— Сексуальная, очень, — доносится его хриплый шепот.

И меня внезапно пронзает, от неожиданной эмоции резко распахиваю глаза. Его губы, язык на моей груди творят что-то невообразимое. Я вцепилась в его волосы, то ли, чтобы оттолкнуть, то ли, чтобы удержать и не дать отстраниться. Я начала теряться в этих горячих острых ощущениях.

— Всевышний, — простонала я. — Дан, я….я…

— Ччччч, — отрываясь, поднял голову, посмотрел на меня и провел языком по своим губам. Боже, он, действительно, облизал губы. Будто, я экзотический десерт, а он, как заправский гурман, смакует, пробует на вкус.

Богдан чуть приблизился, намеренно едва касаясь своей грудью моих чувствительных сосков. Мамочкиииии, я сейчас уже готова взлететь от этого ощущения. Сердце громыхает набатом, пульс зашкаливает, а кислород отказывается наполнять легкие в полном объеме. Дышу часто, дышу надрывно. Делаю глубокий вдох носом, пытаясь успокоиться. Но это все равно, что тушить кружкой воды лесной пожар. Я же смогу это вынести? Никто же в обморок от секса не падает? Если нет, то, похоже, я буду первой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дан нагнулся и поцеловал то место на шее, где бешено пульсирует жилка, грозясь вот-вот не справится с неуправляемым потоком крови, что задал этот медлительный тип. А он наслаждается. Не спеша проводит пальцами по моей шее, заставляя поддаться этой трепетной ласке. Вновь наклоняется и легонько прикусывает тонкую кожу у основания, посылая по телу миллион мелких электрических разрядов.

— Боже, — невольно срывается с моих губ.

— Невероятно, — хрипло говорит. — Чувственная девочка, очень чувственная.

И вновь ведет пальцами, и вновь язык и губы. Я теряюсь в ощущениях, он не дает мне вынырнуть из них, ни секунды передышки, ни толики шанса на восстановление сознания.

— Мммм, даааа. Именно этот вкус, — пробормотал и вновь провел языком от основания шеи к уху, чуть прикусил мочку.

А я поняла, что сейчас рухну. Даже чуть дернулась вниз, скользнув грудью по его. Он напряженно посмотрел в мои глаза. Легонько кивнул своим мыслям.

— Ну что, поехали? — сказал тихо, чуть надрывно.

Что он сказал? Поехали? Он сказал "поехали"? Если сейчас мы не "ехали", то что же будет дальше? Но мысль пролетела вскользь, на подсознании. Я лишь несмело кивнула. А он уже впился в мои губы, заставляя все эмоции, все ощущения подняться и начать вращаться с космической скоростью. Теперь целует напористо, жадно, безапелляционно, не сдерживая себя. То засасывает нижнюю губу, заставляя теснее и теснее прижиматься к нему, то проходится языком по верхней. Руки его творят что-то невообразимое с моим телом. Не могу больше, не могу, не могу. Если он сейчас не… если мы прямо сейчас не…

— Хватит! — и сама вздрогнула от громкого всхлипа, вырвавшегося из моей груди.

Не дав опомниться, притянула Богдана за шею, и прикусила нижнюю губу, как это делал минутой ранее он, провела языком по ней, вызвав у него хриплый звук. Про себя довольно улыбнулась, тут же просунула руку между нашими телами и смело доторнулась до внушительного бугра под молнией джинс. Услышала, как он резко выдохнул сквозь зубы. И, по-моему, даже сругнулся. Сделал шаг назад и, не сводя своих глаз с меня, расстегнул пряжку ремня и стянул штаны вместе с боксерами. А я залипла на дорожке волос, что шла от пупка вниз, и на его мужском достоинстве, что не двусмысленно намекало о желании хозяина. И даже здесь его природа не обидела, — без иронии подумала я.

Без промедления потянулась к пуговице на своих штанах, но он перехватил мою руку. Сам расстегнул их и вместе с нижним бельем стянул вниз по бедрам. Сидя на корточках провел руками вниз по ногам. Я же скованная одеждой не могла сделать шаг, колени дрогнули и я вцепилась в его плечи. Наконец-то избавив меня от одежды, оставил легкий поцелуй на животе и поднялся. Прижался ко мне всем телом, позволив почувствовать степень его желания и вновь поцеловал. А меня затрясло мелкой-мелкой дрожью.

Легонько подтолкнул к кровати. Я легла. Богдан провел ладонью вдоль моего тела, заставляя раздвинуть ноги. Давно ушел куда-то стыд, ушли сомнения, комплексы, остался только он и я, которая ждала его. Его во мне. Рука Дана оказывается на внутренней стороне бедра и замирает, а он наклоняется и чуть прикусывает зубами сосок, вызывая всхлип. Пальцами легонько, почти невесомо двигается по внутренней стороне вверх. А я замерла, ожидая, что вот-вот, еще немного… И довольно выдыхаю, когда чувствую, как он касается меня там, внизу, легонько проходится пальцами, чуть раскрывая.

— Обалдеть, малыш.

Я знала, что давно уже готовая. Знала, потому что с того поцелуя на проспекте от этой пульсации между ног начала медленно, но верно сходить с ума. И она отказывалась исчезать: то чуть успокаивалась, то вновь нарастала и учащалась, как часовой механизм в бомбе.

— Еще, — попросила, перехватив его руку, вновь направляя вниз живота.

