведь очень и очень хочется. И судорожно пытается убедить саму себя попробовать, рискнуть. В какой-то момент его переключило. Собственные желания ушли на задний план.

А ведь по-честному — чего было бы проще подойти, припечатать ее к себе, ворваться языком в ее сладкий рот и заставить окончательно потерять голову за какие-нибудь пару минут. Но он не сделал ничего из этого.

Прикоснулся к ее мягким губам, сорвал еле слышный вздох. А дальше… даааа, — Богдан усмехнулся, покачал головой и отпил из бутылки, перевел взгляд на все еще подрагивающие руки. — А эта девочка в постели еще удивит, совершенно точно удивит. Он чувствовал, знал. Если сейчас, когда она такая неопытная, не раскрытая, по сути "зеленая" и смогла разнести его в щепки, в хлам в кровати, то что же будет дальше?

Что ж, а это будет еще забавнее, чем он думал. Нет ничего лучше, чем достигать цели, да еще и в таком приятном формате.

— Богдан, — раздался за спиной голос Жени.

Повернулся, внимательно провел глазами по ее телу, от чего она тут же зарделась. Уже одета. Хмммм… и что, даже на дверь указывать не надо будет? Однако.

Она стояла в нерешительности, покусывая зубками нижнюю губу, и это ее действие заставило парня отставить бутылку и сделать шаг по направлению к ней. Женя подняла на него тревожный взгляд. Даааа… чувствует мышка, что мышеловка захлопнулась, — хмыкнул про себя.

Подошел вплотную, провел ладонью по щеке, наклонился и поцеловал. Какие же у нее губы. Смаковал и не мог оторваться. Только сейчас он понял значение слова «смаковать». Они сладкие, мягкие, полные и чертовски вкусные. Резко притянул ее к себе и углубил поцелуй. Пробрался руками под футболку, девушка рвано вдохнула воздух и провела ладошками по его плечам, шее, вызвав теплое, приятное ощущение и вновь оживающее желание. И ведь вздохи натуральные. И крики ее там, в спальне ненаигранные. Она отдается вся, она растворяется в процессе. Это круто, чертовски круто! Богдан хочет ее, очень хочет. Никуда она не пойдет. Не сейчас. И вообще, какого хрена она решила вдруг сама встать и уйти? Подцепил ее футболку за край и резко рванул вверх, откидывая в сторону. Провел глазами по медовым плечам, ключицам, ниже к груди, наклонился и прижался губами чуть выше чашечки лифчика, проделал дорожку вверх, чуть прикусил мочку уха. Удовлетворенно улыбнулся, услышав ее судорожный вздох.

— Ммммм….мой гель и твой запах, — едва касаясь уха губами, тихонько проговорил.

А она уже отклонила голову, подставляя шею его губам. Провел ладонями по плечам, спуская лямки бюстгальтера, внимательно следя за собственными действиями, подмечая, как сбивается ее дыхание от его невесомых прикосновений.

— Дан…мне нужно, — начала лепетать она.

— Ммммм… всем нужно, — пробормотал он, не прикращая ласкать ее.

— Да, но…

И в этот момент, в эту безумную тягучую атмосферу, прерываемую только их дыханием, ворвалась мелодия «The show must go on». Женя на миг замерла и дернулась в сторону коридора, где в куртке оставила аппарат.

— Забей, — не желая ее отпускать, Богдан вновь потянулся к губам.

Его рот накрыл ее и она "забила". Но вот звонящий был настойчив и, чуть прекративший орать рингтон, вновь прорезался.

— Прости, — извинилась Женя и, на ходу поправляя лямки лифчика, двинулась на звук.

Богдан выдохнул, провел рукой по лицу, пытаясь утихомирить гулко бьющееся сердце, и проследовал за девушкой.

— Петь, да все в порядке, говорю тебе, — услышал парень. — Нет, не украли. Да, правда, правда, — засмеялась она.

Макаров стоял, сложив руки на груди, и ждал окончания разговора. Интересно, она сейчас скажет, чтобы Федоров отвалил?

— Да, Петь, так получилось. Что за переполох?

Опять помолчала, слушая абонента.

— Я? Я в гостях. У… у подруги одной.