Он снова прикоснулся ко мне, рвано выдохнул и, по-моему, опять выругался сквозь зубы.

— Я так долго не протяну, — шепнул на ухо и отстранился.

Но только для того, чтобы в прикроватной тумбочке взять средство предохранения. А я же с силой сжала ноги, пытаясь утихомирить это пламя, но лишь усилила пульсацию внизу, от чего из моих уст вырвался стон. Он тут же повернулся, зубами разорвал фольгу, не сводя с меня своих темных глаз.

— Расслабь ноги, — приказал, раскатывая презерватив.

Я послушалась. Расставила ноги, согнув в коленях. Богдан накрыл меня своим телом, на долю секунды замер и, неотводя своего лихорадочного взгляда от моего начал медленно входить. Больновато, мягко говоря. И, откровенно, не очень приятно.

Он продвинулся дальше и сделал это чуть резче, чем того хотелось бы. Я чуть вскрикнула, распахнув глаза. Он остановился, опалил меня горячим дыханием, прикрыл веки, призывая себя к контролю. Неприятные ощущения, привнесли толику трезвости в мой затуманенный мозг, но ровно до того момента, пока до меня не донесся его рваный шепот.

— П*здец. Узкая. Малыш, потерпи. Надо… потерпеть… Сейчас… мммм… черт… сейчас будет хорошо. Расслабься, ладно?

И я поверила. Я выдохнула и постаралась расслабиться, как Дан и просил. Он же одним рывком вошел на всю длину и замер, давая привыкнуть к нему. Больно. Чертовски больно. Богдан не двигался. Только легонько проводил рукой вдоль моего тела, убирая неприятные ощущения. Боль постепенно стихала, подспудно вызывая вопрос: а я вообще девственность-то теряла хоть до сегодняшнего дня? Или, быть может, тот горе-парень своим стручком не дошел до цели? Но все мысли отошли на задний план, как только Дан сделал первый легкий толчок. Медленно раскачиваясь, аккуратно совершал поступательные движения. Несмотря на это, я вновь морщусь. Неприятно. Он замечает.

— Чччччч, — проводит рукой по моей щеке, будто пытаясь стереть негатив. Прикасается губами к моим. И вновь начинает медленно раскачиваться, постепенно увеличивая темп.

Боль окончательно отходит на задний план. И на меня внезапно накатывает другое ощущение. Совсем другое! Толчок — и что-то приятное кольнуло внутри, толчок — и оно растекается, толчок — поднимается выше и выше, и выше, затапливая меня всю. И вот спустя пару мгновений я уже не помню себя. Я цепляюсь то за простынь, то за его плечи — руки живут своей жизнью. Громкий стон, что вырвается из меня, заставляет закусить губу. Пытаюсь сдержаться.

— Малыш… Жень… не сдерживайся, — вновь его прерывающийся голос. — Кричи.

И я перестаю сдерживаться. А я просто не могу больше. Мой эпицентр торнадо меня крутит, раздирает на части. Меня подняло над землей и вот-вот должно разорвать. Я это чувствую, я знаю. Но он вдруг замирает. От такой внезапности я распахиваю глаза. Он приподнимается на локтях и внимательно смотрит на меня. А потом резкий толчок, я охаю, но взгляд не отвожу. Богдан не дает этого сделать. Еще толчок — вскрик. Еще, еще и еще. Меня начинает трясти и разрывать изнутри. Чтобы удержаться в своем теле и не покинуть его, я цепляюсь за Дана, ища поддержки. Глаза сами собой закрываются, оставляя меня один на один с тем, что происходит внутри. Я кричу. А я не могу не кричать. Это попросту не возможно. Слышу где-то фоном, как Богдан издает какой-то утробный животный рык, ощущаю его рваное хриплое дыхание, чувствую как он пульсирует во мне. Замедляет темп, продолжая скользить во мне, продлевая мое — свое удовольствие, успокаивая немыслимый хаотичный стук наших сердец.

Еще какое-то время и тяжесть его тела исчезает. Я лежу с закрытыми глазами, тело подрагивает, переживает отголоски фееричного оргазма. Моего первого в жизни оргазма. Первого настоящего оргазма. То, что было у меня до этого, когда я познавала прелести игры сама с собой, в принципе, в расчет можно не брать. Ну а про свой первый раз я уже говорила.

— Ты как? — раздается откуда-то сбоку.

Я не тороплюсь открывать глаза. Теперь, когда все произошло, я даже… черт… да я понятия не имею, о чем с ним говорить и как себя вести.

— Жень?

Чувствую какое-то движение рядом. И это заставляет меня все-таки приоткрыть глаза и посмотреть на Богдана.

Он же повернулся набок, подпер голову рукой и внимательно изучает меня.

— Я? — пытаюсь подобрать слова. — Чудесно?

— Чудесно? — он удивленно улыбнулся. — Это ты меня сейчас спрашиваешь или утверждаешь?

— Утверждаю, наверное, — тут же отворачиваюсь от него, закрывая глаза ладонью. — Боже, что я несу?

И слышу рядом смех. Тут же одергиваю руку и поворачиваюсь к нему.

— И чего смешного?

— Да нет. Ничего. А ты, оказывается, забавная.

Забавная? Он сказал "забавная"? Это так он охарактеризовал меня в постели? Обычно, вроде говорят — страстная, потрясающая… Но забавная?

— Да? — зло прищуриваю глаза. — А пару минут назад, ты чего-то не очень хохотал над моей забавностью. Сдерживался, наверное?