Вот это поворот! Охренеть! Богдан потерял дар речи. Это, что еще за х*йня?! У какой на хрен подруги?! Сделал шаг вперед, желая дать знать Петруше, что ни у какой Женя ни у подруги, но девушка в этот момент повернулась и наконец-то заметила его. Застигнутая врасплох, несколько раз удивленно моргнула, а потом… потом приложила палец к губам, приказывая молчать.

Да ладно?! Она это серьезно? Ошизеть можно! От неожиданности остановился, прислонился к стене, и вновь сложил руки на груди, ожидая, что же она скажет Петруше теперь, когда знает, что Богдан слышит этот разговор.

— Петь, мне надо идти. Давай потом созвонимся.

Но Петруша был неугомонен и что-то продолжал вещать. Женя же не отводила своих глаз от лица Богдана, продолжая слушать.

— Что? Вечером?

Она нахмурилась и отвела взгляд.

— Ладно. Хорошо. Давай. Позже созвонимся. Пока, — и отключилась.

Повисла напряженная тишина. Богдан еле себя сдерживал, чтобы не напасть на девушку с разборками. Почему не сказала этому? Почему не объяснила? Или… Стоп! Она не опытна, она была очень и очень узкая, — подумал и поморщился от приятных воспоминаний. У нее был один парень. Федоров? Неужто это был Федоров?! Но, когда? Они же только недавно познакомились? Или знали друг друга раньше?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Женя делает нерешительный шаг, а он ждет. Ждет ее оправданий.

— Мне надо идти, — и проходит мимо, по направлению к кухне, где осталась лежать ее футболка.

Богдан, как идиот остался стоять в прихожей, пытаясь осмыслить все происходящее. Идти? Ей надо идти? Вот так вот просто? Это что, шутка какая-то? Оттолкнулся от стены и последовал за ней. Девушка уже оделась и повернулась к нему.

— А что вечером? — задал вопрос парень.

— Что? — удивленно моргнув, переспросила.

— Что у тебя вечером намечается с Федоровым? — поясняет Богдан.

— А…это… Да так, — и не ответив, продолжает. — Дан, мне действительно надо бежать. Скажи, как отсюда до универа добраться?

— Женя, блять, я, по-моему, задал вопрос! — начал кипятиться он.

Она недобро сузила глаза, подбоченилась и выдала:

— А я что, обязана отвечать?

Сказать, что он был удивлен таким ответом, не сказать ничего. А потому, на миг замолчал.

— Ладно, не парься, — бросила она, покидая кухню, — сама разберусь.

Нацепила кроссовки, накинула куртку и, забрав свои вещи, вышла из квартиры, аккуратно закрыв за собой дверь.

38


— Женька, да что с тобой такое? — проносясь с заказом мимо меня, воскликнула Катя. — За пятым столиком уже десять минут ждут, когда ты подойдешь.

Я спохватилась и побежала принимать заказ.

Что со мной такое? Что со мной такое? Да Макаров Богдан — вот, что со мной такое! Прошло семь дней, а от него ни слуху, ни духу. Может, зря я ему нахамила? Он же ничего такого не спросил. Обиделся, наверное. И тут же одергиваю себя. Обиделся? Макаров? Да ему такое слово не знакомо. Он может только злиться. Но обижаться? Нет. Это уж точно не про него.

О том дне я никому не рассказала. Даже Зое. Подруга же удивлялась и радовалась затишью в нашей войне с Макаровым. Я только равнодушно пожимала плечами и скрывала свои эмоции за корпением над учебниками и подготовке к семинару по праву.

Прошло семь дней с того потрясающего дня. С того момента, как я покинула его квартиру. А я до сих пор чувствовала прикосновения его рук к своей коже. До сих пор ощущала вкус его губ на своих и мягкость языка. До сих пор помнила его мятное дыхание. А от воспоминаний того, что Богдан вытворял со мной в постели низ живота сводило судорогой, заставляя резко сводить ноги вместе. Мда, еще немного и это рефлекторное движение начнут замечать окружающие. Я слышала о таком от подруг, читала в книгах, видела в фильмах. Но о таком ли? Мне кажется, что именно такого искрометного секса не может быть ни с кем, кроме него.